— По поводу капитана Роулинга или по поводу вашего распоряжения насчет погрузки добычи? — Галка тоже решила, что можно вполне обойтись без предисловий, и сразу перешла к делу. — Лично я пришла поругаться по обоим вопросам.
— Который же из них для вас более принципиален? — с едва заметной издевкой спросил де Шаверни. Жара превратила его нарядный камзол в расшитую золотом мокрую тряпку, и он изволил щеголять в просторной батистовой рубашке с кружевами и более-менее скромных штанах. То есть без золотых галунов и вышивки.
— Разумеется, в первую очередь меня интересует капитан Роулинг, — сухим тоном записной бюрократки произнесла Галка. — Будьте добры объяснить, с каких пор требование о соблюдении всех пунктов нашего договора стало преступлением?
— Мадам, я не обязан перед вами отчитываться, — с деланной любезностью ответил француз. — Более того, я сам могу призвать вас к ответу за действия вашего офицера, направленные на воспрепятствование выполнения моего приказа. Я адмирал французского флота и обязан блюсти интересы своей страны.
— Месье, прошу вас не путать свои личные интересы с интересами Франции! — В голосе женщины прозвучал нешуточный гнев.
— Как вы смеете! — Как Галка и ожидала, удар пришелся по самому больному месту, и де Шаверни вспылил.
— Смею! — Звонкий Галкин голос разнесся в неподвижном, добротно прожаренном солнцем и напитанном душной влагой воздухе, да так, что ее услышали и на соседней «Принцессе». — Полагаете, будто вы один тут самый умный, а все вокруг дружно ослепли, оглохли и лишились мозгов? Думаете, я не поняла, зачем вы все это затеяли, зачем провоцируете меня на конфликт? Вам попросту нужно избавиться от претендентов на треть добычи! А заодно выставить их бунтовщиками, прикрывая свою задницу интересами Франции! Не пройдет, сударь!
Давненько де Шаверни не выслушивал ничего даже отдаленно похожего. А эта женщина… Разгневанный воробей, да и только. Но ярость, с которой Галка наскочила на адмирала, была неподдельной, а гнев — вполне искренним. С нее станется спустить своих бандитов с поводка, и тогда не миновать большой крови. Можно будет, конечно, потом свалить всю вину на пиратов, но для этого следовало как минимум выйти отсюда живым. И с деньгами.
— Черт побери, и это я слышу от вас? От вице-адмирала французского флота? — Тем не менее сдавать позиции без боя не позволяла гордость, и Шаверни бросился в контратаку. — Впрочем, чего я хотел? Вы ведь даже отдаленного представления о субординации не имеете! Я отдал приказ! Нравится он вам или нет — вам и вашим людям придется его выполнять!
— Ни я, ни мои люди не станут выполнять приказ, нарушающий наш договор!
— Ваш договор потерял силу в тот момент, когда вы взяли офицерский патент!
— Что-то я не припомню, чтобы вы хоть словом упомянули об этом, когда выдавали мне чертов патент! И если вы только сейчас изволили напоминать о субординации, договоре и патентах, то либо у меня что-то с памятью, либо у вас что-то с совестью!
— Вы… Вы!.. — Де Шаверни просто задохнулся. А на крики на палубу уже выходили французские офицеры и матросы, остававшиеся на борту. Мало ли что тут происходит? — Вы смеете говорить мне о совести? Это… неслыханная дерзость! Вы арестованы!
— Адмирал, боюсь, у вашего приказа могут быть нежелательные последствия. — Эшби заговорил так спокойно, что его слова произвели действие наподобие холодного душа. На обоих спорщиков. — Если хотите, можете поинтересоваться у господина д'Ожерона — ведь именно он здесь официальный представитель французских властей, не так ли?
— Мой адмирал, он прав, — вмешался капитан «Генриха», похожий — как подумала Галка еще при первой встрече — на седеющего льва. — Если мадам Спарроу будет арестована, ее люди попросту не выпустят «Иль-де-Франс» с внутреннего рейда. Не говоря уже о том, что «Генрих» и «Принцесса» стоят как раз в пределах досягаемости пушек этих двух линкоров. — Капитан кивнул в сторону «Сварога» с «Перуном». — Я не успею скомандовать поднять паруса, как оттуда прилетит горячий привет.
— Вряд ли они станут стрелять, когда у нас на борту такие заложники. — Теперь издевка де Шаверни была явной.
— Ага, — зло рассмеялась Галка. — Заложники. Так вы, оказывается, в гораздо большей степени пират, чем я! Быстро же вы тут освоились, поздравляю.
На миг Галке показалось, что сейчас де Шаверни взорвется. В буквальном смысле. Его унизили и оскорбили на глазах у собственных офицеров! Но именно этот факт — присутствие французских офицеров — Галка и использовала в качестве козырного туза. Потому и раскричалась, хотя дело вполне можно было решить не повышая голоса. И адмирал, трясясь от ярости, был вынужден пойти на попятную.
— Я этого так не оставлю! — срывающимся голосом говорил он, судорожно раздергав кружевной воротник рубашки. — По возвращении во Францию я непременно доложу его величеству, до какой низости вы все здесь дошли!
— Да хоть папе римскому, — фыркнула Галка. — Где мои люди?
— Забирайте ваших офицеров и проваливайте к черту!
— Как насчет второго пункта?
Вместо ответа де Шаверни — прекрасно, кстати, понимавший, что дело по любому оборачивается не в его пользу — лишь махнул рукой и со сдерживаемым рычанием отправился в каюту.
— Пока два-ноль, мы ведем в счете, — сказала Галка, когда, вызволив Билли из трюма и уладив все дела, они с Джеймсом явились в дом алькальда. — Но я буду очень сильно удивлена, если господин адмирал не попытается отыграться.
— Он не в состоянии вывезти ценности из города, — засомневался Джеймс.
— Он не сдал бы сейчас позиции, если бы находился в безвыходном положении. Ты же знаешь, дорогой, какая я подозрительная. — Галка с грустной улыбкой потерлась щекой о его плечо. — Поэтому будет лучше, если канониры «Сварога» и «Перуна» и дальше будут нести боевое дежурство у пушек. А Билли уже позаботится выставить усиленную охрану в порту. Адмирал его оскорбил, а наш друг тоже злопамятный товарищ.
— Возможно, это и даст какой-то результат. — Джеймс сдержанно улыбнулся. — И если так, то у нас останется только одна проблема…
— Влад, — тихонько рассмеялась Галка. — Что ж, это проблема из приятных. Будем ее решать?
Эшби в ответ только улыбнулся. Их с Галкой брак назвал бы безоблачно счастливым только наивный человек. Но он не променял бы свою женушку, это ходячее стихийное бедствие, даже на толпу благовоспитанных принцесс и самых богатых невест Англии… Ну а Влад… Что ж, если ему так нравится эта сеньорита, то почему бы не помочь? Каждый имеет право на то счастье, которое заслужил.
17
Дом алькальда Картахены мало-помалу превращался в сумасшедший.
Мало того, что д'Ожерон избрал его своей резиденцией. Мало того, что пиратка Спарроу поселилась здесь с мужем и братом. И несколькими офицерами, которые тут же начали водить сюда искавших развлечения испаночек. К примеру, Жером довольно быстро взял в оборот ту веселую вдовушку, Инес Кастро-Райос. Эта, даже прогуливаясь под ручку с пиратским капитаном, стреляла глазками налево и направо. «Вы просто созданы друг для друга, — хихикала Галка, встретившись с этой парочкой. — Ты, Жером, будешь хранить ей верность до первой девки, а она тебе — до первого кавалера…» Мало того, что де Шаверни чуть не ежедневно навещал эту резиденцию с риском нарваться на очередной скандал. Теперь сюда повадились какие-то престарелые монахини и, судя по всему, начали идеологическую обработку сеньориты Гарсия-и-Варгас. Узнав об этом, Влад пришел в ярость и пригрозил «этим старым воронам»: если еще хоть раз застанет их здесь, то не посмотрит ни на чин, ни на возраст. Выгонит пинками. Монахини грозились карами небесными, но Влад был непреклонен. При одной мысли, что Исабель накроется клобуком, у него все внутри переворачивалось. Но с того памятного дня их знакомства им еще ни разу не удалось даже как следует переговорить. То он без конца занят, то она гуляет в саду в обществе доньи Мерседес, то молится у себя в комнате. Словом, не подъедешь. А оставлять все на самотек он не имел права.