– Вот так-то лучше! Когда?
– Что когда?
– Когда ты встретишься с шефом?
– Надо посмотреть график работы.
– Твой график – дерьмо. Я спрашиваю, когда ты встретишься с Роксеновым?
– Не раньше 5 мая. До следующей субботы, извини, не могу! – подумав, ответила Лариса.
– Ладно. И если ты убедишься, что «Рокада» не причастна к преступлениям, то публично заявишь о том, что оговорила Роксенова?
– Я принесу ему свои извинения.
– А как же конкуренты?
– Сереж, тебе пора спать. Я сейчас постелю постель, ты умойся хотя бы.
– Постель? Ты себе стели, я как-нибудь сам.
– Как хочешь. Я в душ.
Бестужев бросил в ведро пустую бутылку водки, прикурил сигарету, затем, слегка пошатываясь, прошел в спальню, где, не раздеваясь, упал на кровать и тут же уснул.
Проснулся Сергей по привычке в 6 часов. На душе кошки скребли. Вчера он вел себя как скотина, надо бы извиниться. Но что-то не позволяло сделать это. Сергей разделся, прошел в ванную. Приняв душ, отправился на кухню, сел на стул и закурил. Вошла Лариса. Вид у нее был неважный – уставшие, покрасневшие глаза, темные круги под ними.
– Доброе утро, Сережа, – сказал она как ни в чем не бывало. – Что приготовить на завтрак?
– Привет. Кофе. Больше ничего не полезет.
– Давай сделаю омлет, легкий завтрак.
– Я же сказал, не надо ничего, только кофе, крепкий, без сливок и сахара.
– Хорошо, – спокойно ответила Лариса, – кофе так кофе.
– Ты едешь сегодня на работу?
– Да!
– Опять заседание комитета?
– Какая тебе разница? Ты же считаешь, что мы в Думе ерундой занимаемся.
– Ну почему ерундой? Делать деньги – совсем не ерунда.
– Опять ты за свое.
– Ладно, закроем тему.
Приведя себя в порядок, Бестужев взял сотовый телефон, вышел на балкон и набрал номер начальника безопасности компании:
– Эльдар Ринатович? Доброе утро, Бестужев!
– Доброе, Сергей.
– Мне работать как всегда?
– Конечно, все как обычно.
– Выезжаю!
Бестужев отключил телефон, оделся, не попрощавшись с Ларисой, вышел из дома.
Заехав за Роксеновым, он по дороге в офис повернулся к шефу и сказал:
– Говорил я с Ларисой, Максим Григорьевич.
– Да? И чем закончился разговор? – оживился Роксенов.
– Скандалом.
– А вот это, Сергей, плохо, теперь Лариса Константиновна будет винить меня еще и в том, что я настраиваю против нее мужа.
– Теперь Лариса Константиновна готова встретиться с вами, Максим Григорьевич.
– Вот как? Это же прекрасно. Наконец-то я получу возможность попытаться убедить ее в непричастности «Рокады» к каким-либо незаконным сделкам и тем более убийству. Ты молодец, Сергей. Когда и где мы можем встретиться?
– Она приедет в офис фирмы, но не ранее 5-го числа. До 5 мая не сможет.
– Ничего. 5-го так 5-го, это что у нас будет? Суббота, великолепно. Мы сможем спокойно все обсудить в отсутствие посторонних лиц.
– Я думаю, вам следует поговорить с женой наедине.
– Нет, ты тоже должен присутствовать.
– Я имел в виду, что муж и жена – одна сатана. Конечно, я буду присутствовать при разговоре. Мне не меньше вашего хочется, чтобы она поняла, не всем и не всегда следует верить. А если верить, то только проверенным людям.
– Правильные слова.
В 9.20 машина въехала во внутренний двор компании «Рокада-Лес».
Спустя полчаса председатель совета директоров занял свое место в кабинете, а Бестужев в коридоре у двустворчатых дверей. К нему тут же подошел Адалин:
– Роксенов у себя?
– Да!
Совладелец компании и заместитель председателя совета директоров зашел в кабинет:
– Здравствуйте, Максим Григорьевич.
– А! Володя, проходи, я же говорил, наедине мы можем общаться по-старому.
– Я это помню. В общем, расклад такой. Ты получишь акции. На следующей неделе Эльмира ложится на пластическую операцию. Я договорился с хирургом. Сделал все так, как ты советовал.
– Вот это меня не касается. И что я тебе советовал, забудь. Решение по жене ты принял сам, я в ваши дела вмешиваться не собираюсь. А насчет акций? Поговорим, когда ты станешь обладать ими. Что у тебя еще?
– Ничего.
– Кофе будешь?
– Нет, благодарю. Если ты не против, поеду домой.
– Конечно, езжай. Побудь с женой, свози ее за город, погуляйте по лесу, а потом где-нибудь в парке, так, чтобы люди видели, как молодой муж трепетно относится к своей жене. И Эльмире это будет приятно.
Тут раздался звонок телефона внутренней связи.
– Да, Тамара? – ответил Роксенов.
– К вам Эльдар Ринатович.
– Так что ты держишь его в приемной? Пусть заходит.
– Но у вас господин Адалин, я подумала…
– А вот это тебе делать не надо. Вредно это для тебя.
– Что вредно?
– Думать! Пусть Эльдар заходит.
Начальник службы безопасности вошел в кабинет, а Адалин, поднявшись, направился к дверям.
– Какие-нибудь новости? – проводив заместителя, спросил у Гаулина Роксенов.
– Да! Их две, одна, как всегда, плохая, другая хорошая.
– Давай с плохой.
– По настоянию Бестужевой Общественная палата сегодня направляет во Владимирскую область комиссию по нашему вопросу.
– Черт бы ее побрал! Это действительно плохая новость. Надеюсь, ты проинструктировал Лесника и Бригадира, что говорить и о чем молчать?
– С этими проблем не будет. И Караев, и Крайнов прекрасно понимают, чем им грозит уголовное дело по вывозу леса и возобновление расследования по факту гибели журналиста, а вот Муравьев запаниковал. С него первого спросят, на каких основаниях он подписал разрешение на вырубку леса.
– У него есть все документы, чтобы доказать, что он не совершил ничего противозаконного.
– Вот с этих документов как раз и потянется ниточка наверх, а там ему этого не простят. Муравьев хорошо понимает, что его ждет, если он подставит начальство.
– Считаешь, он может расколоться?
– Не может, Максим Григорьевич, а расколется, если прессанут как следует.
– Так! Передай Муравьеву, чтобы сегодня же свалил в отпуск. И чем дальше, тем лучше. В Выселках его не должно быть.