– Без полония лучше.
Полина провела гостя на кухню, включила электрический чайник, открыла холодильник, достала оттуда колбасу, сыр, из хлебницы извлекла батон, вымыла руки, сделала нарезку, приготовила бутерброды.
– Извини, что всухомятку. Я на работе, мама на смене, готовить некому. Да и не для кого. Отец в рейсе, а я не ужинаю, фигуру берегу. Ничего, что я хвастаюсь? – в шутку спросила Полина.
– Ты не хвастаешься, ты себе рекламу делаешь, – в том же духе отозвался Илья. – Только зачем? Тебе не нужна реклама.
– Так говорят про товар, который пользуется спросом, – наливая чай, польщенно улыбнулась она.
– А разве ты не пользуешься спросом?
– Смотря у кого.
– У Паши, например.
– Дался тебе Паша.
– Может, мне пора уже идти? – с досадой спросил Романов.
Полина проницательно глянула на него и хитро улыбнулась:
– Чтобы нам с Пашей не мешать?.. Ты что, ревнуешь?
– Да нет, – смутился он под ее пронизывающе-насмешливым взглядом.
– Ревнуешь! – засмеялась девушка.
– Я не для того к тебе пришел, чтобы ревновать… – Илья вдруг смутился.
– Я же видела, как ты на улице на меня смотрел! – стала наседать на него Полина.
– Как я на тебя смотрел?
– Во все глаза смотрел!
– Правильно, во все глаза. Я тебя за Асю принял.
– А чего ты оправдываешься? – Полина уязвила его.
– Я оправдываюсь? Я не оправдываюсь! – ладонями оглаживая полы своей джинсовой куртки, мотнул головой Илья.
Непростая штучка, эта Полина. С языком, юморком и подначкой. Но тем она была интересней.
– А краснеешь чего?
– Я краснею?! – возмущенно протянул Романов. – Я не краснею!
– А чего за щеки себя трогаешь?
– Ну, ты и язва!
– Язва – мое второе имя, – ничуть не смутилась девушка.
– Опять реклама пошла?
– Ты ешь давай, пока рекламная пауза не закончилась, – развязно сказала Полина, подавая чай.
И тарелку с бутербродами перед ним поставила. Только что-то аппетита у Ильи не было. После столь бурной перепалки кусок в горло не лез.
Полина села на противоположный край стола, подперла кулачком подбородок, затихла в печальном раздумье. Только недолго длилось молчание.
– Странно как-то, ты пришел мою сестру арестовывать, а я тебя чаем пою, – сказала она так, будто обращалась к самой себе. – Бутербродов настрогала…
Илья улыбнулся. Полина сама подставилась под ответный удар, и он с удовольствием его нанесет. А месть его будет ужасной.
– Это потому что ты в меня влюбилась, – как будто о чем-то третьестепенном сказал он.
От неожиданности девушка поперхнулась. Не ожидала она от него такого коварства.
– Я в тебя влюбилась?
– Да, влюбилась. Заигрываешь со мной, бутербродами меня заманиваешь, – наслаждаясь замешательством собеседницы, лихо наседал на нее Илья.
– Заигрываю?
– А разве нет?.. Я же вижу, как ты на меня смотришь!.. А вот краснеть не надо! Ну, влюбилась и влюбилась!
– Кто краснеет? Я краснею? – Только сейчас ее щеки начали заливаться стыдливым румянцем.
– Ну, я же краснел, теперь твоя очередь.
– Знаешь, ты кто?
– Только давай без оскорблений! – вскинул кверху обе ладони Романов. – Я, между прочим, при исполнении.
– Ну, давай, арестовывай меня, если ты при исполнении!
– С наручниками?
– С наручниками, – кивнула она.
– Гражданка, оставьте свои эротические фантазии при себе! – с шутливой угрозой проговорил Илья.
Какое-то время Полина смотрела на него напряженным немигающим взглядом, затем улыбка тронула ее лицо, и она заливисто засмеялась, будто радуясь заработанному Романовым очку в их противостоянии:
– Знаешь, а с тобой интересно!
Она ладонью провела сверху вниз перед своим лицом, снимая смешливое выражение лица и натягивая вместо него маску невозмутимой серьезности:
– Только я и не думала в тебя влюбляться.
– И правильно. Нам нельзя опускаться до близких отношений, – с важностью и строгостью официального лица сказал он. – Не та ситуация, гражданка Желтова. Я ищу вашу сестру, подозреваемую в совершении убийства, вы, возможно, ее прячете.
– Я ее не прячу, – с самым серьезным видом ответила Полина.
– У вас есть дача?
– У меня? У меня нет.
– А у родителей?
– Нет. Пока нет…
– Что значит пока?
– Отец участок купил, но там даже забора нет. Только вагончик. И далеко это…
Илья задумался. По всей видимости, Верховцева уехала из города с деньгами Сошникова. Сумма там, скорее всего, немалая, и с ней можно найти себе убежище более надежное и комфортное, чем вагончик на голом земельном участке. К тому же Ася не настолько глупа, чтобы прятаться там, где ее будут искать в первую очередь. Но все-таки адрес Илья записал…
За окном уже давно стемнело, а Романов все не уходил. Во-первых, ему не хотелось расставаться с Полиной. Во-вторых, он еще задал ей не все вопросы. А главное, его никто не гнал из квартиры. Илья видел, что девушка тоже тянется к нему.
– На Урале дядя Женя живет, в Екатеринбурге, квартира у него своя. Адрес я не знаю, надо у мамы спросить…
Илья кивнул и сделал очередную пометку в блокноте. Он прошелся по родственникам и знакомым Аси Верховцевой, где-то записал адреса полностью, где-то поставил знак вопроса. Надо было выяснить все места, где могла скрываться Ася. И, надо сказать, урожай он собрал солидный, недели на две работы, если ехать и в Екатеринбург, и в Новосибирск, и в Нижний Новгород, и в Астрахань… Но ведь не факт, что Полина назвала все адреса. Может, она знает, где прячется сестра, но не хочет ее сдавать? Если так, то работа с названными уже адресами – пустая трата времени.
– Ну, в Екатеринбург далеко ехать… – сказал он, в раздумье постукивая авторучкой по кончику своего носа.
– Но тебе же нужно найти Асю, – грустно и без всякого вызова глянула на Илью девушка.
– А тебе?
– Может, мне еще и наручники на нее надеть?
– Не надо наручники… Пойми, ее все равно найдут. Рано или поздно, но найдут. Но будет лучше, если это случится рано.
– Раньше сядешь, раньше выйдешь, так, что ли?
– Раньше сядешь, меньше дадут. А чем дольше она будет находиться в розыске, тем больше будет срок.