* * *
Написал ли я о Порт-Рояле все самое важное? Вроде да — и не самое важное тоже написал. Приведя корабли в порядок и пополнив экипажи, мы двинулись вокруг острова к бухте Лонг-Бей — Ромбо на «Магдалене», мы с Новией на «Сабине».
Там мы встретили шлюп, идущий под черным флагом. Капитан — маленький и подвижный, как его корабль, — попросил разрешения подняться к нам на борт. После короткой беседы с ним я вызвал на «Сабину» Ромбо и устроил совещание.
— Он говорит, что капитан Берт направился в Портобело, а не в Маракайбо, — сказал я всем. — У меня есть вопросы» и, уверен, у вас тоже. Давайте выслушаем их.
Ромбо ухмыльнулся. Ухмылка придавала ему сходство с голодной акулой — возможно, я уже упоминал об этом.
— Откуда нам знать, что вы говорите от имени капитана Берта? Докажите это, и я вам поверю.
Харкер вытащил из кармана сложенный в несколько раз лист бумаги:
— Вы читаете по-английски?
Ромбо помотал головой.
— Тогда я ничего не могу доказать вам. А вы читаете, капитан?
Я ответил утвердительно и взял бумагу. Дословно записку я не помню, но она гласила примерно следующее:
Податель сего — капитан Хэл Харкер, командующий моим шлюпом «Принцесса». Он скажет тебе, куда я направился и почему. Нам подвернулся чертовски счастливый шанс: коли удача улыбнется нам, все мы разбогатеем. Нагоняй меня со всей скоростью, какую позволят развить ветер и погода, и бери с собой только здоровых и крепких парней.
Твой товарищ и командир
Абрахам Берт, капитан.
Подписано
на борту моего корабля «Уилд» сегодня,
12 сентября.
Я прочитал текст вслух по-английски, потом по-французски и наконец по-испански — из любезности к Новии, хотя знал, что она все поняла с первых двух раз.
Ромбо облизал губы.
— Вы верите этому, капитан?
Я пожал плечами и спросил Харкера:
— Он писал записку при вас?
— Да, капитан. Я видел, как он пишет, посыпает чернила песком и складывает бумагу. Потом он отдал послание мне. Все приказы я получил от него еще прежде.
— Он макнул перо в чернильницу семь раз, — сказал я. — По записке видно. Вы наблюдали за ним, капитан Харкер. Как выглядела его чернильница?
Харкер недоуменно уставился на меня. Новия хихикнула.
— Я дам вам время вспомнить, но вы должны были видеть чернильницу.
— Так точно, сэр. Я видел, капитан. Такая медная, не из больших. Вся медная, вроде бы никакого дерева. На ней еще ракушки, капитан. Я имею в виду — медные, а не настоящие. Двустворчатые ракушки, капитан.
Я повернулся к Ромбо:
— Я ему верю. А вы?
— Он правильно описал чернильницу?
Я кивнул.
— Он говорит, что капитан Берт направился к Маракайбо, — промолвила Новия. — Мы должны встретиться с ним там. Вам известно, почему он переменил свои планы, капитан?
— Да, мадам. Капитан Гослинг захватил испанский корабль «Нуэстра сеньора де лас ниевес». По-моему, это означает «Снежная дама», хотя вы можете поправить меня, буду только рад. Корабль шел в Маракайбо, и на борту находилось несколько писем. Гослинг вскрыл и прочитал их.
— Он читает по-испански, капитан Харкер?
Харкер кивнул:
— Он три года провел в плену у испанцев, мадам. Начальник тюрьмы хорошо относился к нему и давал читать свои книги. Гослинг говорит, он не знал и десяти слов, когда попал в плен, но ко времени, когда его обменяли, читал по-испански не хуже, чем по-английски.
Ромбо нахмурился, и Харкер сказал:
— Не хочу никого обидеть, джентльмены. Сам я не читаю по-испански, да и по-французски тоже.
Далее последовал небольшой спор, который я опущу. Я положил ему конец, спросив о содержании писем.
— Насколько я понимаю, там говорилось, что мы собираемся напасть на Маракайбо. Кто-то проболтался, и слухи дошли до какого-то испанца в Веракрусе. Гослинг сообщил об этом капитану Берту при встрече, и капитан Берт собрал всех нас — я имею в виду, всех, находившихся там. Он рассказал нам про письма и спросил, кто из нас готов довершить начатое дело. Я был готов. — Харкер пожал плечами. — Остальные — нет. Сейчас испанцы перевозят на кораблях серебро из Портобело — серебряные слитки, поскольку монетный двор в Мехико не успевает перечеканивать все в монету. Люди хотели захватить серебро, и капитан Кокс подружился с одним племенем на побережье. Они проведут нас к городу со стороны суши, говорит он, поскольку залив охраняется крепостью.
— И капитан Берт решил напасть на Портобело? — спросила Новия.
На лице Харкера отразилось сомнение.
— Да за него всё решили, если вы понимаете, о чем я, мадам. Добкин и я приняли его сторону, присутствующих здесь капитанов там не было и капитана Лесажа тоже. Остальные выступили против, все до единого. Если бы он настаивал на своем плане, они бы отправились в Портобело самостоятельно, а у него не хватило бы людей для налета на Маракайбо.
— Понятно, — кивнула Новия.
— Поэтому он послал меня сюда, — продолжил Харкер. — Я должен поговорить с вами и капитаном Ромбо, а также с капитаном Лесажем и отправить вас к Портобело — вернее к Жемчужным островам, где мы встречаемся.
— На другой стороне Москитового залива?
— Так точно, капитан. Вы должны отправиться туда безотлагательно, коли вам это удобно. Мне надлежит ждать здесь капитана Лесажа. Мы последуем за вами сразу, как только он появится. Надо полагать, вы не слышали никаких новостей о нем?
Я не слышал, но спросил, как называется его корабль. Он назывался «Бретань», как я и думал.
* * *
Коммунистическое правительство пало! А если еще не пало, то скоро падет. До нас доходят крайне путаные слухи, и никто из отважных американских журналистов недостаточно отважен, чтобы отправиться на Кубу и увидеть все своими глазами. Я подумывал о том, чтобы поехать туда. Я мог бы нанять в Майами катер до Кубы, но такая поездка наверняка мне не по карману. Я мог бы также украсть катер, и, честно говоря, меня так и подмывает сделать это.
Но нет. Монастырь Девы Марии Вифлеемской явно еще не открылся снова. На Кубе мне пришлось бы ждать. А я вполне могу подождать здесь — и, возможно, принести какую-нибудь пользу людям.
Пока не восстановится воздушное сообщение с Кубой, я останусь тут.
Должно быть, за время пути от Лонг-Бей к Жемчужным островам произошло много разных событий, но я живо помню только одно: Новия и Азука не на шутку подрались и попытались убить друг друга. Мы разняли женщин и сказали, что по прибытии к островам мы высадим их на берег с любым орудием, какое они выберут.