– Не уродина.
– Дамочка в самом соку?
– К чему ты клонишь, Анжелика?
– Что-то мне подсказывает, она обслуживает не только твою больную мать. Скажи честно, ты трахаешь ее?
– Нет! Марта женщина строгих правил.
– Ой-ой-ой! Знаем мы этих правильных баб. Посмотришь, сама добропорядочность, а ведь только и думает о том, как затащить мужика в постель.
– Прекращай!
– Фу! – фыркнула Анжелика, прикурила сигарету и отвернулась к открытому окну.
Хендерсон включил музыку.
Телефон генерала тем временем прозвенел сигналом вызова:
– Слушаю, – ответил он.
– Это Холл.
– Что, Билл?
– Мы на хвосте у Джеймса, едем в сторону Эдмора.
– Отлично. Проводите «Шевроле», встанете недалеко от дома и послушаете, что будет происходить внутри.
Билл Холл рассмеялся.
– А что там может происходить, босс? Хендерсон тут же завалит шлюху в кровать.
– Ты приказ понял?
– Понял, сэр, – оборвал смех Холл.
– Как только Джеймс и миссис Фостер окажутся в постели, звонок мне!
– Есть, сэр!
– Жду!
Через десять минут после полуночи Хендерсон подъехал к одноэтажному коттеджу, стоявшему на окраине Эдмора. Такими типовыми домами была застроена вся улица, пустая в это время.
– Вот мы и приехали, дорогая.
Анжелика спросила:
– Ты снимаешь дом?
– Нет, он мой.
– Ты хорошо зарабатываешь?
– Неплохо. У меня свой бизнес. По крайней мере, больше, чем твой муж. Кстати, он не хватится тебя?
Женщина скривилась.
– Ему не до меня. Я хочу выпить и посмотреть…
– На что именно?
– Мне интересно, чем же это ты собираешься удивить меня?
– Вот ты о чем. Увидишь. Пойдем.
– Ты не будешь ставить машину в гараж?
– А зачем? Здесь ее никто не тронет.
Хендерсон провел женщину в дом, который оказался просторным и уютным, и поинтересовался:
– Что выпьешь?
– Сейчас виски.
– Шотландский? С содовой и льдом?
– Просто виски.
– О’кей!
В гостиной он достал бутылку, разлил темно-коричневую жидкость по бокалам, выставил на стол вазу с фруктами, пепельницу и зажег две большие свечи, отчего в комнате стало еще уютней.
Миссис Фостер обошла спальню, гостевую комнату, столовую, заглянула в ванную.
– О, джакузи! Обожаю. А что у тебя наверху, Джеймс?
– Тренажеры да рухлядь всякая.
– Хороший дом.
– Мне тоже нравится.
Хендерсон протянул женщине бокал. Она выпила и тут же прикурила очередную сигарету.
– Ты много куришь, Анжелика.
– Это тебя раздражает?
– Нет!
– Готовь постель, а я в ванную.
– Тебе дать мой халат?
– Зачем? Разве ты не хочешь видеть меня голой?
– Хочу, дорогая, даже очень.
Женщина прошла в ванную. Хендерсон подготовил постель, снял джинсы, рубашку, носки, остался в плавках. Халат, о котором он говорил, висел в платяном шкафу. Коулман продумал детали, а вот о белье дамы не вспомнил. Впрочем, возможно, он поступил правильно. Бабы задают слишком много вопросов, когда видят чужое белье. Он еще выпил, подошел к окну столовой, приоткрыл жалюзи и увидел «БМВ», стоявший невдалеке.
Джеймс усмехнулся. Прикрытие Коулмана. И за каким чертом оно нужно? Ну да ладно. Пусть генерал послушает, как лейтенант будет драть жену полковника, его подчиненного.
Анжелика задерживалась в ванной.
Хендерсон приоткрыл дверь, увидел, как женщина нежилась в пузырящейся воде, и осведомился:
– Крошка, ты решила до утра пролежать в воде?
– Иди ко мне, дорогой, здесь места двоим хватит.
– Я не люблю секс в воде.
– Ну, хорошо, выхожу.
Она перешагнула через ступени. Хендерсон бросил ей полотенце. Анжелика не спешила вытираться или прикрываться. Она начала принимать разные позы, показывая случайному любовнику свои прелести. Плоть Хендерсона поднялась, отчего плавки на нем врезались в тело.
Увидев это, Анжелика стрельнула похотливым взглядом и заявила:
– А ну покажи мне своего воробышка!
Хендерсон снял плавки.
Женщина чуть не задохнулась от восторга.
– Ого! Вот это инструмент. Джеймс, да ты половой гигант. У тебя не воробышек, а орел.
– Неужели он не уместится в твоем гнездышке?
– Да, это то, что надо! Джеймс, я уже не только люблю, но и обожаю тебя.
– Ты, по-моему, обожаешь его. – Он кивнул на огромный член.
– И его. Иди ко мне.
– Так, дорогая. Спальня готова, ступай туда, я приму душ и приду. А потом ты узнаешь, что такое настоящий мужчина.
– Уже бегу и верю в то, что меня ждет сказочная ночь.
Хендерсон хлопнул по круглой, выпуклой ягодице женщины, прошедшей мимо, потом встал под контрастный душ. Он любил, когда горячая вода сменялась холодной и наоборот. Это бодрило его и, как ни странно, возбуждало.
Спустя пять минут тишину дома разорвал крик Анжелики:
– Да! Да! Глубже, глубже! О-о-о! Он рвет мою плоть.
– Может, надеть кольца?
– Нет! Продолжай! Рви меня на куски, я кончаю! А-а-а!
Холл, слушавший все это, сдвинул наушники и заявил:
– Ну и орет же эта стерва! Похоже, Хендерсон ее не по-детски трахает. С его-то достоинством это не сложно. Но каковы должны быть прелести жены Фостера? Да, полковнику не позавидуешь. Ему с такой стервой в постели ловить нечего. А может, и Фостер гигант? Но как все же орет! На улице услышат. Надо проверить.
Он снял наушники, и тут же наступила тишина. Лишь мелкий дождь барабанил по крыше, капоту и багажнику машины. Холл набрал номер генерала Коулмана.
Тот тут же ответил:
– Да, Билл?
– Сэр, я контролирую дом в Эдморе!
– Джеймс затащил жену Фостера в постель?
– Да. То, что происходит в спальне, невозможно слушать через аппаратуру. Перепонки могут лопнуть.
– Так сильно кричит миссис Фостер?
– Не то слово, сэр. Она воет. Джимми работает на славу.