– Подумав, мистер Мейсон, – сказала Надин Палмер, – я предпочла не позволять вам рыться у меня в сумочке и поэтому принесла вам пачку сигарет.
– Вы не ответили на вопрос: вы действовали так потому, что опасались, что сигареты в сумочке промокли от вашего нижнего белья?
Молодая женщина заколебалась. Потом посмотрела на Мейсона с вызывающим видом:
– Нет!
– Я тогда разговаривал с вами некоторое время, после чего вы попросили подвезти вас на машине?
– Да.
– В то время, когда мы ехали, я сказал вам, что у Лоринга Карсона была любовница в Лас-Вегасе?
– Да.
– И вы сразу же попросили меня остановиться, как только я увижу стоянку такси?
– Да.
– Вы вышли из моей машины, для того чтобы взять такси?
– Да.
– Куда вы поехали на такси?
– Вношу протест, ваша честь! – заявил Ормсби. – Дело касается деталей, о которых свидетельницу не спрашивали.
– Протест отводится, – решил судья Фиск. – Обвинение действовало с целью проверить правдивость свидетельницы, такое же право имеет защита. Прошу свидетельницу ответить на вопрос.
– Я сказала таксисту, чтобы он доставил меня в аэропорт, – ответила Надин Палмер.
– Очень хорошо, – улыбнулся Мейсон. – А теперь я собираюсь спросить вас о другом. Когда вы в тот день полетели в Лас-Вегас, у вас были с собой чеки и другие ценные бумаги на имя А.Б.Л. Сеймура?
– Нет!
– Когда вы подошли к бассейну у дома мистера Идена, вы заметили, что тайник открыт?
– Да.
– Вы заглянули в этот тайник?
– Нет.
– Вы взяли ценные бумаги, находившиеся в этом тайнике?
– Нет.
– Вы их трогали?
– Нет.
– Я полагаю, что это вы выскочили из дома и нырнули в бассейн, чтобы подплыть к тайнику. По-моему, вы не были голой, а были в чулках, трусиках и лифчике. По-моему, вы взяли то, что было в тайнике, а потом вплавь вернулись на другую сторону дома, где сняли мокрое белье, отжали его и затолкали в сумочку. Это так?
– Я не делала ничего подобного!
– Когда вы отправились в тот день в Лас-Вегас, вы взяли с собой какие-либо ценности, независимо от их происхождения?
– Нет.
– Я покажу вам портфель с надписью золотыми буквами «П. Мейсон», который был признан вещественным доказательством обвинения. Скажите мне, давая показания под присягой, вы видели этот портфель до начала процесса?
– Нет.
– Вы брали его с собой в Лас-Вегас?
– Нет.
– Вы поставили его в мою комнату во время моего отсутствия?
– Ваша честь, – помощник прокурора встал со своего места. – Это заходит слишком далеко! Мы проявляем исключительное терпение, но невозможно терпеть, когда защита высказывает свидетельнице подобные обвинения без какого-либо основания!
Судья Фиск задумался, потом сказал:
– Тем не менее это очень важно для выяснения истины. Отвечайте на вопрос, миссис Палмер.
– Нет, – ответила Надин Палмер. – Я ничего такого не делала!
Повернувшись к столу защиты, Мейсон протянул руку, и Делла Стрит передала ему конверт. Адвокат подошел к свидетелю, открыл конверт и театральным жестом достал оттуда листок, разделенный на десять квадратов, в каждом из которых был отпечаток пальца.
– Я спрашиваю вас, ваши ли это отпечатки пальцев, миссис Палмер?
Ормсби выпрыгнул из своего кресла.
– Вношу протест! – закричал помощник окружного прокурора. – Эта процедура совершенно незаконна. Защита не имеет права инсинуировать подобные вещи!
– Инсинуировать что? – спросил Мейсон.
– То, что свидетельница проходила по делу, в котором фигурируют ее отпечатки пальцев!
– Я могу заверить суд, господ присяжных и господина обвинителя в том, что никогда не хотел внушить им что-либо подобное в отношении миссис Палмер! Я ведь не сказал, что эти отпечатки пальцев были взяты полицией. Я просто спросил у свидетельницы: ее ли это отпечатки пальцев?
– Это означает потребовать у свидетельницы сделать вывод, ваша честь! – прогремел Ормсби.
– Я разделяю это мнение, – сказал судья Фиск, с сомнением глядя на адвоката.
– Ваша честь, ведь разрешается спросить у свидетеля, его ли это подпись, – спокойно сказал Мейсон. – А я спрашиваю, ее ли это отпечатки пальцев?
– Да, но ведь достаточно просто взглянуть на подпись, чтобы убедиться, ваша это подпись или нет, в то время как идентификация отпечатков пальцев требует знаний эксперта, – возразил судья Фиск.
– В таком случае, ваша честь, можно поступить по-другому. Я не вижу ничего противозаконного в том, чтобы свидетельница оставила отпечатки пальцев на листе, и они будут проверены экспертом обвинения, который находится в зале суда и уже приносил присягу и давал показания.
– Я согласен поступить подобным образом, господин адвокат, – сказал судья после некоторых размышлений. – Но веская ли у вас причина, чтобы требовать подобное?
– Ваша честь, я пытаюсь выяснить важный для дела аспект, но пока не могу сказать об этом, поскольку это преждевременно демаскировало бы линию защиты.
– Хорошо, – согласился судья Фиск. – Мы, в принципе, всегда допускаем максимум свободы защите, в рамках закона, естественно. Заседание прерывается на десять минут, чтобы можно было взять отпечатки пальцев у свидетельницы. Листок с ее отпечатками будет помечен и, так же как листок, представленный господином адвокатом, будет передан эксперту, который проведет сравнение.
– О! – воскликнул Ормсби. – Мистер Мейсон может прибегать к любым уловкам, это не помешает…
– Достаточно, господин обвинитель! – перебил его судья. – Вы не должны обсуждать решения суда.
Как только судья удалился, журналисты окружили Мейсона, атакуя его вопросами. Но он ограничился улыбкой, неустанно повторяя:
– Пока мне вам нечего сказать, господа.
Когда судебное заседание возобновилось, Ормсби сказал с негодованием:
– Ваша честь, все было исполнено так, как приказал суд, и оба листка были тотчас же подвергнуты экспертизе. Но нет никакого сходства между отпечатками, представленными господином защитником, и отпечатками свидетельницы. Это видно невооруженным глазом. Мы убеждены в том, что мистер Перри Мейсон отлично знал, на что идет. Это было сделано для того, чтобы произвести впечатление на присяжных и запугать свидетельницу.