Этот подполковник мне сразу не понравился. Он был в расстегнутой форме, такой вальяжный и улыбающийся. Не люблю улыбающихся полицейских. От таких типов всегда можно ждать любой пакости. Самое интересное, что на двери была указана совсем другая фамилия.
Он вошел в комнату, как-то непонятно огляделся и весело проговорил:
– Давай знакомиться. Меня зовут Николай Андреевич Пилипенко. Имя твое я не спрашиваю, у меня есть твой паспорт. Будем считать, что мы уже познакомились. Ты разрешишь обращаться к тебе просто по имени, да, Алишер?
Я кивнул ему в знак согласия.
– Ну что, дорогой гость, значит, прибыл ты к нам в город и сразу поехал искать родственников, погибших при катастрофе самолета? – улыбаясь, спросил Пилипенко.
– С чего вы взяли?
– Ну, как это с чего?.. Тебя видели в аэропорту. Ты разговаривал с психологом, сказал, что там у тебя знакомый, какой-то таджик. Кстати, как его имя-отчество было? Не помнишь?
Конечно, я не помнил. В списке погибших фигурировал некто Рабиев. Я понял, что это таджик, фамилию запомнил, а вот как его звали и тем более отчество, конечно, не знал. Этот подполковник понимал, что нужно спрашивать. На самом деле фамилия нашего связного была Грищенко, а его опекал сам Лесоруб – Савелий Лубнин.
Вы, наверное, догадались, почему он получил такую кличку. Этот самый Лесоруб был безжалостным убийцей. Правильнее было бы назвать его человекорубом.
Мы ведь не такие идиоты, чтобы доверять свой груз таджикам или вообще среднеазиатам. Лучше уж сразу передать товар кавказцам и гарантированно потерять его. Любой чернозадый вызывает понятное раздражение у полицейских и проверяющих всех мастей. Поэтому курьерами по всей огромной России уже давно работают только лица славянской внешности. Они не вызывают у полиции и других контролеров моментального желания остановить их и как минимум отобрать деньги, а как максимум проверить и на всякий случай посадить.
– Это был двоюродный брат моего близкого друга. Тот просил меня проверить, что с ним случилось, – пояснил я подполковнику.
– Ну да, понятно. – Он снова улыбнулся. – Вообще-то ты прилетел просто так, желая полюбоваться нашим прекрасным городом. Или у тебя командировка?
– Нет у меня командировки. Я просто прилетел в Пермь на несколько дней.
– Понятно. А работаешь ты в Москве, верно? У тебя ведь российский паспорт.
– Я возглавляю плодоовощной кооператив, – пояснил я подполковнику.
– Урюк поставляешь в Москву. – Он кивнул. – Все понятно. Ты честный торговец, приехал погулять в нашем городе, заодно решил уточнить, что случилось с братом твоего знакомого, и выяснил, что тот погиб в разбившемся самолете. Все правильно?
– Да. – Я уже понимал, что он издевается, но нужно было держаться как можно дольше.
– Понятно. – Пилипенко неторопливо подошел ко мне и неожиданно ударил меня в лицо.
Прямо в скулу. Ох, как сильно и больно! У этого типа явно многолетняя практика. Или же он вообще прежде был боксером. Ударить так чувствительно без замаха практически невозможно. Я почувствовал, как у меня лопнула губа, и струйка крови потекла по подбородку.
– Давай сначала, – ласково предложил Пилипенко. – И сделай так, чтобы я не чувствовал себя дураком. Иначе бывает просто обидно. Приезжает какой-то чучмек и начинает лгать, глядя тебе в глаза. Согласись, обидно. Итак, давай снова. Зачем ты прилетел в наш город?
Он стоял рядом со мной. Я понимал, что могу получить второй удар, но пока держался.
– Хотел уточнить, что случилось с Рабиевым. Да, он погиб в самолете, – упрямо повторил я.
– А где работал Рабиев, твой друг тебе не сказал? – уточнил подполковник.
Какой молодец! Он знал, как надо вести допрос. Конечно, в списках погибших не было указано место работы этого таджика.
– Может, и сказал, но я точно не помню. Где может работать таджик в вашей стране? Уборщиком или ассенизатором!
– Почему «в вашей»? Ты ведь россиянин. – Пилипенко сразу уцепился за мои слова. – Это ведь наша с тобой страна, уважаемый Алишер. Или ты так не считаешь?
– Она больше ваша, чем моя, – ответил я подполковнику.
– Ты не прав, дорогой. – Пилипенко покачал головой. – У нас все равны. И такой чернозадый паразит, как ты, и такой упрямый хохол, как я. У нас сейчас демократия и равноправие. Неужели ты этого не знаешь?
– Догадываюсь.
– Вот и хорошо. Давай еще раз. Зачем ты сюда приехал?
– К брату моего друга…
Я недоговорил. На этот раз удар был нанесен в солнечное сплетение. Я согнулся от боли, в глазах потемнело, даже выступили слезы. Несколько секунд я не мог даже дышать. Пилипенко вернулся к своему столу, отлично понимая, что мне нужно дать возможность прийти в себя.
– А теперь я тебе расскажу, кто такой Рабиев, – проговорил подполковник. – Умарджан Рабиев – начальник строительного участка. Он уже больше двадцати лет живет в нашем городе. Здесь его жена и дочь. Поэтому давай без трепа. Мы ведь легко можем все проверить. Я просто позвоню его супруге и начну спрашивать про несуществующего брата, который является твоим другом. На втором или третьем вопросе ты поплывешь, и все будет понятно. Но я не хочу им звонить. Сам понимаешь, в каком они сейчас состоянии. Нужно быть людьми хотя бы иногда. Алишер, как ты считаешь?
Кровь у меня уже засохла, и я облизал губы. Откуда взялся этот проницательный подполковник?.. Обычно такие типы не работают в районных отделах полиции. На табличке была совсем другая фамилия. Этот подполковник появился в чужом кабинете, когда еще не было и восьми утра. Получается, что Пилипенко приехал сюда ради меня.
Он один за другим открывал ящики стола и лениво, но явно в первый раз перебирал их содержимое. Потом подполковник достал какой-то продолговатый предмет и долго его рассматривал. Он нажал кнопку, и я увидел, как сразу выскочило лезвие ножа. Я с ужасом ждал, что он сейчас встанет и попробует остроту этого ножа на мне. Я не знал, сколько смогу выдержать, если он начнет меня резать. Наверное, сразу выложу все, что знаю.
Но подполковник задумчиво посмотрел на нож, закрыл его, положил в ящик стола и снова спросил:
– Почему так долго молчим? Язык проглотил?
– Что вам нужно? – Я уже понимал, что этот тип будет меня мучить, пока не добьется своего.
– Вот это другой расклад. – Он снова обогнул стол, подошел ко мне и наклонился.
От него пахло каким-то хорошим французским парфюмом. Странно для подполковника полиции. Обычно от них несет псиной.
– Зачем пожаловал? – спросил Пилипенко. – Только не ври про таджика, все равно не поверю. Кого ты искал в погибшем самолете?
Я понимаю, что если сейчас совру, то получу еще несколько болезненных ударов. Мне совсем не хотелось работать грушей для этого бывшего боксера.