– Барон, вы меня невероятно обрадовали…
– Будьте к нему снисходительнее, – сказал Сварог. – Он серьезнее, чем вам кажется.
– Быть может, в таком случае следует поручить ему тяжбу?
– Вы с кем-нибудь судитесь?
– Да, только что подал бумаги в коронный суд. Видите ли, барон, появление в Равене этих новомодных са-мо-ле-тов открыто и недвусмысленно нарушает «Закон о колдовстве», принятый триста восемьдесят четыре года назад королем Стениором Четвертым. Согласно этому закону, любое лицо, будь то ронерский подданный или иностранец, поднявшееся на глазах свидетелей в воздух, неважно, силой заклятья или с помощью каких-либо приспособлений, подлежит в зависимости от своего общественного положения либо сожжению, либо заключению в тюрьму, либо баниции с непременным условием [22] . Я – достаточно просвещенный человек и понимаю, что колдовством здесь и не пахнет. Но поскольку закон до сих пор не отменен должным указом, он продолжает действовать. Поле для скачек, на котором нашли пристанище самолеты нашего нахального соседа, не принадлежит ни королевскому домену, ни ратуше – это выморочная коронная земля, подчиняющаяся юрисдикции коронного судьи Равены. Каковой в соответствии с «Законом о колдовстве» обязан немедленно принять меры к задержанию вышеозначенных лиц и предать их суду с предварительным уничтожением вещественных доказательств путем публичного сожжения…
– Великолепная мысль, граф, – сказал Сварог. – С вашего позволения, я немедленно готов обсудить ее с вашим сыном, как и другие, не менее серьезные вопросы, ради которых я и прибыл.
– Не смею вам мешать, барон. – Когда Мара поднялась вслед за Сварогом, граф поспешно добавил: – Простите, лауретта, но я вынужден просить вас остаться и удовольствоваться моим обществом. Юная незамужняя дама не может находиться без камеристки в комнате, где присутствуют холостые дворяне…
Мара обреченно уселась вновь. Сварог ободряюще ей подмигнул и пошел за дворецким. Видимо, он не опомнился еще от беседы со старым графом – войдя в указанную ему комнату Леверлина, начал было велеречиво:
– Позвольте, граф, узнать результаты возложенного на вас поручения… – спохватился, досадливо махнул рукой. – Тьфу ты…
– Вот так и живем, – сказал Леверлин. – Рискнешь остаться на обед – каждая новая тарелка будет ставиться перед тобой под звуки четырех фанфар и вопли мажордома. «Жаркое его небесного великолепия!», «Салфетка его небесного великолепия!» Останься обедать, умоляю!
– Черта с два, – сказал Сварог. – Спасибо, что предупредил… Итак?
– Ты не станешь на меня сердиться?
– За что?
– Да сожгли мы твою книгу, – сказал Леверлин. – Под утро мы с отцом Калебом, найдя искомое, посоветовались и решили – лучше этому ученому труду вылететь в трубу с пеплом. А гореть она не хотела, крайне неприятное было зрелище…
– Да черт с ней, раз вы нашли… – сказал Сварог нетерпеливо. – В чем там секрет?
– Целая глава была посвящена искусству создания виденного, тобою двойника – под благозвучным названием «чегаор-тетайн». Подробности этого процесса не стоит повторять, да и вряд ли они тебя заинтересуют… Кроме одной, самой существенной и объясняющей кое-что. Жизни такому двойнику отведено на три недели. Три и семь – Изначальные, похоже, придерживались той же магии чисел, что иные наши колдуны… Три недели. Отсюда следует: примерно через шестнадцать дней пребывающее сейчас во дворце создание перестанет существовать – и зрелище будет красочное, с эффектами… Правда, есть средство сохранить двойника неограниченно долгое время. Для этого нужно, чтобы прообраз, настоящая Делия, был с соблюдением особого ритуала принесен в жертву в присутствии двойника. Тогда подменыш обретет плоть и кровь, долгую жизнь всецело подвластной создателю куклы… Если с книги не сняли копии и никто после смерти Сенгала не знает ритуала, мы наполовину выиграли. Но я склонен допускать худшее…
– Я тоже, – сказал Сварог. – У Сенгала не могло не остаться сообщников. Такое предприятие требует организации…
– И что ты намерен делать?
