Пальцы, которыми он коснулся лезвия призрачного меча, побаливали, будто отмороженные. Сварог хотел подойти и рассмотреть портреты, но решил, что это можно отложить на завтра. Повернулся и вышел. Меони порывисто подалась к нему:
– Что, милорд?
– Благословили, – сказал Сварог. – Никакой я теперь не самозванец, с чем себя и поздравляю.
– Великолепно! Пойдемте, здесь было так жутко…
– Зажгла бы свет.
– Опять домовой ходит. Такое редко случается, мне страшно.
– Глупости, – сказал Сварог.
– Только не здесь. Слышите?
Сварог прислушался – снаружи, из теплой звездной ночи, долетали возбужденные голоса. Меони скользнула к ближайшему окну, Сварог пошел следом, выглянул за широкий парапет. Он хотел посмотреть вниз, откуда слышались голоса, но невольно задрал голову к небу.
В небе висел огромный желтый диск, размером с футбольное поле, казалось, он вот-вот обрушится на голову, затрещат верхушки деревьев, рассыплется крыша… Диск был покрыт туманными параллельными полосами, темноватыми пятнами неопределенных очертаний, а повыше экватора красовалось круглое алое пятно. «Юпитер, чтоб мне провалиться, – подумал Сварог. – Нет, ну что у них тут творится? Куда перенесло Землю?»
С трудом оторвавшись от впечатляющего зрелища, Сварог посмотрел вниз. Среди деревьев мелькали большие шары неподвижного сиреневого света, цепочка таких же двигалась к лесу со стороны служб. Хрипло, пронзительно заревела неподалеку труба. И сейчас же коридор ярко осветился.
Сварог невольно зажмурился, а когда открыл глаза, увидел спешившего к нему Макреда. Дворецкий ухитрился сохранить величавость даже при беге трусцой, но выглядел чуточку испуганным. Он остановился в двух шагах, пытаясь отдышаться.
– Ну, что там? – спросил Сварог. – Воры лезут?
– Милорд, ваши гвардейцы уверяют, что в лесу видели Гэйр-Бара.
Меони охнула за спиной Сварога.
– А что это за субъект? – спросил Сварог.
– Фамильный призрак Гэйров, милорд. Безголовый медведь, чье появление случается крайне редко и обязательно предвещает большие перемены.
– К добру или наоборот?
– А вот этого, милорд, никогда наперед не знаешь… Гвардейцы клянутся, что он бродил по лесу…
– Так, – сказал Сварог. – Безобразий и убытков от него много?
– Никаких, милорд, это же призрак…
– Тогда к чему весь этот цирк с иллюминацией?
Макред помолчал, вздохнул:
– Я и сам не знаю, милорд. Так уж повелось…
– Кончайте этот переполох, – сказал Сварог. – Пусть бродит, если ему так уставом положено. А вы укажите мне немедленно родовую спальню. Колыбельную петь не нужно, я и так усну на совесть, можете не сомневаться…
Он уже падал в зовущую пропасть сна, когда в сознании, засасываемом болотом покоя, зажглись огненные буквы, как на какой-то стене какого-то библейского царя. Буквы сложились в фразу. В вопрос: «Почему именно меня?»
И Сварог успел понять, какое продолжение у этого вопроса.
Почему именно его, а не кого-то другого вытащили вместо графа Гэйра.
Успел понять, что ответ на огненный вопрос имеет огромную важность, и не только для него. Ответ даст ему больше, чем просто удовлетворение любопытства. В нем кроется нечто…
И трясина сна сомкнулась над сознанием…
Сон, в котором за ним гнались разъяренные титулованные пращуры, а спасал от них почему-то безголовый медведь Гэйр-Бар, растаял, неуловимо перетекая в зыбкие мгновенья пробуждения, когда еще не понимаешь толком, на каком ты свете, а недавние видения кажутся убедительной реальностью. Глаза еще склеивало сонным наваждением, и Сварог подумал сначала – жаль, что придется расставаться с таким великолепным сном. Потом, не открывая глаз, отметил необычную пышность и мягкость подушки. Открыл глаза и понял – ни с чем не придется расставаться. Он лежал в огромной постели, по которой можно было маршировать строевым шагом, стены были затянуты синим шелком с вышитыми золотом узорами, в окна лились солнечные лучи, играя на рыцарских доспехах в нишах, а у изголовья стояла зеленоглазая светловолосая девушка. Она улыбнулась и сказала:
– Милорд, через четверть часа прибывает маг из Мистериора.
