– Конечно. Или вы можете обменять их в кассе и купить другие, когда вернетесь сюда.
Мейсон направился к кассе, где в обмен на свои жетоны получил пятьсот восемьдесят долларов. Он взял Женевьеву под руку, что позволило ему сунуть в ладошку молодой женщины сложенную стодолларовую банкноту.
– Мерси, – прошептала она, даже не взглянув на деньги.
Они пересекли бар и вошли в одну из отдельных кабинок, расположенных в противоположном конце зала.
– Выигрывать всегда так легко? – спросил Мейсон, улыбаясь.
– Да. Когда везет.
– А что происходит с вашими клиентами, когда не везет? – все так же улыбаясь, полюбопытствовал адвокат.
– Они приходят в ярость. Хотят любой ценой взять реванш. Говорят, что не везет из-за меня. Начинают подозрительно коситься, отодвигаться. Тогда я даю сигнал подружке, которая тут же меня подменяет. Она всячески привлекает к себе внимание клиента, наклоняется, чтобы сделать ставку, и как бы ненароком прижимается к нему. Она улыбается ему, и, если клиент не пытается меня задержать, я потихоньку ухожу.
– Тогда чаевые получает другая? – усмехнулся Мейсон.
– Не говорите глупостей! Человек, который проигрывает, не дает чаевых. Но выигравший может оказаться очень щедрым и дать на чай даже крупье.
Подошел официант, чтобы принять заказ, и Женевьева воспользовалась этим, чтобы поправить под столом чулок. Когда они снова остались одни, она пробормотала удивленным тоном:
– Но ведь вы дали мне сто долларов!
– Да, – спокойно подтвердил Мейсон.
– Ну что ж… Еще раз спасибо.
– Должен вам сказать, что я надеюсь получить кое-что взамен, – честно признался Мейсон.
Женевьева игриво посмотрела на собеседника.
– Так бывает всегда, – рассмеялась она. – Но у меня такое впечатление, что вам надо нечто совсем другое, чем то, что обычно требуют мужчины.
– Я хотел бы знать, не знакомы ли вы с некой Надин Палмер? – спросил адвокат.
– Палмер… Палмер… Надин Палмер, – бормотала Женевьева, сосредоточенно прикрыв глаза. – Нет, это имя мне ничего не говорит… но, возможно, я узнала бы ее, если бы увидела. Я встречаю здесь множество людей, имена которых не запоминаю или вообще не спрашиваю. Она живет в Лас-Вегасе?
– Нет, в Лос-Анджелесе.
Женевьева снова покачала головой.
– А Лоринга Карсона вы знаете?
Она подняла голову, и ее взгляд встретился со взглядом Мейсона.
– Да.
– Вы давно видели его в последний раз?
– Все зависит от того, что считать давно и что недавно… Подождите, я постараюсь вспомнить. Да, я видела его на прошлой неделе.
– Он мертв, – сообщил Мейсон.
– Что? – воскликнула Женевьева, ее глаза расширились от удивления.
– Он мертв, – повторил адвокат. – Мистер Лоринг Карсон убит сегодня утром или в начале дня.
– Убит?! Кем?
– Этого я не знаю.
Она опустила глаза, и в течение нескольких мгновений ее лицо казалось лишенным какого-либо выражения.
– Он был одним из ваших друзей? – участливым голосом спросил адвокат.
– Скажем так, это был шикарный мужчина, – ответила молодая женщина, снова посмотрев на Мейсона.
– Вы знали, что у Карсона были неприятности с женой?
– У всех женатых мужчин всегда случаются неприятности с женами. Все, кого я здесь встречала…
– Карсон много играл? – не дал ей сменить тему Мейсон.
– Да, много.
– И выигрывал?
– Это был человек, который умел играть. Он был упрямым только тогда, когда ему везло. Как я уже говорила, это всегда окупается. По крайней мере в казино.
– Возвращаясь к Надин Палмер… Я полагаю, что она прилетела сюда на самолете и что она попытается вступить с вами контакт. В таком случае я желал бы знать, чего она от вас хочет.
Им принесли коктейли, и Мейсон поднял бокал.
– Ваше здоровье, Женевьева! – сказал он.
Она качнула головой и отпила глоток. Отставила бокал.
– Мне достаточно… Откровенно говоря, мистер Мейсон, вы нанесли мне чувствительный удар, сообщив о смерти Лоринга.
– Вы его любили?
Женевьева отвела взгляд в сторону, потом снова посмотрела на Мейсона и произнесла:
– Да.
– Тогда позвольте мне задать вам прямой вопрос: вы стали бы новой миссис Карсон?
– Нет.
– Можно поинтересоваться, по какой причине?
– Потому что у меня своя работа, а у него своя. Я думаю, что могу составить очень приятную компанию на уик-энд, но женой я была бы никудышной. Кажется, и он принадлежал к той же категории людей. Он относился ко мне как к королеве, но я не хотела бы иметь его своим мужем. Супружество – это слишком тяжелое испытание для обоих.
– У вас такое святое отношение к супружеству?
– Я думаю, что нужно иметь к этому призвание.
– А у Карсона его не было?
– Возможно, у него это призвание было, но в зачаточном состоянии. Скажем, когда ему исполнилось бы пятьдесят, оно бы уже расцвело… Но в данный момент я не желала бы выйти за него замуж. Он должен был жениться на более молодой девице, тогда, быть может…
Она чуть заметно пожала плечами и снова взяла свой коктейль.
– Вернемся ненадолго к игре, чтобы на нас не обратили внимания, – предложил Мейсон. – Вы предупредите меня, если Надин Палмер попробует связаться с вами?
– И что я буду с этого иметь?
– Двести долларов.
– Я должна подумать. Все зависит от того, что ей будет нужно. Ее дело касается чего-нибудь, что я смогу обратить в деньги?
– Этого я не знаю.
– Хорошо, вернемся к рулетке, – вздохнула Женевьева. – Вы не возражаете?
Мейсон взял жетонов на сто долларов, и на этот раз Женевьева не подсказывала ему куда ставить, ограничившись наблюдением. Ставки следовали одна за другой, ничего не принося адвокату. Один раз он выиграл, поставив на два номера, еще раз, поставив на «красное», однако кучка жетонов перед ним продолжала уменьшаться.
Женевьева посмотрела на него и улыбнулась. Спустя минуту какая-то молодая брюнетка наклонилась рядом с Мейсоном, чтобы сделать ставку на другом конце стола, и прижалась к его боку. Огромное декольте ее платья на несколько мгновений открыло перед Мейсоном заманчивую ложбину.