Виктор вспомнил старый анекдот про пингвина и милиционера и улыбнулся. Он отошел к тумбочке, на которой стоял телефон. Взял в руки записную книжку, отыскал там телефон участкового.
– Младший лейтенант Фишбейн слушает, – ответил четкий мужской голос на другом конце телефонной линии.
– Извините, – запинаясь, подыскивая слова, заговорил Виктор. – У меня к вам просьба… Я живу на вашем участке…
– Что-то случилось? – перебил его участковый.
– Нет. Пожалуйста, не подумайте, что я шучу… Дело в том, что я уезжаю в командировку на три дня и мне не с кем оставить пингвина…
– Вы знаете, – участковый говорил спокойным твердым голосом, – к сожалению, мне негде держать вашего пингвина, я живу вместе с мамой в гостинке…
– Вы не правильно поняли, – заволновался Виктор. – Я хотел вас попросить только прийти пару раз ко мне и дать ему поесть… Я вам оставлю ключи…
– Это можно. Назовите ваш адрес и имя, я к вам зайду. Около трех вы будете дома?
– Да, буду.
Виктор сел в кресло.
Чуть больше года назад тут, рядом с ним, на широком подлокотнике кресла обычно сидела Оля, миниатюрная блондинка со вздернутым симпатичным носиком и вечноукоризненным взглядом. Иногда она ложила свою голову ему на плечо и словно засыпала, ныряла в свои мечты, в которых, возможно, ему места не было. Ему разрешалось присутствовать только в реальности. Но и в реальности он редко чувствовал себя нужным ей. Она была молчалива и задумчива. Что изменилось с тех пор, как она ушла, так и не объяснив ему свой уход? Теперь рядом стоял пингвин Миша. Молчаливый, но задумчивый ли?
Что такое задумчивость? Может, это лишь слово для описания взгляда?
Виктор наклонился и отыскал взглядом глазки пингвина. Внимательно рассматривая их, он искал в них признаки задумчивости, но видел лишь грусть.
Участковый пришел без четверти три. Разулся и прошел в комнату. Его внешность не соответствовала его же фамилии – широкоплечий светловолосый и голубоглазый парень почти на голову выше Виктора, мог бы, наверно, оказаться скорее в сборной по воллейболу, чем в милиции, но все-таки именно он был участковым.
– Ну, где ваш зверь? – спросил он Виктора.
– Миша! – позвал Виктор и пингвин выбрался из своего закутка – из-за темнозеленого дивана.
Подойдя к Виктору, пингвин с интересом посмотрел на миллиционера.
– Ну вот, Миша, – сказал ему Виктор. Потом повернулся к участковому.
– Извините, как вас зовут?
– Сергей.
Виктор задержал на участковом свой взгляд.
– Странно, – сказал он. – Вы совсем не похожи на еврея…
– А я не еврей, – улыбнулся участковый. – Моя настоящая фамилия Степаненко…
Виктор пожал плечами и вернулся взглядом к пингвину.
– Миша, – сказал он ему. – Этого человека зовут Сергей и он будет тебя кормить, пока я в отъезде.
Потом Виктор показал Сергею, где что лежит и дал ему запасные ключи от квартиры.
– Не беспокойтесь, – сказал, уходя, участковый. – Все будет в порядке!
В Харькове было морозно. Виктор, выйдя из поезда, сразу же понял, что гулять по городу ему скорее всего не придется – слишком легко он был одет.
Устроившись в гостинице «Харьков», он позвонил корреспонденту «Столичной», назвался.
Они договорились о встрече в кафе под Оперным театром.
Приблизился вечер – время встречи – и Виктор все-таки пошел по Сумской до Оперного, чувствуя, как липнет к коже лица мороз и руки немеют в карманах короткой дубленки.
Город серо нависал над тротуаром, прохожие спешили, словно боялись, что дома вот-вот начнут падать или осыпаться балконами, что давно перестало быть редкостью.
Еще минут пять, потом надо будет спуститься в подземные лабиринты под театром, заполненные барами, магазинами и кафе. Найти там двухярусное кафе с эстрадой и усесться сверху у бортика, лицом к эстраде. Да, надо будет взять стакан апельсинового сока и банку пива, но пиво не открывать.
Виктор спешил, хотя время встречи было растянуто на полчаса – с полседьмого до семи. Холод подгонял его.
«Возьму там что-то поесть, – думал на ходу Виктор. – Кусок горячего мяса…»
Подойдя к зданию театра, он увидел вход в цивилизованное подземелье.
Из одной темноты, подсвеченной окнами вечернего города – в другую, яркоосвещенную подземными витринами.
На первых ступеньках, ведущих вниз, стояли две старушки с протянутыми руками и довольно молодой пьяница с лицом, потерявшим четкость линий.
Коридоры света вывели Виктора ко входу в кафе. За стеклянной дверью сидел омоновец в униформе и читал книгу. Он отвлекся на входящего Виктора.
– Куда? – спросил он не то, чтобы строго, но по-военному требовательно.
– Поесть… – ответил Виктор.
Омоновец кивнул и показал рукой вперед.
Виктор прошел мимо бара, у стойки которого пили пиво несколько с виду уголовных посетителей. Лысый бармен, встретившийся взглядом с Виктором, криво усмехнулся ему и словно бы откинул взгляд Виктора куда-то в сторону, мол иди и не оборачивайся!
Впереди показалось ярко освещенное пространство, оно словно притягивало к себе и Виктор прибавил шагу.
Остановился перед небольшой эстрадой, по бокам полукругом – два яруса столиков. Верхний всего на полметра выше нижнего.
Подошел к бару, заказал стакан апельсинового сока и банку пива.
– Все? – спросила барменша, крашенная толстая блондинка.
– А из мяса у вас что-нибудь есть? – спросил в ответ Виктор.
– Рыбный балык, яичница… – монотонно ответила она.
– Тогда все, – выдохнул Виктор. – Пока все.
Расплатившись, он уселся за столик в верхнем ярусе кафе, лицом к эстраде. Глотнул сока и еще сильнее почувствовал голод.
– Ладно, – подумал, – уже в гостинице поем, там есть ресторан.
Взглянул на часы – двадцать минут седьмого.
В кафе было тихо. За соседним столиком сидели два азербайджанца и молча пили пиво.
Виктор обернулся, окинул взглядом все кафе и вдруг какая-то вспышка на миг ослепила его. Он зажмурился, потер руками глаза, снова открыл их и увидел уходящего по коридору парня, в руке он держал фотоаппарат.
Виктор еще раз оглянулся, пытаясь понять: кого только что фотографировали. Но кроме него и двух азербайджанцев в этой части кафе никого не было.
– Значит, это кавказцев… – подумал он и снова глотнул жидкого апельсинового сока.
А время шло. В высоком стакане оставалось не больше глотка. Виктор уже посматривал на неоткрытую банку пива, думая взять еще одну и открыть.