– Вы всегда будете виноваты, – засмеялся Эвен. – И разведетесь еще несколько раз. Наши законы это позволяют. По сути дела, самое легкое – это вступить в брак. Достаточно выполнить только одно условие: быть свободным. Гораздо труднее купить мопед, да к тому же еще и в кредит. Проверяют твой счет в банке, нет ли у тебя задолженности, необходимо иметь поручителя. А жениться можно и в пятый раз: сотрудник ЗАГСа не спросит о предыдущих женах, об оставленных детях, о наследственных болезнях и других подобных вещах.
– Супружество и любовь – это личное дело.
– Я знаю женщину, у которой уже восемь незаконнорожденных детей. Она утверждает, что это ее личное дело. А я думаю иначе. Каждый ее ребенок воспитывается за счет государства, значит, и за мои деньги.
– Разве это не фашизм, господин Эвен?
– Просто у меня развито чувство справедливости. И мне не нравится, что одна женщина отказывает себе в третьем ребенке, ибо считает, что она не сможет купить третью кроватку, третью пару башмаков и третий комплект школьных учебников, а другая рожает восьмого, который потом живет за счет первой женщины и ее двоих детей. Вы – примерный гражданин, потому что совершенно законно женитесь в четвертый или пятый раз, а ко мне относятся с подозрением, ведь я же постоянно меняю девушек. И вы мне говорите: «Остепенитесь, господин Эвен». Но мои девушки не строят особых планов, лежа в моей кровати, а ваши жены думают, что этот брак будет продолжаться вечно. Но в глазах общества вы пользуетесь хорошей репутацией, а меня считают негодяем.
– Не преувеличивайте, господин Эвен, – похлопал себя по животу Богумил Р. – Давайте выпьем по рюмке, и я вам покажу свои картины. Самые последние. Мне любовь помогает работать, не то, что вам.
Картины, действительно, были прекрасные. Деревья. Одни деревья. Красивые, старые деревья, переплетенные, как человеческие руки. Замечательная архитектура дубов и буков. И один незаконченный акт молодой женщины. Длинные, узкие бедра, небольшие груди, стройная шея и треугольная мордочка с низким лбом, немного прикрытая длинными черными волосами. Губы, сжатые от гнева или злости, слишком маленькие глаза, монгольские скулы.
– Красивая, – отметил Эвен.
– Шлюха. Отвратительная шлюха, – со злостью произнес Богумил. – Я ее пишу уже неделю, и вы думаете, что я с этого что-нибудь имею? Ничего. Холодная как гробница.
– У меня был приятель, который все время жаловался на холодность своей жены. А ее любовник постоянно носил на шее шарф, так она его кусала.
– Ах, тут дело вовсе не в этом. Она холодная внутри, в себе.
– Причины холодности всегда лежат там, в глубине, в коре головного мозга.
– Вам она нравится? Попробуйте с ней сами, я ничего не могу поделать. Может, вы ее научите уму-разуму, вправите ей мозги в пустой башке. Она нас ненавидит, вы понимаете? Знаете, какое у этой стервы самое любимое развлечение? У нее есть красивая подружка, они подцепляют каких-нибудь мужиков, ведут их в ресторан, наедятся, выпьют и сбегают через черный ход. И им не так важно выпить и поесть на халяву, они находят удовольствие в том, что снова обманули мужчин, выставили их дураками. У нее, моей Клары, денег полно, потому что ее бывший муж, флотский офицер, платит огромные алименты и на нее, и на их ребенка. Речь идет о своего рода извращении и ненависти к нам, мужчинам. Для нее самое большое удовольствие – возбудить мужчину до крайности и с этим его оставить. Она как-то раз пришла к здешнему адвокату, разделась, легла на диван, но ему не отдалась. Он разозлился и голой выставил ее за дверь. Пришлось ему судиться, конечно, он себя защитил, все же адвокат. Суд его оправдал, поскольку ее поведение было признано явной провокацией. Вы думаете, что она после этого поумнела? Ничуть. Приходит ко мне, без стеснения показывает зад и то, что у нее между ногами. И ничего. Ничего больше. Я делаю вид, что меня все это не трогает, но злюсь, и она, шлюха, об этом знает.
Эвен еще раз посмотрел на картину.
– Не видно, что у нее был ребенок, – заметил я.
– Я немного подтянул ей груди и разгладил живот. Но вообще-то она красива. Что, неужели вы собираетесь уже уходить? Нет, останьтесь, с вами приятно беседовать. Вечером устроим какое-нибудь party [59] , я знаю парочку хорошеньких девочек. Эта Клара тоже придет сюда после обеда, я закончу картину. А вы можете попробовать свои силы.
– Я не чудотворец, – пожал плечами Эвен.
Но он решил остаться. Девушка была классная. Мужчины любят усложнять то, что по сути очень просто.
Богумил продолжал рассказывать:
– Она воспитывалась в доме, где не было отца, потому что он их с матерью бросил и уехал на другой конец Польши. От матери Клара без конца слышала жалобы на мужчин, что они подлые типы, одни обманщики. Конечно, она ей не верила, да и кто поверит матери, от которой ушел мужчина. Ей было шестнадцать лет, когда она забеременела от какого-то парнишки – ее ровесника. Мать отвела девочку к врачу на аборт. Через год она вышла замуж за морского офицера, который тоже начал с того, что заделал ей ребенка. Родилась девочка, но когда ей исполнилось два года, неожиданно пришла повестка из вендиспансера на обследование и ее, и ребенка, потому что муж где-то там заразился от портовой проститутки. Клара развелась, вылечилась. И теперь нас ненавидит. Ей вспомнились неприятные поучения, которыми пичкала ее мать и которые подтвердила жизнь. Хотите услышать еще что-нибудь?
– Нет, – сказал Эвен, – это уже почти целая книга, а я не литератор. Скомпоновано все прекрасно. Как на ваших картинах. Видна архитектура дерева, но материала я не чувствую. В настоящем дереве текут соки, снизу вверх, что-то там несут, что-то забирают; одним словом, существует целая биология дерева. Все кубики из вашего рассказа можно разбросать и снова совершенно иначе сложить. Если, к примеру, я вам скажу, что она родилась лесбиянкой, то как это все сложится? Она пыталась бороться со своими склонностями и отдалась парнишке, который ее оплодотворил, и плод пришлось удалить. Хотела освободиться от ворчливой матери и быстренько вышла замуж, поскольку это был единственный путь к самостоятельности. С мужем девушка не испытывала удовольствия, он это чувствовал, отсюда его визиты к проституткам, где он и заразился. Тогда ваша Клара нашла повод, чтобы от него избавиться. И вообще избавиться от мужчин. Сейчас, как вы сказали, у нее очень красивая подружка…
– Вы так думаете? – опечалился Богумил.
– Я так не думаю. Просто я хотел доказать, что из этих кубиков можно складывать различные фигуры в зависимости от того, в чем хотят убедить или что вообще знают о человеке. Можно исходить из комплекса отца, которого ей так не хватало в детстве. Все хотели быть любовниками и никто отцом.
– Понимаю.
– Можно исходить из комплекса матери – в период детства и сексуального созревания идентифицировать себя с властной и стремившейся всем руководить матерью; то есть она хочет беспрерывно владеть мужчинами, а постоянно попадает на сильные личности, таким, возможно, был ее муж или вы. Добиться ее может только человек слабый, безвольный.