Наверное, ей до сих пор не доводилось встречаться с человеком — рысь была еще совсем молодая, хотя и вымахала ростом до размера взрослых особей. Ее пятнистая рыжая шубка — совсем новенькая, с красноватым отливом и почти белым «воротничком» — буквально светилась каждой шерстинкой.
Поглазев немного друг на друга, человек и рысь пришли в движение: Тинг свернул левее, чтобы не пугать красотку, а зверь без спешки и боязни прошествовал в лесок, где и скрылся совершенно бесшумно в неглубокой ложбине, заросшей кустарником.
Постепенно Тинг, завороженный красотой леса, забрался в настоящие дебри. Деревья в два обхвата высились над ним как сказочные великаны. Солнце не могло пробить густые кроны, и внизу царили светлые сумерки. Местами дорогу преграждал бурелом, и тогда Тингу приходилось уподобляться обезьяне; он перепрыгивал со ствола на ствол, с ветки на ветку, чтобы преодолеть баррикады из поваленных деревьев, замшелых и почерневших от непогоды.
Неожиданно Тинг почувствовал на себе чей-то взгляд. Это было сродни ощущению, если бы ему плеснули за шиворот холодной воды. Но кто этот наблюдатель и где он находится? Зверь это или человек?
Стараясь не выдать себя ни единым лишним движением, Тинг присел на поваленную лесину — якобы для того, чтобы отдохнуть. И превратился в живой биолокатор. Он мысленно сосредоточился, закрыл глаза, напрягся, и представил, что от него кругами, как от камня, брошенного в воду, начали исходить колебания. Они ширились, диаметр «локации» все увеличивался и увеличивался, пока волны не наткнулись на человеческое существо метрах в двадцати от Тинга, притаившееся среди бурелома.
Именно существо, потому что волны, которые отразились от него и, возвратившись назад, принесли нужную информацию, сильно озадачили Тинга. По идее, это был человек, но почему тогда его импульсы беспорядочны и хаотичны.
Тинг, конечно, не мог читать человеческие мысли, но он ощущал биотоки, исходящие из мозга наблюдателя. Удивительно, но еще совсем недавно Тинг даже не подозревал, что у него есть такой талант. Впрочем, как и способность наносить ментальные удары. Наверное, все эти паранормальные способности проявились у него под влиянием стресса. А может, он просто вспоминал забытое?
Но пока Тингу было не до анализа. Он чувствовал себя очень неуютно. Что если это кто-нибудь из его преследователей? Нет, не может такого быть! За ним никто не шел, никто не мог проследить его путь, в этом Тинг был уверен. Он несколько раз делал петли, — возвращался назад и выходил на свой след — но ни одна веточка не была сломана, ни единая травинка не была примята чужой ногой.
Наконец, решившись, Тинг встал и громко сказал, обращаясь к притаившемуся существу:
- Эй, ты, выходи! Хватит играть в прятки.
Но существо помалкивало. Тогда Тинг направился к нему, перепрыгивая через стволы и наступая на сухие ветки — старался шуметь как можно больше.
И он увидел! Существо, похожее на обезьяну и человека одновременно, выскочило из своего укрытия как черт из табакерки. Могучим движением разметав ветки, обезьяночеловек (или одичавший человек?) большими прыжками начал удаляться от Тинга, ловко лавируя среди древесных стволов и перепрыгивая через поваленные деревья. Вскоре о его присутствии напоминали лишь колышущиеся ветки какого-то кустарника — ветер в это сумеречное царство не залетал.
Сказать, что Тинг был огорошен, значит, ничего не сказать. На какое-то время он оказался в ступоре. Может потому, что когда существо вскочило на ноги, в сторону Тинга пошел мощнейший всплеск эмоций. Тинг еще не отключил свой «локатор», и эта волна ударила его с такой силой, словно рядом взорвался снаряд. У него даже в глазах потемнело.
Тинг помотал головой, будто ему в уши налилась вода и он хотел от нее избавиться, и сел на первую подвернувшуюся лесину, потому что ноги предательски задрожали. Значит, сельская байка про вурдалака — это правда? С ума сойти!
Тинг еще раз мысленно представил образ неизвестного существа. Может, это так называемый «снежный» человек? (И опять это понятие всплыло в памяти, как поплавок, когда с крючка срывается большая рыбина.) Нет, не похоже. Существо здорово смахивало на одичавшего человека.
Конечно, его тело покрывал густой волосяной покров, но ведь существует немало мужчин, у которых волосы не растут разве что на ладонях и на ступнях. Скорее всего, в конечном итоге решил Тинг, это действительно человек, но сумасшедший. Или отшельник. Правда, он имеет внушительные размеры… но разве мало людей ростом под два метра? И кажется, на нем совсем не было одежды…
Немного успокоенный своими умозаключениями, Тинг повернул обратно. Он дал себе слово больше сюда не приходить. Наверное, у существа (одичавшего человека?) где-то неподалеку есть жилище, или какая-то нора. Поэтому не стоит его тревожить.
Тинг возвратился в село с уже сформировавшимся планом дальнейших действий. И главное место в его мыслях занимал лук. Без него на охоте делать нечего. Хорошо бы, конечно, иметь ружье, да где его достать?
В своем намерении Тинг укрепился еще больше, когда по возвращении домой у него прямо из-под ног, словно в насмешку, вспорхнула стайка куропаток, а уже почти возле самого дома повстречались два глухаря, клевавшие одичавший овес на изрядно заросшем чертополохом колхозном поле. Тинг швырнул в них косу, как копье, но не попал. Да и бросал-то он больше от досады, нежели по трезвому расчету.
Весь следующий день Тинг потратил на изготовление лука. Древко получилось очень прочным; он сделал его из акации. Тинг тщательно окорил длинную и ровную ветку, придал ей нужную форму (кое-где подстрогал и вырезал направляющий выступ для стрелы), сделал на концах надрезы для тетивы и обжег на костре для прочности (чтобы ушла лишняя влага), а потом смазал обычным подсолнечным маслом, которое купил на рынке, когда ездил в город. Смазка нужна была для того, чтобы древко не боялось дождя и утренней росы.
Затем настал черед тетивы. С ней было сложней. Тинг битый час лазил в сарайчиках (их было два, один большой, а второй размером всего лишь два метра на три; меньший из них бывший хозяин дома приспособил под мастерскую), весь измазался и стал чумазым, пока наконец не отыскал то, что нужно. Это была тонкая веревка для сушки белья, свитая из многих нитей. Она завалилась за ящики и попалась Тингу на глаза случайно, когда он уже отчаялся и хотел оставить бесплодные поиски.
Со стрелами проблем не было. В большом сарае Тинг нашел два сухих сосновых чурбака нужных размеров (они были практически без сучков) и наделал из них пластин, которые расколол на заготовки, квадратные в сечении. Затем Тинг округлил заготовки, расщепил на одном конце, в расщепы вставил металлические наконечники, вырубленные из железных пластин (этого добра в мастерской было навалом) и хорошо заостренные, и закрепил их с помощью все той же бельевой веревки, распущенной на более тонкие пряди.
Оставалось лишь поставить на стрелы оперение, хотя бы из гусиных перьев, но этого под рукой не оказалось. Впрочем, насколько он знал, стрелам не так уж оно и нужно, если прицельная стрельба не идет на большое расстояние. Ему же придется подкрадываться к дичи как можно ближе, чтобы бить наверняка.