И он осознал, что ничего ему не приснилось, что он остается в благодатных краях заоблачного безделья. Блаженно улыбнулся и сказал:
– Иди сюда.
Меони улыбнулась, мотнула головой:
– Маг прибывает.
– А кофе в постель? – спросил Сварог, твердо решив вести самую великосветскую жизнь. – Есть хочу.
Меони улыбалась:
– Есть вам нельзя, милорд. Овладение книгой заклинаний требует пустого желудка, – она лукаво склонила головку к плечу, – и неотягощенной неподобающими побуждениями души…
– Ну, ты мне еще попадешься, – сказал Сварог. – Ладно, готовим встречу. Что там полагается – трубачей на стены? Салют из всех орудий?
– Достаточно фанфар и четырех гвардейцев у входа, милорд. Макред уже распоряжается.
К хорошему тоже надо привыкать. Эту истину лары решили привить Сварогу повседневными мелочами. Переделать его натуру, привыкшую к спартанской обстановке. Вдолбить, что удобство – не только и не всегда развращение души, а и просто экономия времени для чего-то поважнее и понужнее ежедневных обязанностей и необходимостей, и в придачу нахождение приятности в пустяках. Все в конечном счете зависит от души. Не захочет – не развратится.
Взять давеча откушанный ужин из воздуха. Не надо никому стоять у плиты, вдыхать гарь, торопиться к назначенному сроку. А не убитое на готовку время употребляй себе на любимые развлечения или, того лучше – на пользоприносящие занятия, укрупняй себя как личность, или, что уж совсем похвально, – на добрые дела. Нет, другой вопрос, если нравится кашеварить, если в этом находишь свое предназначение, тогда, конечно…
Да и летающие графины со стаканами… Тоже удобно, если разобраться, держать такое умение в кармане, про запас. Бывает, сыт, размяк и так неохота вставать, тянуться за посудой, а надо. Тем самым испытываешь хоть маленький, но стресс. Что вредно. Конечно, этими сибаритскими придумками, как и всем прочим на свете, следует пользоваться с умом, не злоупотреблять…
Такие рассуждения лениво, как ползают мухи по стеклу в полуденную жару, протекали по мозговым извилинам Сварога, графа Гэйра, разлегшегося в ванне. Нет, отставить русско-советскую терминологию, никак не годящуюся в данном, феодально-магическом случае. В какой такой ванне? В купели, по меньшей мере. Да и словом купель не охватишь, не измеришь этот шедевр, стоящий посреди комнаты для омовений со стенами из темного дуба, изнутри покрытый теплой и мягкой, ласкающей кожу эмалью. Захотели растянуться и раскинуться – вуаля, стенки купели услужливо отодвигаются в стороны. Хотите поплавать, как в бассейне, – ноу проблем. Не успели возжелать, а вокруг уже сложилась нужная иллюзия, вроде как вы оказались в настоящем бассейне. Работая руками и ногами, меняя стили, вы, может, и остаетесь на самом деле на месте, но вам-то не все равно? Главное – полное впечатление, что плещетесь в бассейне. Как и заказывали. Охота в море – пожалуйста. Очертания купели стираются, зато появляются горизонт, желтый берег вдали, ощущение глубины под вами, птицы над головой, рыбки выпрыгивают из воды или там рассекают воды треугольными плавниками совсем рядом с вами, а вы вспарываете морские волны, зная, что они не морские, хоть и стали солеными на вкус. Кстати, и волны можно заказать любого размера. Хоть девятый вал по Айвазовскому. Лепота! Разумеется, и водомассаж предусмотрен в этой чудо-ванне, в этой сантехнической мечте человечества.