На западе солнце уже приближалось к крышам, лакируя красноватым светом грязную речную черноту.
— Пенж! — негромко позвала Дерхан. — Ты здесь?
Через несколько секунд внизу блеснуло. Река возле свалки была вся в оспинах мусора, и вот одна такая оспина вдруг двинулась против течения.
Из воды медленно поднялась голова Пенжефинчесс. Дерхан улыбнулась, у нее легче стало на душе.
— Ну что ж, — сказала Пенжефинчесс, — пора мне выполнять последний заказ.
Дерхан благодарно кивнула.
— Она поможет, — сказала Дерхан водяному, встревожено глядящему на Пенжефинчесс. — В одиночку тебе не справиться, кабель слишком большой и тяжелый. Вы будете тянуть под водой, а я — подавать отсюда.
Не сразу он сообразил, что важность задачи, порученной Советом конструкций, перевешивает риск. Он кивнул, запрыгал к пролому в ограде, помедлил секунду, а потом элегантно прыгнул в воду, нырнул так ловко, что почти не было брызг.
Пенжефинчесс на подплывающего водяного смотрела с подозрением. Дерхан быстро огляделась, увидела металлическую трубу шириной с ее бедро, длинную и невероятно тяжелую. Не обращая внимания на боль в измученных мышцах, Дерхан дюйм за дюймом продвигала ее к пролому в стене. Потом, шатаясь от усталости, вернулась за кабелем и потянула его к воде.
Она стала подавать кабель поперек трубы, толкала изо всех сил; где-то позади, виток за витком, он сматывался с бухты. Наконец Пенжефинчесс ударила перепончатыми ногами, почти целиком вылетела из воды и поймала свисающий конец. Под ее тяжестью несколько футов кабеля ушло в воду.
Мусорный пласт грозно двинулся к реке, но кабель скользил поперек лежащей у пролома трубы, и она прижималась обеими концами к ограде, легко пропуская кабель и задерживая сор.
Пенжефинчесс снова вынырнула и потянула кабель на себя. Исчезла, устремляясь ко дну реки. Кабель уже был распрямлен, да к тому же не терся о неорганический мусор, поэтому продвигался легко, с каждым рывком в воде исчезало еще несколько футов.
Дерхан следила за его продвижением, зная, что где-то в пучине водяные трудятся изо всех сил, дружно работая перепончатыми лапами. Она улыбнулась, радуясь своей маленькой победе, и обессилено привалилась к растрескавшемуся бетонному фундаменту.
Толстенный кабель уходил в воду чуть ли не под прямым углом, и оставалось только догадываться, что происходило под ее черной гладью. Наверное, водяные решили сначала выбрать всю слабину, а уже потом тянуть под водой. Как бы то ни было, выше уреза воды кабель уже не двигался. Дерхан молча ждала, когда водяные дадут о себе знать. Минута уходила за минутой. Потом точно посередине реки возник чей-то силуэт. Это был водяной, он поднимал руку, то ли салютовал, то ли сигналил, то ли просто сделал торжествующий жест. Дерхан помахала ему, напрягая глаза, пытаясь понять, кто это и что он хочет ей сообщить.
Река была очень широкой, а силуэт — нечетким.
Но Дерхан удалось разглядеть в руке композитный лук, и она поняла, что видит Пенжефинчесс. А рукой водяная махала на прощание, и Дерхан, погрустнев, ответила таким же жестом.
Она понимала, что на этом последнем этапе охоты на мотыльков добиваться от Пенжефинчесс помощи было почти бессмысленно. Да, ее содействие упростило бы кое-что, но управились бы и без нее, благо, в пастве Совета есть водяные.
И нет смысла печалиться, пусть даже слегка, расставаясь с Пенжефинчесс, и желать ей удачи, и махать, испытывая чувство утраты. Эта водяная — наемница, она уходит, чтобы найти себе менее опасную и более выгодную службу. Дерхан ничего ей не должна, никаких благодарностей, никакой привязанности.
Но товарищами их сделали обстоятельства. Дерхан было печально смотреть, как уходит Пенжефинчесс. Эта водяная была участницей, пусть и второстепенной, хаотической кошмарной борьбы. Дерхан чувствовала, что лишается соратника.
Над водой исчезли и рука, и лук.
Дерхан повернулась к реке спиной и двинулась обратно по лабиринту. Идя вдоль кабеля с ветхой изоляцией, она приблизилась к аватаре. Та поджидала ее, стоя возле уменьшившейся бухты обрезиненного провода.
— Удалось ли перетянуть на ту сторону? — спросила она, как только Дерхан появилась, и неуклюже двинулась вперед. И провод, соединенный с ее черепной коробкой, зашуршал по мусору вслед.
Дерхан кивнула:
— У нас все готово. Где выпускной контакт?
Аватара повернулась и дала знак идти за ней. Нагнулась за другим концом черного кабеля. Пошатнулась под его тяжестью, но жаловаться или просить о помощи не стала. А Дерхан не стала предлагать свои услуги.
Держа под мышкой толстый изолированный провод, аватара приблизилась к скоплению утиля, в котором Дерхан узнала голову Совета конструкций (он по-прежнему лежал на боку, не подавая признаков жизни).
Аватара протянула руку над решетками — металлическими зубами Совета. За одной из громадных ламп — глазом Совета — в путанице проводов, шлангов, контактов работала сложнейшая аналитическая машина.
Все-таки огромная конструкция пребывала в сознании. Дерхан видела, как затлел свет в глазах Совета.
Аватара вставила конец провода в нишу рядом с аналоговым мозгом, ячейкой сети, в которой оперировал совершенно нечеловеческий разум. Отогнула от кабеля несколько толстых проводов.
Дерхан затошнило, она отвернулась, чтобы не смотреть, как аватара безучастно позволяет металлу рвать ладони, как густая сероватая кровь сочится из ранок в гниющей коже.
Она стала подсоединять кабель к Совету, скручивая вместе жилы толщиной в палец, вставляя их в искрящие гнезда, изучая на вид бесполезные утолщения из меди, серебра и стекла в мозгу Совета, одни подкручивая, другие отламывая и бросая.
— Остальное — просто, — прошептала она. — Провод к проводу, кабель к кабелю, и так — до самого Вокзала. Здесь — самое сложное место. Здесь — источник. И надо к нему правильно подсоединиться, чтобы по кабелю пошли эманации, чтобы операция повторилась в коммуникаторских шлемах, чтобы получилась альтернативная модель сознания.
Но как ни сложна была задача, аватара управилась до заката. Взглянула на Дерхан, вытерла израненные руки о бедра и сказала, что ее работа закончена.
Дерхан благоговейно смотрела на вспыхивающие, искрящие соединения. Это было жутковато и красиво. Мерцающие механические самоцветы…
Там, где кабель примыкал к голове Совета, огромной и все еще неподвижной, как у спящего демона, появился узел соединительной ткани, внушительный электромагический шрам. Дерхан отвела наконец от него восхищенный взгляд.
— Ну что ж, — нерешительно проговорила она, — пожалуй, я пойду, скажу Айзеку, что вы готовы.
Широко загребая грязную воду, Пенжефинчесс и ее спутник пробирались сквозь вихрящуюся мглу Вара. Они держались дна, едва видимого в двух футах под ногами. Кабель постепенно вытягивался из высокой груды, образовавшейся под стеной.