— Нормально.
— Тогда звони вдове и договаривайся о срочной встрече! После звонка вдове Броницкого день понесся, как летящий под откос поезд. За полчаса разговора с обрадовавшейся возможности похоронить мужа женщиной Виктор узнал гораздо больше, чем рассчитывал узнать. Записал московские адрес и телефон Максима Ивина, номера телефонов двух других друзей Броницкого, тоже перебравшихся в Белокаменную. Узнал, что сын улетел в Англию после крепкого скандала с отцом, даже не попрощавшись. Хотя в аэропорт его отвозил шофер Броницкого. Узнал, что за пару дней до смерти отставного генерала в Киев приезжал Максим Ивин. Домой к ним он не заходил, останавливался в гостинице. Сам Броницкий с ним как минимум один раз встречался и принес от него подарок жене — набор духов «Ив Сен-Лоран».
Еще до обеда Виктор успел присесть в кабинете и подробно записать все новые сведения. Переписал смятой бумажки и московские телефоны друзей Броницкого. После этого, заглянув к стажерам, вызвал самого опрятного на вид к себе в кабинет. Дал задание собрать во всех киевских ресторанах меню за двадцатое мая.
— А как я все эти рестораны найду? — спросил ошарашенный заданием стажер.
— По справочнику. У майора Крысько попроси «Весь Киев», там адреса и телефоны. Составь список ресторанов и проверенные вычеркивай! Обращай внимание на блины с красной икрой! Справишься, будешь дальше работать со мной по убийству.
— По убийству? — глаза стажера загорелись. Развернувшись, он зашагал к двери кабинета Крысько.
— Постой! — окликнул его Виктор. Стажер обернулся.
— Тебя как звать?
— Занозин. Михаил Занозин! — представился стажер.
— Будешь докладывать каждые три часа. Если меня нет. — оставишь на столе записку! Понял?
Вернувшись к себе, Виктор снова раскрыл дело. Отложил фотографии в сторону. Достал чистый лист бумаги. Сверху по центру написал «Броницкий». Слева внизу в столбик — список родных и друзей, с которыми покойник виделся перед смертью. Посередине — места взлета и приземления рекламного дирижабля с покойником «на борту» — площадь Независимости, холм под гостиницей «Москва» и улица Владимирская, крыша ГБ-СБУ. Справа записал тех, с кем хорошо было бы встретиться и поговорить: бывших коллег Броницкого, сына, который в Англии, соратников по преферансу и охоте.
До сына было не добраться, но наверняка он прилетит на похороны отца. На похороны должны прилететь и московские друзья, тем более, что они уже звонили вдове несколько раз, спрашивая о дате траурной церемонии. Завтра майор ей сообщит о дате похорон, но он, Виктор, узнает о дате чуть раньше, уже сегодня.
И у него будет больше времени на обдумывание следующих действий.
Осталась крайне непонятной история с кражей трупа Броницкого и попыткой увезти его в Россию. Что за этим кроется? Виктор задумался. Вспомнил об отрезанном большом пальце правой руки. Внизу заполненного листа написал: «Труп, Жуляны-Воронеж, палец» и поставил жирный знак вопроса. Задумался о прошлой ночи. Вспомнил, что говорил Георгий об этом самолете. Он сказал, что позвонил ему «добрый контрабандист» и попросил убрать труп из его самолета… Что там вывозили в Россию из Киева «Авиалинии Беларуси»? Видно, Георгию было известно о грузе, который все-таки вылетел в Воронеж. Ведь он сам сказал, что самолет должен вылететь в три часа ночи. А «добрый контрабандист» сам сдал труп, чтобы не оказаться крайним. Или он «дружит» с Георгием и от Георгия, может быть, зависит надежность грузовых чартерных рейсов самолета «АН-26». Во всяком случае, «контрабандист» оказал большую помощь в деле «трупа» и за это, надо полагать, был как-то награжден. Ну а палец? Виктор, размышляя, пожал плечами.
Нет, главное, что труп найден. Найди они только палец без трупа — толку от этого было бы мало. И по пальцу, в общем-то, владельца не определишь.
Виктор сидел над своим листком бумаги до наступления темноты. Потом словом «похороны» озаглавил уже готовый список людей, с которыми надо было встретиться для разговора. Встал из-за стола и вдруг услышал стук в дверь.
В кабинет зашел запыхавшийся стажер Занозин с коричневой папочкой из искусственной кожи.
— Меню за двадцатое мая, — доложил он, вытащив из папки пачку бумажек.
— Блины с икрой есть? — спросил Виктор.
— В одном, — кивнул стажер. — Ресторан «Козак».
— Молодец. Много еще осталось ресторанов?
— Тридцать пять отдельных и восемь гостиничных .
— Ну, дела идут. — Виктор устало улыбнулся. — На сегодня можешь отдыхать, а завтра с утра — в бой. Жду новостей к часу!
Мягкая спинка водительского сиденья «мазды» нежно приняла на себя уставшую спину Виктора. Мелодично и тихо завелся мотор. Сержант с «Калашниковым», дежуривший на входе в райотдел, махнул рукой.
Вечерний город мчался навстречу. А Виктор спешил проскочить сквозь него.
Ему сегодня не нравился центр с его светофорами и неоновыми огнями. Хотелось как можно быстрее выехать на свою неосвещенную окраину, промчаться обычно пустой в это время трассой от Южного моста до своей новостройки, до километровой «дороги жизни», в воронках-выбоинах. Дальше, на восьмой этаж, он уж как-то поднимется. Без фонарика, на слух и на ощупь. А там его встретят свои. «Мой дом — моя крепость». Среди своих, которых только двое, и то, наверно, уже спят, его не дождавшись, ему будет легко и приятно. Он подышит с ними одним воздухом. Проснется с ними в одной квартире. Потом, утром, снова их бросит, но будет вспоминать о них и думать везде, куда его занесет очередной день.
* * *
За окнами машины мелькал одноэтажный пригород. Шофер резко нажал на тормоза, чертыхнулся, помянув выбежавшую на дорогу собаку, и снова набрал скорость.
Этот резкий толчок отвлек Ника от воспоминаний о Душанбе.
Он в очередной раз посмотрел на свой новый джинсовый костюм, полученный двадцать минут назад от полковника. "Никаких своих вещей! — сказал перед выходом Иван Львович. — Вот, надень, должен подойти. Вот твой паспорт, доллары.
Переложи кредитную карточку и таблетки в карман куртки… Приведи себя в порядок, я подожду на улице. Все вещи оставь в доме".
Ник вспомнил о вещах. Он все-таки успел залезть в один из чемоданов и взял оттуда фотографию Тани с Володькой. Теперь эта фотография тоже лежала в нагрудном кармане джинсовой куртки. Там же лежали два билета на поезд и миллион беларусских «зайчиков» — последнее, что Ник получил от полковника, уже в машине.
— В Беларуси купишь пару сумок и какие-нибудь вещи в дорогу, — произнес, отвлекшись от окна, Иван Львович. — Таможня не любит пассажиров без багажа.
Они въехали в город. Полковник достал из кармана пиджака мобильный телефон, набрал номер. Спросил кого-то: «Ну как?» Потом несколько минут слушал и перед тем, как спрятать телефон обратно в карман, сказал в трубку: «Скоро будем».
Минут пять ехали молча.
— После Выдубичей поедешь по набережной, — сказал полковник шоферу, когда впереди показалась эстакадная развязка.