Вскинув «Винторез», капитан Озбек произвел четвертый выстрел.
– Есть! – воскликнул он.
Один помечен. Теперь второй. Ему тоже в ботинок выстрелить? Но обувь легко сменить. В брюки стрелять рискованно, форму тоже можно снять и надеть другую. В тело незаметно микроиглу не всадить. Это не больнее укуса комара, да вот только нет тут их. Как и мух. Даже скорпионов не видно, а им рано уходить в спячку. Стоп. Боевая аптечка. Это то, что надо. Любой спецназовец может оставить на базе все, что ему угодно, кроме оружия, радиостанции и аптечки. В ней его жизнь в случае ранения. Американец обязательно подберет небольшую коробку.
Озбек выстрелил в пятый раз.
Аптечка слегка сместилась от легкого удара, но часовой этого не видел. Он вообще закрыл глаза. Решил подремать, пока службу несет напарник? Вполне вероятно. По поведению диверсантов можно сделать вывод, что они ничего не опасаются. По крайней мере, здесь, у Эрдуза, на территории Ирака.
Интересно, как поведут они себя в Иране, где в случае обнаружения их ждет неминуемая смерть? По приговору наскоро собранного трибунала или без такового. Но смерть. Иран не будет лебезить перед Вашингтоном и казнит диверсантов, да еще открыто, под объективами камер ведущих мировых телеканалов.
Да, Иран для американцев не Ирак и не Афганистан. Здесь никакая «Буря в пустыне» и шок с трепетом не пройдут. И чего рыпаться? Если в Тегеране поставили цель создать собственное оружие, то Иран рано или поздно все равно станет ядерной державой. Вашингтону и Тель-Авиву надо налаживать с Тегераном нормальные отношения, а не бряцать оружием.
Иранцы умеют воевать не хуже янки, а у себя на земле и лучше. В случае войны американцев точно ждет второй Вьетнам. А для Израиля даже затягивание боевых действий в Иране может обернуться катастрофой. Но ладно, что это вдруг его в политику понесло? Дело сделано, надо возвращаться к Коновалову да проверить, работают ли маяки. Пока еще есть время для повторной попытки.
Озбек отполз с позиции и тем же путем, каким добрался до оврага, отошел от него к холмам. Дальше стало проще, идти – не ползать.
В 16.10 он опустился рядом с Коноваловым на позиции наблюдения, выдохнул и проговорил:
– Ух! Не помню, куда в последний раз столько ползал, как змея.
– Устал?
– Как у вас говорят, притомился.
– Что по задаче?
– Все нормально. Маяки стоят на трех машинах и на двух диверсантах.
Коновалов включил систему слежения.
– Да, пять источников устойчивого сигнала. Как ты умудрился пометить двух спецов? Одного было проблематично, а ты двоих.
Озбек улыбнулся.
– Одному в подошву ботинка маяк загнал, второму – в боевую аптечку.
– Хорошо стреляешь.
– Я же ликвидатор, Пегас, мне положено стрелять лучше снайпера.
– Так, надо проверить, получает ли сигналы маяков Хакер. Сейчас сколько у нас времени? Шестнадцать двадцать. Нормально для сеанса связи. Ты, Бек, послушай базу, хотя, честно признаться, там и слушать нечего, а я доложу о работе Седому.
– Давай!
Командир первой разведывательной группы привел в действие спутниковую станцию «Вега».
– Седой! Пегас!
– На связи, – ответил командир отряда «Z».
– Докладываю, «Ягуар» получил три армейских внедорожника «хамви». Машины сосредоточены рядом с дальней рощей у города Эрдуз. Бек сумел установить и на машины, и на двух бойцов маяки. Прошу проверить прием сигнала. Моя аппаратура фиксирует их устойчиво!
– Проверю. Что еще нового?
– Больше ничего. Бойцы «Ягуара» активности не проявляют. Скорее всего, Фостер приказал им отдыхать перед ночным выходом. Обстановка в городе спокойная, посторонних лиц не замечаем.
– Хорошо. Продолжайте наблюдение. В дальнейшем действия по плану, если, конечно, до начала марша не будут внесены какие-либо коррективы.
– Я все понял, командир. Как сами?
– Как всегда, Юра, перед боевой операцией.
– Ясно. До связи.
– До связи! Будь осторожен.
– Конечно!
Коновалов отключил станцию, вернулся к капитану Озбеку и спросил:
– Ну и что здесь у нас?
– Полный штиль. По-моему, Фостер решил снять посты.
– Да? Почему?
– А зачем, собственно, они ему нужны? Людям же необходим отдых. Поэтому и часовые у машин, мягко говоря, ведут себя как сторожа складов с никому ненужным хламом.
– Тогда так! Днем здесь делать нечего. Я побуду на посту до девятнадцати, а ты ступай в лагерь и отдыхай.
Озбек улыбнулся:
– Ничего не имею против.
– Давай!
Получив информацию от заместителя, являвшегося еще и командиром первой разведывательной группы, майор Седов прошел в отсек связиста, роль которого исполнял белорусский ликвидатор старший лейтенант Голуб.
– Голубь! Обеспечь-ка мне связь с Хакером.
– Есть, командир. Немного терпения.
Голуб набрал номер капитана Лероя. Тот входил в состав второй разведывательной группы. Вместе со старшим лейтенантом Шинкевичем и иранцем Расулом Кахрани он находился в районе плато, у пограничного иранского селения Каранда.
– Хакер на связи! – ответил Лерой.
– Седой! Доложи обстановку.
– Это вопрос не ко мне, а к Блондину. Я сижу за аппаратурой.
– Ты считаешь, будто я не в курсе, кто чем у вас занимается? Мне нужно знать, что фиксирует именно твоя аппаратура.
– Понял. Докладываю. С четырнадцати тридцати семи система глобального слежения начала фиксировать сигналы пяти маяков из района Эрдуза.
– Значит, ты их получаешь?
– Так точно!
– Теперь ты можешь установить контроль над отрядом «Ягуар», если маяки перестанут работать?
– На данный момент спутники военно-космической разведки наводятся на сигналы маяков. Но пока четкой картинки у меня нет. Думаю, она появится не позднее восемнадцати часов. В это время в работу включится система спутников «Фокус». Они прекрасно видят землю, их орбита самая низкая. Но и по тому, что имею, в общем, отслеживать «Ягуар» можно. У ущелья я зацеплю его поисковой системой тотального обнаружения своего компьютера.
– Значит ли это, что контроль над «Ягуаром» в принципе установлен?
– Да.
– Хорошо. Блондин далеко от тебя?
– Рядом.
– Позови его.
– Минуту.
Вскоре Седов услышал в динамике голос старшего лейтенанта Шинкевича:
– Блондин!
– Седой! Как обстановка?