На мгновение остановился перед пельменной с ностальгически старомодной вывеской. Может, зайти? Но неведомая сила повлекла его дальше по Садовому. Что-то будоражило его изнутри. Нерастраченная энергия, накопленная во время сна или просто неподвижности в поезде? Может быть. И он даже ускорил свой шаг, будто бы опаздывал куда-то.
А в это время закапал дождь, и сразу стало удивительно прохладно. И куртки, похожей на обычную ветровку, уже недоставало Виктору, чтобы сохранять себя в тепле. Он огляделся по сторонам. Заметил через дорогу то ли кафе, то ли столовую с неяркой старомодной вывеской, которая словно говорила ему, что там, за этой вывеской, дешево и тепло, и можно переждать дождь и напиться чаю.
Перебежал дорогу. Название «Кафе-клуб» отдавало чем-то подростковым. Смело зашел и оказался в обычном Интернет-кафе. За несколькими компьютерами сидели, попивая колу, подростки и играли в компьютерные игры. Только один человек – то ли японец, то ли кореец – был увлечен написанием электронного письма.
Виктор нашел глазами «прилавок», за которым сидел и «рылся» в интернете молодой толстячок в модных очках. Справа от него стоял кассовый аппарат, на столике под стенкой – кофеварка, микроволновка и ряды пластмассовых бутылок с колой, пепси и прочими фантами.
– У вас чай есть? – спросил, подойдя к прилавку, Виктор.
– В пакетиках.
– Сделайте, пожалуйста.
Толстячок нехотя отвлекся от компьютера.
Приготовил чай, поставил перед Виктором и сказал: «Сорок пять рублей». Виктор посмотрел на него вопросительно – цена показалась ему высоковатой.
– Девятый компьютер, – кивнул толстячок в ответ на вопросительный взгляд, видимо истолковав его иначе.
Выяснилось, что в цену любого напитка в этом месте входило полчаса интернета, и когда Виктор это понял, он даже обрадовался.
Потихоньку решалась проблема со временем.
Устроившись за компьютером, размешав в чае сахар, Виктор попросил толстячка объяснить ему просто и понятно, как и что можно найти в интернете. Толстячок удивился просьбе, спросил, откуда приехал посетитель, и, услышав слово «Киев», усмехнулся. Усмехнулся, но объяснил все очень доходчиво, и Виктор, который еще вчера думал, что в тайну интернета могут быть посвящены только настоящие компьютерщики, смотрел теперь с интересом на окошко, в которое можно было вписать любое слово, любую фамилию, и тут же невидимая электронная сила разыщет для него все, что только можно найти по этому поводу.
Виктор набрал слово «пингвин» и щелкнул мышкой. Через несколько мгновений экран сообщил о том, что найдено пятьсот двенадцать сносок. Стал просматривать, но ничего особо интересного не нашел. Напечатал в окошке «Антарктида». Компьютер нашел более двухсот сносок. Просматривать их Виктору уже было лень. И тогда он, словно проверяя компьютер на терпение и выносливость, напечатал «Брониковский». Сносок на эту фамилию обнаружилось только восемь, и Виктор решил их прочитать. Первые два Брониковских никакого отношения к банкиру не имели. Один был ученым-физиком, второй – журналистом из Владивостока. Зато третий Брониковский таки оказался банкиром. Третьей сноской была статья из «Криминальной газеты» об исчезновении банкира, которого обвиняли в переводе за границу тридцати двух миллионов долларов. Виктор узнал, что Брониковский был председателем правления банка и что один из его заместителей повесился, а второго нашли мертвым в лесу со следами пыток. Кровавые подробности, которые журналист «Криминальной газеты» смаковал с очевидным удовольствием, вызвали у Виктора скорее отвращение, чем интерес. Оставшиеся пятнадцать минут он просматривал фотографии полуобнаженных «московских красавиц», которые вынырнули на экране после того, как он щелкнул по красному квадратику, на котором было написано «Радости настоящих мужчин». И действительно, «московские красавицы» отвлекли его и расслабили. И заставили вспомнить о Светике из детского садика. Светик, конечно, с этими стройными девчонками ни в какое сравнение не шла, но она была живой и настоящей, и даже пальцы Виктора, казалось, до сих пор помнили ее гладкую и упругую кожу.
«Ваше время истекает через одну минуту» – выпрыгнула заставка на экране. И Виктор легко смирился с «истечением времени». Поднялся. Вышел на улицу и оказался под мелким дождиком. Не обращая на него внимания, он пошел дальше. Дошел до площади Маяковского. Спустился в подземный переход. Увидел на противоположной от турникетов метро стенке два телефона. Посмотрел на часы. Решил позвонить еще раз.
Дом номер шесть на Кутузовском проспекте отыскать было довольно легко. Этот проспект словно специально строили для подслеповатых топографических идиотов – тут номера домов можно было определять просто пальцем, не всматриваясь в указатели, висевшие на стенах, да и сами дома были такого размера, что и из космоса можно было, наверно, их посчитать.
Марина, жена, а если быть точнее – вдова Брониковского, с ярко выраженным московским акцентом по телефону объяснила подробно, как добраться к ней на Кутузовский и как потом отыскать квартиру. И код дала, и предупредила, что за «кодовой» дверью сидит консьерж, который тут же преградит дорогу. Объяснила все и даже, кажется, была как-то излишне рада его звонку. Пытаясь понять, откуда у нее взялась эта радость, Виктор сообразил, что в телефонном разговоре с ней ни разу не употребил прошедшего времени. Собственно, он-то и сказал всего лишь, что у него есть для нее письмо от ее мужа. Так что она и догадываться не могла о плохих новостях. Ведь письма посылают живые, а не покойники. Вот, наверно, и вышло, что его звонок был ею воспринят как доказательство того, что муж ее цел и здоров.
Виктор вздохнул, представив себе, как изменится ее настроение после прочтения письма. Но отступать было некуда, да и, по правде говоря, Виктор спешил отделаться от этого письма как можно скорее. Хотел освободиться от него, чтобы после этого оставалась перед ним только одна невыполненная, но самая главная задача – найти и отправить в Антарктиду пингвина Мишу.
Консьерж за кодовой дверью остановил Виктора одним своим видом – типичный омоновец, только без автомата. Зато на поясе – резиновая дубинка, наручники, газовый баллончик и в кобуре пистолет. Газовый или настоящий – не разобрать.
– Вы к кому? – строго спросил он.
– Двадцать шестая квартира, Брониковская…
Консьерж окинул Виктора недоверчивым взглядом, задержал внимание на спортивной сумке. Внешний вид Виктора, очевидно, насторожил его. Он взглядом попросил Виктора показать содержимое сумки. Виктор сам раскрыл ее, позволил консьержу заглянуть туда.
– Подождите! – попросил он и зашел в свою маленькую будочку, взял в руку телефонную трубку. Через минуту выглянул.
– Левый лифт, седьмой этаж.
Возле лифта, да и в самом лифте висело несколько объявлений на английском языке. Самое крупное – «NO SMOKING» – Виктор прочитал без труда. Успел еще разобрать объявление о продающемся «лендровере». Какой-то иностранец хотел за него десять тысяч долларов, но машина была нерастаможенной.