Мелькнула догадка: таинственных лесных обитательниц наверняка еще и целительницами считают. Иначе откуда такое почтение и нежданная просьба кучера постараться с лечением барона?
С одной стороны, это было бы здорово, с первого часа пребывания в замке помочь представителю высшей власти в данной долине. Мир-то наверняка еще дикий, и правами любого разумного здесь никто не заморачивается.
Но, с другой стороны, болезни бывают разные. Не говоря о проскользнувшем упоминании, что Гирник в тяжелом состоянии и жить ему осталось совсем ничего. А значит, если лечение не удастся, то самозваную гоорти не просто пожурят, а точно на костер потянут. И никто слушать не станет оправдания иномирянки, что ее приняли не за ту персону. Нравы здесь суровые, и судить об этом можно было по реву коменданта и недавнему униженному валянию старосты в пыли. Тогда ведь мужик явно боялся, притворяться или дурачиться на виду у всего поселка он бы не стал.
Коляска подкатила к парадному крыльцу и только успела замереть на стояночном тормозе, как всадник оказался рядом:
– Какие, к свиньям, гоорти?! Эти ваши деревенские сказки рассказывайте детям!
Видимо, человеком он считался весьма образованным и во всякие несуразные легенды не верил. Но вот о шойтах знал не понаслышке, потому что, рассмотрев щенка на руках у женщины, непроизвольно вздрогнул и заткнулся. А тут на крыльцо выкатился (иного слова и не подберешь!) здоровенный, лоснящийся упругим салом колобок. По ступенькам он спускаться не стал, а, оставшись наверху и присматриваясь к приехавшим заплывшими жиром щелочками глаз, стал вопрошать неожиданно приятным и роскошным басом:
– Откуда в наших краях появилась Владычица леса? За что такая нам великая честь? – Он взглянул на приближавшегося к нему старосту: – Или ты что-то выдумал, голубчик?
– Ну как я мог выдумать, господин управляющий, – постарался говорить староста как можно громче. – Если благородная госпожа вышла совсем недавно из лесу, держа на руках двухмесячного щенка шойта. Сами посмотрите!
Щелочки глаз расширились, наводя резкость на продолжавшую сидеть гостью, а их хозяин, видимо, тоже был воспитан на предрассудках, потому что его тон стал не так уважительным, как напуганным:
– Благодетельница?! Э-э-э… добро пожаловать во владения барона Гирника. Прошу пройти в дом и отдохнуть с дальней дороги.
Но и тут староста показал свой гонор и даже явное бесстрашие:
– Госпожа могла бы сразу осмотреть барона…
Но его оборвало злобное шипение управляющего:
– Закрой пасть, идиот! – Увидев, что гостья так и сидит в коляске, рявкнул окружившим его слугам: – Ну, чего встали?! Помогите госпоже гоорти!
Тотчас вниз сбежали сразу четыре человека, но никто из них даже руки не протянул, чтобы взять тяжеленного щенка. Да и дверцы не было, чтобы открывать, чай, не карета. И шагать из коляски не высоко, прямо на первую ступеньку. Поэтому все четверо просто встали по бокам, образовав как бы две шеренги почетного караула, и с самыми разными выражениями на лицах уставились на женщину. Эмоции были от самых восторженных до панического страха.
Анастасия решила пока оставить свою ношу на полу коляски. Все равно маленького шойта в поселок не увезут. И вышла на ступеньки. Но не успела подняться и до середины крыльца, как сзади раздалось возмущенное рычание, и слуги, стоявшие по сторонам, благоразумно сделали шаг назад. Геркулес выбрался из коляски и стал подниматься следом за своей опекуншей… на трех лапах. Причем получалось это у него вполне ловко, и куда только огромный живот подевался!
До того совершенно розовый колобок вдруг стал бледнеть, но из себя все-таки выдавил:
– А-а-а… с шойтами входить в замок нельзя!
– Я и не вхожу! – моментально сообразила Светозарова что ответить. – Он сам куда хочет, туда и идет.
Но дальше ей пройти вроде было некуда. На словах проявивший гостеприимство управляющий на деле не только не убрался с дороги, не только руки расставил, но и жестами сгруппировал свое самое ближайшее окружение из слуг вокруг себя, образуя единую шеренгу. Да и слуги выглядели не столько прикормленными, как раскормленными из-за своих немалых габаритов. До округлости своего шефа они не дотягивали, но зато возвышались даже над ним чуть ли не на голову.
– Все равно нельзя, благодетельница! Прикажите ему возвращаться в лес, иначе замку грозит беда! По всем легендам, любое помещение, в которое войдет шойт, будет разрушено если не сразу, то в течение года.
И тут из-за его спины послышался едкий и скрипучий голос:
– Неправда, это ты уже от себя выдумывать стал! – И единую шеренгу обошел опирающийся на палку древний, согбенный от ревматизма старикан. – Вместе с гоорти шойты могут входить куда угодно. Наоборот, в таком случае здание получает благословление Великого леса.
Дойдя до гостьи, старик попытался с явственно различимым хрустом костей поклониться ей. Затем с не меньшим трудом выпрямился и представился:
– Таймур Светличный! Хранитель рукописей, книг и древних свитков этого замка, госпожа! Его светлость Вальтер Гирник уже узнал о вашем прибытии и ждет вас.
И он с полупоклоном сделал приглашающий жест в сторону парадного входа. После этого жеста и колобок-управляющий откатился чуть в сторону, и слуги его благоразумно разошлись, а кое-кто из них устремился в здание.
Анастасии ничего не оставалось делать, как со вздохом присмотреться к щенку, который застыл возле ее ноги с грозным видом, и двинуться вперед. А перед ней топал, часто оглядываясь, служащий, подвизающийся, судя по его позолоченной ливрее, в должности главного камердинера. Холла в замке не было, сразу от входа начинался длинный просторный коридор. В стенах его располагались широкие двери, а в конце уползала ленивой, покрытой коврами змеей ведущая вверх лестница. На третьем этаже прошли по сложной сети коридоров и тянувшихся анфиладами комнат.
Возле баронской спальни вышла заминка. Путь преградила молодая, роскошно одетая дама, которую, по-видимому, даже щенок шойта не испугал. Потому что она встала в дверях и громко потребовала объяснений:
– Кто это осмелился побеспокоить покой моего мужа?!
Сзади послышался басок управляющего:
– Это легендарная целительница и хозяйка Великого леса. Я ей предлагал отдохнуть и освежиться с дороги, но…
– Но Вальтер уже знает о ее прибытия, – жестко перебил его так называемый библиотекарь замка, успевавший со своей палочкой не отстать от гостьи. – И он распорядился привести благодетельницу к себе.
– А кто посмел его разбудить? – зашипела дама, похуже, чем озлобленная кобра. – Он ведь только недавно уснул после ночных мучений!
– Да я и посмел, – кажется, старик уже ничего не боялся и к преградившей дорогу женщине испытывал не то презрение, не то еле скрываемую ненависть. – Тем более что причина очень уважительная.
Видимо, баронесса так не считала. Но только она собралась распинаться дальше, как Геркулес двинулся к ней, издавая настолько угрожающее рычание, что дама невольно попятилась, открывая своим весьма усиленным задком двери спальни. А из-за ее спины послышался слабый, но повелительный голос: