Его выдал взгляд. Он был профессионально беспокойным и живым. Казалось, что у него не поблекшие от старости серые глаза, а две изрядно поседевшие шустрые мыши. Они тревожно шныряли туда-сюда, пребывая в постоянном движении.
Гаркавый словно ждал, что вот-вот откуда-нибудь появится наряд милиции и возьмет его под микитки…
Был он худощав, невысок ростом и вообще казался каким-то неприметным. Такой тип людей теряется в толпе, как щепка в реке во время половодья. Из таких невзрачных, обыденных мужичков куются кадры сотрудников внешней разведки и топтунов из наружного наблюдения.
Что я пришел по его душу, Гаркавый вычислил мгновенно - едва мы встретились взглядами. Он сразу поскучнел, сник и понуро уставился на стол, сбитый на скорую руку из половых досок. Они были не крашены, но от долгих доминошных баталий стали как полированные.
Я подошел к нему сзади и тихо сказал:
- Привет, дядя! Отойдем в сторонку, есть разговор…
Старый вор молча кивнул и движением острого подбородка указал на беседку в глубине двора. Ее заплел дикий хмель, который запустил свои длинные плети даже через прохудившуюся крышу.
В беседке не было никого. Наверное, здесь собиралась лишь молодежь по вечерам, потому что на полу валялись жестяные банки из-под разнообразных напитком и окурки.
- Ну? - сказал Гришан, едва стена из хмеля отделила нас от нескромных взглядов.
Я молча ткнул ему в руки восстановленную квитанцию из ломбарда. Старый вор взял ее и начал неспешно изучать с таким видом, словно ему всучили берестяную грамоту со старославянскими буквами.
- Что дальше? - спросил он наконец, возвращая мне бумажный листок.
Лицо у него в этот момент было как у индейца-гурона возле столба пыток - ни единой эмоции. Маска.
- Знакомый квиток*? - Я холодно заглянул в его серые зенки.
- Допустим. Что с того?
- Ничего. Меня происхождение котлов* не интересуют. Это я говорю для прояснения картины.
- Ты… не мент?
- А что, похож?
- Не сказал бы…
- С этого и будем исходить.
- Так что тебе нужно, хлопец?
- Я хочу задать всего лишь один вопрос: как этот залоговый билет мог оказаться в чужом кармане?
- Не понял…
- Что тут непонятного?
*Квиток - квитанция (жарг.)
*Котлы - часы (жарг.)
- С какой стати ты решил, что я стукач?
- А, понятно… Воровская честь и все такое прочее. Дядя, ты хочешь откинуть копыта не как пес подзаборный, а как человек - под траурную музыку и поминальные речи? Хочешь, хочешь, по глазам вижу. К старости человек становится мудрее… даже если он в юности был совсем тупым. Я ведь сказал, что не мент. А значит пустые трали-вали разводить с тобой не буду. Недосуг. Если ты не расколешься сейчас, я уйду. А потом вернусь. И тогда ты мне, дядя, будешь петь серенады. Словно Карузо. Просекаешь, о чем я базлаю?
- Умеешь ты убеждать…
- Кто на что учился… Так я слушаю.
- Котлы не мои. Меня попросил сдать их в ломбард… один знакомый.
- Фамилия, адрес?…
- Он пачпорт мне не показывал. Зовут его Михаил. Просто знакомый. И… и все.
- Михаил, говоришь? Возможно… А ты, дядя, часом, не вертишь хвостом?
- Хлопец, я уже стар, и брехать мне как-то не по масти. Михайлой его зовут.
Я видел, Гришан не врет, но в то же время что-то не договаривает.
У меня оставался последний надежда, козырь, который я не предъявлял даже Фусику - фотография парня, в кармане которого Плат нашел квитанцию. Устроить в ломбарде демонстрацию фотокарточки мне помешала вполне логичная причина - по словам Фусика, часы сдал немолодой человек.
А мертвецу было от силы двадцать пять - тридцать лет. К тому же, у меня на руках был и адрес Гаркавого.
Но теперь иное дело. Мне почему-то казалось, что старый вор знает гораздо больше, чем рассказал. Уж больно честными глазами он смотрел на меня, как бы подчеркивая кристальную прозрачность своей души.
Похоже, держит меня за лоха… В наше время - и честный человек. Это что-то из разряда сказок про белого бычка. Тем более - честный вор-рецидивист. Мрак! Скажи кому, засмеют.
Поверить человеку, который всю свою сознательную жизнь воровал, лгал и изворачивался, может только полный идиот. Или либеральный демократ, который врет еще больше, при этом сам себе верит. Я пока к этим разновидностям человеческих особей не принадлежу.
Нет, фотку надо предъявлять.
- Ладно, дядя, - сказал я и полез в карман за фотографией. - Не буду трепать тебе душу. - И тут же добавил с нажимом: - Пока не буду. Посмотри на этого клиента. Узнаешь?
Старый вор взял в руки фотографию, долго ее разглядывал, а затем вдруг уронил, словно картонный прямоугольник неожиданно стал весить как двухпудовая гиря. Его худое морщинистое лицо побледнело, а в глазах появился влажный блеск.
- Миня… - сказал он глухо. - Это Минька. Я ж его предупреждал…
- Кто такой Миня? Фамилия? Адрес?
- Племяш… Гаркавый Михаил. Живет… жил на Заводской… - Гришан назвал номер дома и квартиры. - Это он попросил, чтобы я сдал котлы в ломбард. Говорил, что премию получил за какие-то левые дела. Только врал он… меня не проведешь.
- О чем ты его предупреждал?
Гришан посмотрел на меня мертвым взглядом, подумал чуток, затем махнул рукой и сказал:
- А, теперь все равно… Любил я Миньку. Он и похож на меня. До армии Миня был хорошим мальчиком, а как демобилизовался, так словно его подменили. Ладно бы стал деловым, но он связался с бандитами. Да, я вор! Но вор высшей квалификации. Не барахольщик, не жорик, не углан, а щипач, король воров. Меня уважали… да, уважали! У меня бабок всегда было - завались. И Минька мог бы жить спокойно и припеваючи. Был у него талант… сам учил. Так нет же, ему понадобился шпалер в кармане. Сукин сын!
- На кого он работал?
- Точно не знаю. Говорил, что его приняли охранником в какую-то солидную фирму. Брехал… пацан!
- Как название фирмы?
- Я же сказал - не знаю!
- Может, его родителям известно?
- Сирота он… Мать умерла, когда ему было три года, а отец… Отца у него, считай, и не было. Залетный… Миньку в основном я растил. И моя сестра.
Меня снедало двойное чувство. С одной стороны я мог быть доволен, так как нащупал кончик ниточки, которая могла вывести наше расследование из лабиринта, а с другой - раздосадован: старый вор дал только намеки, которые очень непросто перевести в факты.
*Барахольщик, жорик, углан - мелкие воришки, представители разных воровских «специальностей» (жарг.)