— Мадам, нам стоит поговорить более откровенно, — произнёс он, присаживаясь рядом. Солнце, пробиваясь сквозь листву, расчертило шёлк его камзола причудливым узором, отчего тот стал похож на виденный Галкой в Алжире прекрасный ковёр. Голубое по синему, золотое по голубому.
— А шпионов месье де Ла Рейни вы отослали? — неожиданно весело поинтересовалась дама.
— Само собой, — Людовик сделал вид, будто не понял юмора. — Скажите честно, мадам: зачем вы здесь?
— Потому что вы меня пригласили, — честно ответила Галка, подумав при этом: «Скорее, потому, что твоему величеству нужно лично контролировать наши переговоры с испанцами, как контролируются мои контакты с Кольбером. А то кто знает, до чего мы добазаримся за океаном — без его высочайшего присмотра? Посол из Мадрида вот-вот прибудет…»
— Но если бы я не прислал вам приглашения — что бы вы сделали?
— Села бы на корабль и отправилась домой.
— Даже не нанеся визит вежливости?
— Ваше величество, — женщина сделалась непередаваемо серьёзной. — Вы король Франции. Я генерал Сен-Доменга. У нас с вами разные задачи. Вы хотите сделать Францию сильнейшей державой Европы? Думаю, вы этого добьётесь, и довольно скоро. А я хочу сделать Сен-Доменг лидером Вест-Индии, и я тоже этого скоро добьюсь. Если у меня будет время. Ведь пока я здесь с вами беседую, быть может, испанцы осаждают остров, ставший для меня второй родиной.
— Родина — понятие отвлечённое, мадам, — Людовик сурово сдвинул брови. — Вы ведь русская. Что для вас родина? Место, где вы увидели свет? Кусок земли, где покоятся ваши предки? Православная вера? Флаг на ваших кораблях?.. Что, мадам?
— Земля, которую я имела неосторожность полюбить.
— Слишком сентиментально.
— Зато правда.
— Всё это — земля, люди, флаги, церкви — существует для того, чтобы ими кто-то правил, — Людовик сжал пальцами золотой набалдашник трости. — Власть досталась мне по наследству. Вы достигли своей вершины силой и кровью. Но полнота власти для нас обоих одна и та же. Вы как правительница должны знать это чувство, это ни с чем не сравнимое наслаждение, когда всё вокруг служит вам.
— Нет. — Галка мотнула головой. — Не Сен-Доменг для меня, а я для Сен-Доменга. В противном случае у меня бы ничего не вышло.
— Я вас не понимаю, мадам.
— А я и не требую от вас невозможного, сир. Так же, как у нас разные задачи, так же различны наши взгляды на мир. Вы идёте своим путём, я — своим. Если мы будем помогать друг другу, нам обоим удастся избежать многих ошибок. Но позвольте нам жить своим умом. Франция от этого только выиграет.
— Разве я говорил о Франции и Сен-Доменге? — удивление короля на этот раз граничило с гневом. — Я говорил о нас с вами.
— Вот как?
— Почему вы не желаете преодолеть пропасть, разделяющую нас?
— Сир, если речь идёт не о наших странах а о нас лично, то эта пропасть существует только в вашем воображении, — сурово — и тоже почти гневно! — произнесла Галка. — Говоря откровенно, если хорошенько покопаться, то вся разница между нами будет заключаться лишь в одном: что вы мужчина, а я женщина.
С этими словами мадам генерал резко поднялась с мраморной скамьи, собираясь уйти от малоприятного разговора. Но король с неожиданным проворством вскочил и ухватил её за руку.
— Именно! — воскликнул он. — Наконец вы всё поняли, мадам!
«Блин, вот только этого мне не хватало…»
— Наконец вы поняли, что я хотел вам сказать! — повторил его величество, проявляя несвойственную ему горячность. Глаза горели, лицо покраснело, губы дрожали. — Здесь, в этом парке, нет короля Франции и генерала Сен-Доменга — есть лишь мужчина и женщина.
— О! — Галка довольно удачно изобразила холодный гнев. — Подобные вещи мне уже приходилось слышать. От пьяных матросов, которым иной раз приходилось за это носы на сторону сворачивать. Но вы, сир!..
— Как вы невыносимы, сударыня! Ваше упрямство сделало бы честь любому ослу!
— Если встречу по дороге осла, так ему и передам! До свидания!
— Вы не покинете Версаль без моего дозволения!
— Значит, я не в гостях, а под арестом?!!
На удивление Галки, король держал её руку довольно крепко. Вырваться можно, но при этом пришлось бы как минимум выбить ему большой палец из сустава. А сейчас, вне себя от ярости, он ещё и дёрнул её к себе… И кошачий концерт, который они оба устроили, мгновенно прекратился. Потому что Галка едва не врезалась его величеству лбом в челюсть, а величество обхватил её обеими руками.
— Разбойница, — Галка услышала над ухом его свистящий шёпот. — Негодяйка. Бог свидетель, как я тебя ненавижу!..
Как она выдержала этот поцелуй, одному Богу, наверное, и известно. Но когда слепящая волна ярости схлынула, Галка обнаружила, что они очень даже мило обнимаются.
«Ну, блин!..»
Её счастье, что король не смотрел ей в глаза. Потому что в данный конкретный момент генерал Сен-Доменга была стопроцентно готова его убить. Нахлынуло и тут же прошло другое желание: как следует набить навязчивому кавалеру физиономию, так, чтобы недели две не мог на людях показаться. Но Галка твёрдо знала, что ничего подобного не сделает. Это означало погубить всё, чего она добивалась все эти годы. Да и его величество всё же не дурачок Жан, которого она знатно отделала в своей каюте. От этого хоть не так сильно воняло…
— Меня удивляет ваша ненависть, — всё же Галка позволила себе едкую усмешку. — У неё довольно странные симптомы.
— Зато они искренние, — король был опытным обольстителем, но ещё ни разу дама себя так с ним не вела. И это ему странным образом нравилось.
— Приятно думать, что тебя так ненавидят, — женщина всё ещё смотрела на его величество с гневным прищуром. — Боюсь даже представить, что же за этим воспоследует.
— Сегодня в три часа барон де Бретейль проводит вас ко мне, — снова зашептал король, начиная потихоньку давать волю рукам.
— Я не приду, — твёрдо проговорила Галка.
— Вы меня не любите.
— А что вы сделали, сир, чтобы я вас полюбила? — женщина высвободилась одним незаметным, но сильным движением. — Взятое без боя быстро теряет цену.
— Хотите, чтобы я вас завоевал, мадам? — король принял эту игру.
— Попробуйте, — улыбнулась Галка.
— Тогда берегитесь: осада будет вестись по всем правилам.
— А я, ваше величество, славлюсь тем, что воюю без правил.
— Тогда мы будем в равном положении. Но сейчас… — король снова поймал её за руку. — Скажите откровенно — что вы испытываете ко мне сейчас?
Он ожидал любой реакции, но только не этого. Пиратка с пугающе беспечной улыбкой подошла вплотную, заглянула ему прямо в глаза.