Я двинулся по ветру, и пес потрусил за мной следом.
Когда мы вернулись, Бертольд и Анс крепко спали, но Герда сидела у костра, грея руки.
— Кому-то надо бы остаться на страже, — сказал я, садясь рядом, — но ты можешь ложиться спать. Я посижу здесь, а Гильф просыпается при малейшем звуке.
— Вы никого не нашли?
Я помотал головой.
— Я все прислушивалась, сэр. Думала, если вы его убьете, он скорее всего вскрикнет.
— Я так никого и не увидел, — признался я.
— Хотя там кто-то есть?
Я кивнул.
— Один из великанов?
Я помотал головой. Гильф, видевший незваного гостя, описал мне его.
— Паренек вроде Тауга?
— Нет, крупный человек. Как я сказал, я его не видел, но слышал, как он убегает. Крупный человек может двигаться очень тихо, пока не приходится бежать, но когда он пускается бегом, бесшумно у него никак не получается.
— Неужто ваш пес не сумел догнать его?
— Уверен, он догнал бы, но я не позволил. Помнишь, как Гильф набросился на тебя возле живой изгороди?
— В жизни не забуду.
— Анс спрашивал, что меня тревожит. Кажется, я сказал, что тысяча разных вещей. — Я улыбнулся. — Положим, я слегка преувеличил, но среди всего прочего мне не давало покоя воспоминание о том, как Гильф поймал тебя. Я увидел твою цепь, и в уме у меня прозвучал громкий стон. Почти крик.
— Я уж привыкла к ней, сэр.
— Обещаю, мы снимем ее сразу, как только найдем кузнеца, хотя, возможно, это произойдет не скоро. Но сегодня вечером мне не давала покоя мысль не о цепи, а о том стоне. — Спустя мгновение я добавил: — Уверен, стонал не я.
— Если он прозвучал у вас в уме, сэр…
— Значит, все-таки я? Нет. Не я, точно. Но тогда кто?
— Не знаю, сэр. Я ничего не слыхала.
— Я вспоминал тот стон и пытался решить, кому же принадлежал голос. Я уже почти определился с ответом, когда меня вдруг осенило, что это мог быть Бертольд, настигнутый Гильфом. Ты думала об этом?
Герда помешала в костре палкой.
— Бертольд немолод и слеп, но все еще силен для своего возраста. И я не знаю человека более бесстрашного. Он стал бы драться, и Гильф убил бы его. Мужчина, убежавший от нас, был моложе и гораздо сильнее.
Герда промолчала.
— Некоторых людей стоит убивать. Многих надо убивать, поскольку в противном случае они попытаются убить нас. Но я не уверен, что убежавший от нас мужчина — могучего телосложения молодой человек — относится к первым или вторым.
— Вы думаете, он мой сын, сэр. Вы думаете, это Хеймир.
— Я ничего не думаю. Мне просто пришло в голову, что такая возможность не исключена.
— Я не знаю, сэр. Право, не знаю. — Герда смахнула слезу. — У меня такое ощущение, будто он действительно вернулся ко мне или я пришла за ним, что-нибудь в таком роде. Но я не знаю, сэр, честное слово. Я его не видела и не слышала, ничего еще.
— Мы позволим ему подойти поближе в следующий раз, коли следующий раз будет.
— Вы очень добры, сэр. Сэр?
— Да?
— Если это он… Вы ведь не причините ему вреда?
— Конечно нет. А он мне?
Герда поколебалась:
— Он мог бы, сэр, когда бы меня с вами не было. Не знаю. Скорее всего он голоден.
— Мы тоже. Здесь мало дичи.
— Южнее, сэр, к югу от гор…
Я помотал головой:
— Я должен встать караулом в горном ущелье. Мы не скоро окажемся к югу от гор.
Герда улыбнулась:
— Я знаю, вы не позволите нам помереть с голоду, сэр. Даже если он будет с нами.
Кто-то огромный лежал в низкой пещере на ложе из папоротника; на долю секунды я почувствовал его голод и одиночество. Я поднял взгляд. Облако наблюдала за мной, я с трудом различал в темноте ее голову и темный глаз. Надеясь, что она увидит, я кивнул.
— Вы сказали, что уже решили насчет стона, сэр. Стона, который услышали, когда впервые меня увидели. Так что вы решили?
— Тогда я увидел, что ты скована цепью. — Дым костра потянул мне в лицо, я отогнал его ладонью и немного передвинулся влево. — Ты наверняка считаешь, что стон мне померещился.
Она потрясла головой:
— Нет, коли вы уверены в обратном.
— Уверен. Я умею отличать действительность от игры своего воображения, и это была не игра воображения. Стонала не ты и не Гильф. Я точно знаю, хотя не понимаю откуда. Там был еще кто-то, кто-то мне невидимый. За мной неотступно следовали эльфы, и я решил, что скорее всего это Гарсег. — Я немного помолчал. — Гарсег не эльф, но носил обличье эльфа. Когда-нибудь в другой раз я расскажу тебе о Гарсеге побольше.
Герда кивнула:
— А теперь вы считаете иначе, сэр?
— Да. Ты говорила, что видела со мной старую женщину.
Герда нерешительно кивнула.
— Думаю, то была хозяйка Мани. Ты, наверное, видела Мани. Такой большой черный кот.
— Ведьмин кот, сэр, коли вас интересует мое мнение.
— Да, хотя теперь он принадлежит леди Идн. Ведьма умерла, но все еще не покинула наш мир. Когда Баки корчилась в муках на сеновале, призрак бывшей хозяйки велел Мани привести меня к ней на помощь.
— По-вашему, она преследует нас, сэр?
— Едва ли. Полагаю, она отправилась в Уртгард вместе с Мани, хотя точно не знаю. Ложись, постарайся заснуть.
— Если вас больше ничего не беспокоит, сэр. Я надеялась, вас мучат еще какие-нибудь вопросы, которые я сумею разъяснить.
Я рассмеялся:
— Сомневаюсь, Герда. В гроте грифона эльфы собирались принести в жертву прекрасную женщину. Кто она и что с ней сталось?
— О, Лер! Я не знаю, сэр.
— Очень высокая, с молочно-белой кожей и черными волосами. — Я очертил в воздухе руками фигуру незримой женщины. — Если ты не знаешь, кто она и куда делась…
— Клянусь, сэр, не знаю.
— Верю. Тогда ответь мне на такой вопрос: зачем эльфам приносить Гренгарму в жертву одну из наших женщин?
— Понятия не имею, сэр. А вы знаете?
— Возможно. По природе своей Гренгарм очень походил на Гарсега, однако здесь, в Митгартре, казался реальным существом. Помнишь Тауга? Он родом из Гленнидама — деревни, где поклоняются эльфам.
— Это неправильно, сэр. Так поступать негоже.
— Во всяком случае, нам, людям, не следует. Думаю, не составит особого труда объяснить, почему жители Гленнидама поклоняются эльфам, хотя это и неправильно, как ты верно заметила. Главный же вопрос, пришедший мне в голову слишком поздно, заключается в другом: почему эльфы допускают такое?