Сварог достал сигарету и пустил дым в потолок:
– А ничего. Они сами загнали себя в ловушку. Им непременно придется доставить Делию во дворец, к двойнику, а не наоборот. Если ее отыщут раньше нас, именно те, кто собирается «закрепить» двойника, вмешаются люди протектора. Если ее отыщут те, кому она нужна, как ключик к трем королевствам, бабка-гусятница сумеет определить ее новое укрытие. И мы перехватим их по дороге, Наконец, нам самим может повезти. Видишь какие-нибудь изъяны в моей задумке?
– Пожалуй, нет. Разве что ее попытаются убить…
– Убить ее попытаются не раньше, чем она попадет ко мне. Никак не раньше…
Сварог по сути бездельничал. Он навестил сначала Орка, потом снольдерского любителя риска, разговаривал с обоими недолго, чуть ли не стоя, создавая впечатление, что невероятно спешит. Уже возле особняка Орка к нему обрадованно сели на хвост потерявшие было след шпики – с которыми он учтиво раскланялся из коляски. Того, получившего от Мары монетой в глаз, он больше не видел – но один из новых, хоть и не похожий внешне на горротца, при каждом резком движении девчонки торопился отъехать подальше, что выдавало его принадлежность к белому флагу с черным солнцем.
Когда Сварог после трудов праведных вернулся в особняк графини Дино, к нему подбежал самый задиристый и потрепанный из графининых прихлебателей, тот самый, что, слегка переусердствовав, заколол в поединке в день прибытия барона Готара в Равену агента адмирала Амонда:
– Ваша милость, ваша милость, прибыли, приплыли. Я уж хотел искать вас по городу.
Сварог не сразу понял, что к чему. Наконец сообразил. «Ах, да. Я ж ему задание давал».
Это было в тот же день, день его появления в этом городе. После беседы с бароном Гикером, при заслушивании отчета потрепанного дворянина о дуэли с увязавшимся за ним с Марой от самого порта шпиком. Ему тогда в голову пришла мысль, которую он тут же оформил в выгодное для нуждающегося в деньгах задиристого дворянчика предложение.
Сварогу припомнились слова протектора о том, что по его, барона Гинкера, мнению, существует только одна ниточка, которая может привести к Делии, а именно двое братьев Данаби, направляющихся из Глана, чтобы отомстить убийцам. Он отнесся скептически к словам протектора, заявив тому, что братья эти год будут искать убийц. Но после, стоя возле особняка графини Дино и слушая похвальбу задиристого прихлебателя, Сварог… нет, не передумал, не изменил своего мнения… а всего-навсего скорректировал его. Да, шанс с братьями дохлый, но все-таки шанс. Если имеется вероятность один из миллиона, то это вовсе не означает, что этот один никогда не выпадет. Вот возьмет и… «То есть почему бы и нет?» – решил тогда Сварог и предложил графининому прихлебателю, как говорили на Земле, хорошую халтуру. Пооколачиваться в порту, дожидаясь, когда приплывет корабль из Глана с братьями лейтенанта Данаби на борту, проследить, куда они направятся по прибытии и что будут делать в Равене. Сразу выдал сразу согласившемуся дворянчику увесистый кошель с золотыми монетами, посулив, что тот получит столько же, если успешно справится с поручением. Аванс новоиспеченный агент барона Готара несомненно быстренько спустил на вино и азартные игры. Но задание выполнял. Потому как иногда подходил к Сварогу и заговорщицким тоном сообщал, что интересующие барона лица пока не объявились, но пусть барон не волнуется, как только так сразу, все под контролем, муха незамеченной не пролетит, не то что какие-то гланцы. Сварог кивал, благодарил за службу и тут же забывал о своем порученце.