– Валентин Игоревич, вы не заняты?
Да, он чрезвычайно занят. Размышлениями о том, как начать осень так, чтобы его же не посадили за растрату.
– Нет, а что случилось? Махров опять камень в окно райотдела бросил?
– Слава богу, нет. Дима на занятиях. К вам посетитель.
– Пусть войдет, – сдвинув в сторону вертушку с визитками, директор застегнул на пиджаке пуговицу и сложил руки «по-президентски» – обе руки на столе, и одна ладонь – на другой. Для вящей убедительности в чрезмерной деловитости можно было еще слегка склонить голову набок, но, вспомнив, что на счету детдома три тысячи двести пятьдесят рублей и сорок копеек, решил, что это будет чересчур.
Поначалу посетитель Валентина Игоревича разочаровал. Прическа какая-то непонятная и вызывающая – «под Бэкхема». Для возраста гостя, который директор визуально определил как сорок три – сорок пять лет, не очень серьезно… Однако льняной, дорогой костюм и мягкие мокасины впечатление слегка подправили. Потом, у вошедшего в руках был кейс, и если это не налоговый инспектор, то кто…
Впрочем, если бы – инспектор, Инна Матвеевна бы знала и, как могла, предупредила.
– Бедновато живете, – безапелляционно заявил гость.
– Надеюсь, вы не воспитывать меня пришли?
– Что вы… – поморщился виноватой улыбкой полузащитник «Манчестер Юнайтед». – Я так прямо говорю, потому как делать вид, что ничего не происходит, на мой взгляд, подло. Подло, потому что речь идет о десятках бедных детишек. Зайди я в мэрию – глазом бы не моргнул. Раз так живут, значит, нравится. Однако они не бедствуют, я только что оттуда. Не знаете, Валентин Игоревич, зачем секретарю Волосюка два компьютера?
Услышав фамилию мэра, Крутов слегка расслабился.
– Не знаю, зачем, – вздохнув, признался Крутов. – Я всегда думал, что два седла для одного наездника – это много…
Бэкхем рассмеялся. Смех, как и прическа, у него был, словно пневмония, заразительный. Настолько, что директор не выдержал и улыбнулся сам.
– Надо записать, – вытирая слезы, прокряхтел гость и вынул из кейса блокнот.
– В следующем номере обязательно использую.
Дописав перл директора, на который тот сам не обратил бы никакого внимания, он вдруг отложил перо и протянул Крутову руку.
– Мартынов. Андрей Петрович Мартынов. Журналист из питерской газеты «Северная звезда».
– Партийный орган коммунистов, что ли? – озадаченно произнес директор, удивившись тому, что партийцы начали избирательную кампанию за год до срока. Так можно все блага раздать, а электорат эти устремления успеет позабыть. Впрочем, до благ дело сейчас еще не дошло, поэтому удивление Крутова не выглядело, как оторопь. Просто – удивление.
– Упаси бог, – даже возмутился Мартынов. – Подальше от этой каши! Независимая газета, которую недолюбливают в Питере. Работаем, как можем, рассказываем людям правду, вскрываем болячки…
– Можете открывать блокнот, я сейчас снова говорить буду, – предупредил Крутов. – Неужели на том конце страны все стало так хорошо, что вы за ними полезли на второе седло?
Гость снова взорвался хохотом.
– Да у нас тут целый номер получается! Но вы оказались не правы. Не правы… А смысл моего прихода сразу станет для вас ясен, едва я начну рассказ.
Дотянувшись до кейса, журналист Мартынов залез в него и вынул блокнот побольше. Полистав, нашел нужное и поднял на директора глаза.
– В Питере сейчас проживает человек, зовут которого Яков Николаевич Басов. Вы знаете такого?
Директор почувствовал, как у него дернулось где-то под сердцем.
– Яшка?! Он жив?! Он же… Мы же с ним… Девять лет в одном детдоме! У вас есть его телефон?!
– Конечно, есть, – Андрей Петрович лукавым взглядом осадил директора на место и помахал рукой. – Все по порядку. Я тут ради вашей встречи. Редакция решила посвятить месячный выпуск бывшим детдомовцам Петербурга. Знаете, воспоминания, беседа, встреча… Это сейчас так важно для подрастающего поколения. Особенно для тех, кто растет в детдомах… Я сейчас расспрошу вас о Якове Николаевиче под диктофон, а после мы побеседуем о главном, хорошо?
Главное началось через сорок пять минут. Столько крутилась одна из сторон кассеты внутри маленького аппарата.
– Мы хотим проследить жизнь и судьбу тех, кто вырос в детских домах. Сороковые, «шестидесятники», нынешнее поколение. Чем они разнятся, что у них общего? Вот цель целой подборки наших сентябрьских номеров. Знаете, с Яковом Николаевичем… Ах, какой он милый человек, правда?!
Крутов заметно растерялся. Молодой человек сбивал его с мыслей своей, бьющей ключом энергией. Заметив это, журналист решил помочь.
– Давайте так… Вы мне рассказали о человеке своего поколения, и это очень хорошо. Теперь давайте вспомним кого-нибудь, кого выпускали вы. Ну, скажем… – Мартынов задумался. – …Год эдак… Восемьдесят восьмой, а?
– Ну, вы задали задачу!.. – выдохнул Крутов. – Я плохо помню, кого в девяносто восьмом выпускали, а вы… Вы знаете, как у нас архив хранится?! В прошлом году комиссия приехала, искали Зябликова, которого сейчас пытаются из Бразилии экстрадировать, так документы о направлении из детдома только через четыре часа нашли!
– Об этом и говорил Яков Петрович! – опять рассмеялся Мартынов, чем привел Крутова в замешательство. – Это вам. Редакция расщедрилась на пару устройств, так что примите без всяких расписок.
Директор удивленно рассматривал серый корпус новенького, в целлофановой упаковке, ноутбука.
– Так невозможно… Нам нужно будет на баланс поставить… Закрепить…
– Вот и закрепляйте. От имени неизвестного благодетеля. Нам афиша ни к чему, лишние отчеты перед налоговиками. Так мы можем документы посмотреть?
– Там сотни папок, кто вас интересует? – директор растерялся.
Мартынов постучал ручкой о столешницу.
– Сделаем так. Один из наших сотрудников тоже детдомовский. Сергей Мансур, не слышали? Жаль, толковый журналист. Он говорит, что учился в институте с одним парнем из Вереснянска, который воспитывался в детдоме. Знаете, удар судьбы, неудачно легшие карты… Его увезли в Новосибирск и поместили в один из детских домов… Может, повезет, и окажется так, что он учился у вас?
– Как фамилия парня?
– Мальков. Артур Викторович Мальков.
Директор восхищенно покосился на ноутбук, развел руки и встал из-за стола.
– Знаете, при иных обстоятельствах… Но поскольку я впервые вижу человека, который дарит детдому дорогую вещь, и при этом не является ни бабушкой-блокадницей, ни детдомовским, и предвыборная гонка еще не началась… Я помогу вам во всем, о чем просите. Инна Матвеевна!..
Крутов, оставшись один, присел на краешек стола и тяжелым взглядом уткнулся в плотный целлофан упаковки ноутбука. И даже не обернулся в сторону вошедшего секретаря.
– Странно, Инна Матвеевна… Знаете, мне два года назад звонили однокашники и сказали, что Яшка Басов умер от инфаркта… Жив, курилка, выходит? Вы что-нибудь в компьютере понимаете?