Солнце заходило. Честер и Куве стояли возле бассейна у самого основания двадцатипятиметровой вышки для ныряния. Почти отвесная лестница вела к открытой площадке на самом верху.
Куве вручил Честеру маленький медальон:
— Взбирайтесь на вышку. Это устройство позволит мне говорить с вами на расстоянии. Завтра подобное устройство вам вживят хирургическим способом. Ну а теперь — наверх!
— Давайте вспомним эксперимент со стеклянным полом и повторим что-нибудь в этом роде!
— Взбирайтесь, взбирайтесь, медленно и спокойно.
— Но какой смысл взбираться туда: чтобы свернуть себе шею?
— Честер, умом вы понимаете, что должны сотрудничать со мной. Перестаньте обращать внимание на инстинкты и делайте то, что говорит вам ваш ум.
— Я врасту в лестницу, вам придется посылать трех человек, чтобы оторвать мои пальцы от ступенек.
— На прошлой неделе я наблюдал за вами на танцевальной площадке. Вы сидели за столом и много ели. При этом вы посматривали на танцующих. К вам подошла девушка и пригласила вас на танец. Вы похлопали себя по животу и отрицательно покачали головой.
— Но какое это имеет отношение к сидению на верхушке флагштока?
— Танец, который они исполняли, требует большого умения, силы и выносливости. Если бы вы присоединились к танцующим, получили бы вы сейчас удовольствие от воспоминания о танце?
— Конечно, мне бы хотелось…
— Запавшие в память моменты наивысших достижений вызывают удовлетворение; воспоминания об излишествах вызывают отвращение. Станете ли вы на следующей неделе с удовольствием вспоминать, как вы отказались подняться на вышку?
— Если только не свалюсь с нее и не сверну себе шею.
— Ваша память обладает опережающей способностью, а именно: у вас возникают воспоминания о тех вещах, которые еще не произошли. Так вот, перед вами возможность подарить себе достойное воспоминание.
— Хорошо, я начну подниматься, просто чтобы развеселить вас, но не гарантирую, что доберусь до самого верха.
— По ступеньке за раз, Честер. И не глядите вниз.
Честер осторожно начал карабкаться по лестнице, держась за хлипкий поручень.
— Эта штука шатается, — прокричал он с высоты трех метров.
— Ничего, выдержит. Продолжайте подниматься.
Честер продолжал карабкаться. Ступеньки были деревянные, шириной двадцать сантиметров и длиной чуть больше метра. Поручень был сделан из алюминия и крепился болтами к вертикальным стойкам, отходящим от каждой четвертой ступеньки. Честер сосредоточил мысли на дереве и металле. В медальоне возле самого его горла послышалось жужжание и раздался голос Куве:
— Вы продвигаетесь очень хорошо. Прошли уже половину пути.
Заходящее солнце переливалось пурпуром и золотом. Честер остановился, тяжело дыша.
— Ну, еще несколько шагов, Честер, — прозвучал слабый голос в переговорном устройстве.
Он продолжал восхождение. Теперь вершина вышки была уже прямо перед его носом. Прижимаясь к поручню, он сделал несколько последних шагов. Где-то далеко впереди на самом горизонте на фоне темного леса мерцала полоска света. Извивающаяся по долине река светилась отраженным красным светом. Низкое белое здание Центра переливалось в блекнущем свете оттенками спелого персика. Честер посмотрел вниз, на бассейн, и тут же упал на площадку животом, зажмурив глаза.
— Помогите! — выдавил он из себя прерывающимся от страха голосом.
— Двигайтесь к ступенькам, ногами вперед, — спокойно сказал Куве. — Опустите ноги и начинайте двигаться вниз.
Честер нащупал ногой первую ступеньку и тихонько начал спускаться, не пропуская ни одной.
— Полпути вниз, — послышался голос Куве.
Теперь Честер двигался быстрее. Когда до земли осталось метра три, Куве остановил его.
— Взгляните на воду. Вы сможете прыгнуть в нее отсюда?
— Да, но…
— Тогда поднимитесь еще на одну ступеньку. Отсюда сможете?
Честер поднялся на целых три ступеньки.
— Прыгайте!
Честер зажал пальцами нос и прыгнул в воду. Он вынырнул и выбрался из бассейна.
— Нырните снова.
После трех прыжков Честер поднялся еще на ступеньку. Через полчаса, при ярком свете луны, он прыгнул уже с высоты шести метров и, просвистев вниз, с шумом и фонтаном брызг плюхнулся в бассейн и, отфыркиваясь, снова подплыл к лестнице.
— На этот раз достаточно, — сказал Куве. — Через неделю вы спрыгнете с самого верха, оттуда, где сегодня не смогли даже стоять. Ну а теперь снова в дом. Пока вы переодеваетесь во что-нибудь сухое, я хочу поговорить с вами о природе вещей.
— Вообще-то в это время я обычно отхожу ко сну, — сказал, отдуваясь, Честер. — Природа вещей до завтра никак не может подождать?
— Здесь вы не будете страдать от бессонницы, — заверил его Куве. — К тому времени, как вы окажетесь в постели, вы действительно будете готовы ко сну.
В узенькой комнатке с высоким окном Честер критически осмотрел покрытую войлоком скамью, шириной чуть более пятидесяти сантиметров.
— И что, я должен спать на этом?
— Нет матраса лучшего, чем усталость, — ответил Куве. Честер сбросил сандалии и со вздохом улегся на скамью.
— Полагаю, что в этом вы совершенно правы. Думаю, что просплю целую неделю.
— Четыре часа, — сказал Куве. — В дополнение к этому у вас будет двухчасовой сон в полдень.
Из медальона, который все еще висел на шее Честера, послышалось жужжание.
— Недействительное не есть нереальное, — сказал мягкий женский голос. — Нереальное не есть недействительное. Реально ли нереальное…
— Что за чертовщина такая?
— Основные аксиомы рациональности. Вы переведете этот материал на уровень вашего подсознания, пока будете спать.
— Вы хотите сказать, что это будет продолжаться всю ночь?
— Всю. Но вы убедитесь, что это нисколько не помешает вам спать.
— Но что это значит: нереальное не есть недействительное?
— Это элементарное утверждение нетождественности символических эквивалентов.
— Гм-м… Вы имеете в виду, что карта местности — это еще не сама местность?
Куве кивнул:
— Очевидная банальность. Но к рассвету вы уясните ее значение на уровне подсознания.
— Я не смогу даже сомкнуть глаз.
— Не сможете сегодня — сможете завтра, — сказал Куве как ни в чем не бывало.
— Нереальное не есть невозможное, — мягко продолжал настаивать нежный голос.
— И всего-то осталось триста шестьдесят четыре дня, — проговорил, смыкая глаза и погружаясь в забытье, Честер.