И вдруг из комнаты донесся звон будильника, и Виктор вскочил, испугавшись, что будильник разбудит Иру и Яночку. Пробежал коридором и включил в комнате свет, чтобы найти будильник и заставить его замолкнуть. Но будильника видно не было. А монотонный раздражающий звон продолжался, и Виктор не мог понять, откуда он доносится.
И звон этот, хоть и не очень громкий, погнал вдруг дрожь по телу. Сон отступил, но звон не исчезал. Уже открыв глаза, Виктор понял, что звон пришел в сон из реальности. Теперь он звучал в палате. Из окошка над дверью на пол падал свет и в этой разряженной темноте Виктор поискал взглядом будильник. И снова не нашел.
Звон затих. Виктор лежал и смотрел в потолок. В голове шумело. Он уже сомневался, что на самом деле слышал этот звон. Скорее всего, думал он, это последствия сотрясения.
Но вот опять тишина палаты взрезалась этим звоном, и в нем Виктор узнал что-то знакомое. Он звучал где-то совсем рядом. И это был не будильник. Виктор узнал трель своего мобильника.
Приподнялся на локте. Протянул левую руку к тумбочке и выдвинул верхний ящичек. Трель сразу стала громче.
— Да! — сказал Виктор.
— Живой? — спросил Георгий.
— Иначе трудно было бы разговаривать…
— Поздравляю!
— С чем?
— С живучестью.
— Не смешно. — А я и не смеюсь! Я искренне рад, — голос Георгия действительно звучал серьезно. — Если ради тебя на дорогу вывели «МАЗ» без тормозов, значит, ты дорогого стоишь! Понял?
— Понял, но не вижу повода этому радоваться!
— Позже увидишь! — пообещал Георгий. — Через три дня тебя перевезут домой, так что пока отдыхай и собирайся с силами. А я немного сам поработаю.
Опустив мобильник обратно в ящик тумбочки, Виктор задумался: а кто его туда положил? Ведь был он у него в кармане пиджака, а теперь на нем больничная пижама. Оглянулся по сторонам — ни шкафа, ни вешалки с его одеждой в палате не было.
Хотел было приподняться повыше, но тут что-то его не пустило. Посмотрел на свои ноги — правая, запакованная в гипс, была подвешена металлическим шнуром к кронштейну.
* * *
Ника всю ночь рвало. Шатаясь, он ходил несколько раз в туалет. Страшно болел живот. Надежды на легкую смерть не оправдывались. Начался понос, и живот заболел еще сильнее. Сознание держалось на самом краю физических ощущений. Еще чуть-чуть, и оно рухнет, спрячется где-нибудь в дальнем углу и оттуда будет наблюдать за физической смертью самого тела.
«Хоть бы уже быстрее», — думал сквозь боль Ник. Сознание уже уходило, когда он представил себе, что принял на себя муки, заготовленные для Сергея Сахно. Упал возле матраса.
За окном рассеивалась ночь. Отступала перед еще слабым непрямым светом солнца, падавшим откуда-то из-за земного горизонта на небо и оттуда, сверху, опускавшимся необъяснимыми молекулами, способными ослаблять и разрушать темную хватку ночи.
Уже горели первые окна в домиках напротив, где трудолюбивые немцы брились, причесывались, чистили зубы, готовясь к очередному дню, который, как всегда, будет полноценным и здоровым, как весь их образ жизни.
Со стоянок за домами стали почти бесшумно выезжать машины.
Наступающий день обещал быть сухим, прохладным и солнечным.
Старушка с первого этажа — фрау Гуг — открыла окно и отошла к плите, на которой в маленьком никелированном ковшике закипала вода для яйца. Она готовилась к завтраку. Ритуал, проверенный десятилетиями, проходил каждое утро секунда в секунду.
За окном медленно проехал мимо дома похоронный лимузин, и фрау Гуг, заметив его краешком глаза, оглянулась. Проводила его взглядом, спокойно подумав сначала о смерти, а потом и об этой машине, которую уже, должно быть, больше недели не видела. Уже опустив в кипящую воду яйцо, она услышала, как негромко хлопнула дверь в пареном и по лестнице застучали шаги.
Она вздохнула, вспомнив свой старый дом, построенный давно и солидно, в котором стены были толщиной в два кирпича и никакие посторонние звуки внутрь не пропускали.
Ник пошевелился. Ему послышался щелчок дверного замка. Он лежал, лицом уткнувшись в пол, правая рука лежала на его матрасе. Живот по-прежнему болел, только теперь боль не была сильной. Зато голова была словно наполнена свинцом.
Он хотел было приподнять голову, но не смог даже пошевелить ею. Единственное, что он мог, так это шевелить зрачками. Но увидеть Ник ничего не мог. Только свет, проникавший невесть откуда. И вот вдруг этот свет ослаб, уменьшился. Ник услышал рядом шаги, может, даже не услышал, а почувствовал их через вибрацию пола. Чьи-то ноги заслоняли свет, но поднять голову он не мог.
Сверху донесся шорох бумаги.
«Полиция», — подумал Ник и снова попытался приподнять голову.
Ему с трудом удалось уткнуть в пол подбородок и застыть в такой странной позе. В глазах вырисовались два силуэта, но резкости не было. Она появилась позже, минуты через три. Но сначала он услышал знакомый голос.
— А я знал, чтот ты — псих! — проговорил сверху Сахно. Он хмыкнул. Потом добавил:
— Вешаться и стреляться надежнее, чем травиться… Особенно просроченным слабительным!..
* * *
Ник неподвижно лежал, скосив взгляд на второй силуэт, из которого выматериализовалась девушка-блондинка в коротком бежевом плаще. Ее высохшее лицо выражало полнейшее безразличие ко всему. Она только бегло глянула на лежащее тело, потом отвлеклась на квартиру. Крутила головой по сторонам.
— Я тебя сейчас вылечу, — проговорил Сахно и отошел к холодильнику.
Сергей достал последнюю жестянку пива, налил в чашку и присел перед Ником на корточки.
— Пей давай! Если оно свежее, то поможет! Ник ощутил резкую сухость во рту. Словно там начиналась Сахара. Он разжал губы.
Сахно влил в рот Нику глоток пива. Тот, подержав его во рту, выпил и снова вытянул губы к чашке.
Споив Нику всю жестянку, Сергей с девушкой перевернули его на матрас и уложили на спину.
Потолок показался Нику слишком низким. Он покосил глазами по сторонам и заметил, как Сергей и девушка разговаривают руками.
Голова стала чуть легче. Похоже, что пиво действительно помогало.
Захотелось еще пива, но Ник не смог ничего выговорить — язык был тяжел и неуправляем. Он лежал во рту, как что-то чужое и при этом имеющее дурной вкус.
Захотелось его выплюнуть, вытолкнуть изо рта.
Ник захрипел, чтобы привлечь внимание Сергея. Тот оглянулся вопросительно, вздохнул. И снова продолжил свой беззвучный разговор с девушкой.
«Это та, что была за рулем», — понял Ник, вспомнив газетную статью.
«Поговорив», Сахно поставил на плиту чайник. Девушка отошла к окну.
Ник попробовал пошевелить рукой. Получилось. «Отомри!» — мысленно скомандовал он себе и даже попробовал улыбнуться, но не почувствовал на лице собственной улыбки.