– Меня не интересует твое мнение, – сказал Гейдрих. – Я печенкой чувствую, что прав русский.
– Значит, на этом и остановимся, – улыбнулся Шонри. – Как только что-то более или менее прояснится, тогда…
– Знаешь, Шон, – усмехнулась Маргарет, – лично я вообще не думала про эти камни. Потому что не верю в их силу. Просто я боялась, что Койот, если его задержат, сдаст нас. А сейчас он мертв и нам ничего не угрожает. Буду наслаждаться жизнью, – весело заявила она. – В конце концов, мне пора выходить замуж, – рассмеялась Маргарет, – рожать детей. Отец умер, и я не буду скрывать, что рада этому, – призналась она. – Что касается камня, то мы решили, что он будет общим. И если вдруг появится возможность получить еще один, мы объединимся. Но признайся, что ты тоже не веришь в то, что это один из семи камней бессмертия, – вздохнула она. – Но тем не менее он наш, общий, неприкосновенный валютный резерв.
– Договорились, – кивнул Квентин. – Правильно, дядя?
– Верно, племянник, – согласился Шон.
– Знаете, – качнула головой Энель, – я не понимаю вас. По крайней мере я ничего не собираюсь продавать или, как вы говорите, давать напрокат, – усмехнулась она. – И вообще, я не работаю на отдыхе. Так что извините, но продолжать разговор – пустое занятие.
– Ну что ж, – улыбнулся загорелый мужчина. – Как хотите. Просто мы посчитали, что вам утомительно быть в постоянном напряжении и даже страхе и именно поэтому желали выкупить у вас за весьма…
– Ты что, не расслышал, что сказала мадам? – подошел к нему Эндрю. – Разговор окончен.
– Извините, – спокойно улыбнулся загорелый. – Но надеюсь…
– Убирайся, – процедил Эндрю.
– Хорошо, – кивнул тот. – Извините, – посмотрел на Эндрю и поспешно отошел.
– Похоже, это проклятие на всю жизнь, – проворчал Эндрю. – Возвращаемся домой, и я надеюсь, Марсия узнает правду о своем отце.
– Не сейчас, Эндрю, – вздохнула Энель. – Давай через год, когда мы поженимся. И очень прошу, давай прекратим искать эти камни. Поверь, мне вполне хватает одного, – вздохнула она.
– Значит, все будет в порядке? – по-французски спросил Иволгин.
– Конечно, – заверил его врач. – Внуку вашему будет гораздо лучше. Мы подготовим его к операции, и когда…
– Но тут, надеюсь, уже оговорена сумма полностью, – перебил его Иван.
– Кризис, – виновато улыбнулся врач. – Поэтому вполне возможно, что придется доплачивать. Но это будет немногим больше двух-трех тысяч. Производители лекарств тоже…
– Понимаю, – кивнул Иволгин. Посмотрел на сидевшую рядом молоденькую женщину. – Все будет хорошо, Ира, – вздохнул он. – С Антошкой все будет хорошо.
– Оказывается, у него болен внук, – усмехнулся плотный мужчина. – А говорили…
– Кода будем приглашать? – спросил рослый парень.
– Команды не было, – отозвался мужчина.
– Виновен, – дружно проговорили сидевшие полукругом темнокожие мужчины в белых накидках.
– Ты отдал иноземцу талисман рода Фаушех, – плюнул на голову стоявшего на коленях темнокожего мужчины бритоголовый, с блестящим обручем на голове пожилой африканец, – и умрешь на глазах своего народа, который ты предал, – закончил он. Окровавленного, связанного мужчину схватили двое воинов и потащили к большому камню, по бокам которого были вбиты два бетонных столба. От столбов тянулись привязанные цепи с оковами на концах. Положив несчастного на камень, ему на руки и ноги надели оковы, укрепленные на концах цепей. Все поочередно ударили его, плюнули и вернулись назад. – Никто не должен оказывать ему помощь, – проговорил бритоголовый. – И с цепей его можно снять, только когда появится другой предатель. – Сидевшие, приложив ладонь правой руки к сердцу, в один голос проговорили.
– Да будет так.
– Надо найти человека, кому отдали талисман, – проговорил невысокий пожилой, с кольцом в носу африканец. – И вернуть…
– Нет, – возразил бритоголовый. – Дар не отнимается.
– Ляховский уехал, – говорила в сотовый Полина. – И он уверен, что сумеет прекратить дело. Конечно, наших людей…
– Они люди Петухова, – просипел голос. – И его надо убирать. Потому что только он может вывести на нас, если его сдадут.
– Все сделаем, – заверила его Параконова.
– Ну, что там у тебя? – зло спросил Тарасюк.
– Да ничего, – тем же тоном отозвалась Наталья. – Даже аэропорт не принимает. Я попробовала по дороге, но даже из города выехать не смогла. Попала в ДТП. Но я дождусь и…
– Что-то ты мудришь, подруга, – сказал Михаил. – Впрочем, так даже лучше. Делить придется не на троих, а на двоих. Вождь платит только за работу, – усмехнулся он.
– Ты почему замолчал? – спросила Наталья.
– Боюсь, начну просить тебя поскорее вернуться, – ответил он. – Я ужасно по тебе соскучился.
– Я должна добраться до отца, – проговорила она. – Я уверена, что у него есть этот камень.
– Но не рискуй зря, – посоветовал он. «Дура, – подумал Тарасюк. – Может, тебя там прибьет кто-нибудь».
– Поедешь в Ярославль, – говорил худощавому молодому мужчине в очках Зудин. – Найдешь…
– Я знаю, куда вы меня посылаете, Вадим Константинович, – спокойно проговорил тот. – И все сделаю как надо. Я сумею разговорить этого парня.
– Молодец, – усмехнулся Зудин. – Значит, я не ошибся в выборе, – подмигнул он Дятину. – Там тебя встретят, – вздохнув, кивнул тот, – и помогут, если что-то…
– А вы ничего не слышали? – усмехнулся худощавый. – В Ярославле задержана группа бандитов за похищение человека. У них найдены наркотики, оружие. И кстати, их подельница работала в паспортом столе. – Зудин быстро посмотрел на Дятина. Тот выматерился. – Я обойдусь без помощи, – улыбнулся худощавый. – И в Ярославле есть люди, которые помогут во всем.
– Я не ошибся в выборе, Монета, – подмигнул ему Зудин. – Это тебе, так сказать, дорожные. – Он вытащил из сейфа пачку долларов. – И получишь в десять раз больше, если вернешься с хорошими новостями. – Дятин взглянул на сейф, где в одной из ячеек лежал камушек. Катая желваки, опустил голову. Вадим Константинович краем глаза заметил это и усмехнулся.
– Мне можно ехать? – спросил его Монета.
– Как поедешь? – задал вопрос Зудин.
– На машине, – ответил Монета.
Лежавший на расстеленной дубленке на чердаке заброшенного дома молодой мужчина в солдатских валенках, в свитере и безрукавке, разглядывал в снайперский прицел особняк Зудина.