– Я вас слушаю, – сказал Забродов.
– В смысле? – насторожилась Лика.
– Вы можете обо всем, что вас волнует, рассказать мне. А я подскажу, как вам быть с этой информацией.
– Вы меня не подведете? – спросила Лика. – Мне почему-то хочется вам верить. И потом, по правде, я сама боюсь звонить. Вдруг что-нибудь не подтвердится и меня арестуют за ложную информацию. Но поверьте: все, что я вам скажу, я сама слышала. В кружку.
– Не понял… – ответил Забродов.
– Ну, кружку приставляешь к стене или лучше всего к розетке и слушаешь. И все-все, о чем говорят, слышно.
– И что ты такого услышала, о чем, как ты выражаешься, в компетентные органы нужно сообщать среди ночи? – спросил Забродов вполне серьезно, потому что не исключал того, что девушка на самом деле услышала что-то важное.
– Но сначала я должна поведать вам предысторию, – с серьезным видом заявила Лика.
– Я весь внимание, – в тон ей произнес Забродов.
– В общем, сначала нас похитил один человек, которого послал Паршин. Он позвонил в дверь и сказал, что принес мне букет. А я как раз со своим парнем поссорилась. Ну и… так получилась, что сглупила. Он нас отвез к Паршину, в загородный дом. Им, в общем-то, Митя был нужен. Они надеялись, что его мама позвонит и за то, чтобы его забрать, какую-то папку отдаст. Там был охранник Константин и помощница по хозяйству Валентина. Очень хорошая. Я даже придумала план, как сбежать.
– Только про план потом как-нибудь расскажешь, – попросил Забродов.
– Да, конечно! – остановила себя Лика. – Это не по теме. Но потом там, у Паршина, на нас напали немцы. Настоящие, представляете? Только по-немецки говорили. Не думали, что я немецкий знаю. А я все поняла. В общем, они нас выкрали.
– Но с вами же охранник был. Он что, вас не смог защитить?
– Они Константина очень сильно избили. А нас погрузили в микроавтобус и увезли. Их какой-то главный немец послал, господин Крафт. Он, как потом оказалось, думал, что мы дети Паршина. И пока Паршин так какие-то дела проворачивал, держал нас в заложниках. А потом убить хотел.
– Так это ты об этом хотела сообщить в компетентные органы?
– Нет, – покачала головой Лика. – То есть об этом тоже можно. Но это дело прошлое, а я о будущем. О том, что должно произойти завтра, то есть, – она взглянула на часы и покачала головой: – То есть уже сегодня. И если вы сами не позвоните, то позвоню я.
– Так что там произошло дальше?
– Нас в квартире одной держали. Там были Люси и Ганс. Люси и по-русски, и по-немецки, а Ганс только по-немецки говорил. А потом вчера вечером приехал господин Крафт и какой-то араб с переводчиком. Митя спал. А я кружку к стене приставила и все услышала.
– И о чем шел разговор?
– Хотите дословно? – предложила Лика. – Или почти дословно?
– Давай, – согласился Забродов.
– У меня память хорошая, – похвалилась Лика. – А когда экстрим, я вообще все до мелочей запоминаю. Если вы звонить будете и что-то забудете, меня позовите. Хорошо?
– Да я тоже на память не жалуюсь, – заметил Забродов и, стараясь сохранить серьезность, добавил: – Особенно когда экстрим.
– Ну так вот. Этот Крафт говорил по-немецки, а араба переводил на немецкий переводчик. И Крафт говорит: «Завтра груз будет уже на борту самолета. Я сделал все, как мы договаривались. Каждая деталь упакована в отдельную коробку, как деталь какого-нибудь бытового прибора. При этом, как вы просили, среди них есть и настоящие бытовые приборы. Если решат проверить, откроем те, где бытовая техника»… И, как я поняла, это он говорил об оружии, которое завтра, то есть сегодня, должны отправить куда-то за рубеж, туда, откуда приехал этот араб.
Илларион Забродов сразу подумал: как хорошо, что он хоть и изъял из своего мобильника поставленного Михаилом «жучка», но еще не позвонил полковнику Мещерякову. Теперь у него, похоже, будет гораздо больше информации. Он хотел попросить Лику говорить чуть быстрее и не комментировать информацию. Но при этом отлично понимал: когда человек пытается точно восстановить происходившее или, что еще сложнее, передать услышанный через стенку разговор, его нельзя перебивать, потому что комментарии, пусть и ненужные, даже глупые, – это части оставшихся в памяти фактов. Комментарии эти – что-то вроде скорлупы ореха или корочки хлеба, особенно для женщин. И оборви, перебей он сейчас Лику, все сразу может испортить. Слушать тоже нужно уметь. Иногда это большее искусство, чем собственно рассказ. Поэтому Забродов терпеливо выслушал все комментарии Лики, тем более что они были неглупы и в них тоже было достаточно много интересного. Потом Лика чуть помолчала, что-то вспоминая, и наконец продолжила:
– «Это хорошо, – сказал араб и добавил: – Но как мы на месте разберемся, где бытовая техника, а где нужный нам груз?» А Крафт говорит: «Кроме пилота, к вам летит консультант. Он очень быстро распакует и поможет собрать все, что вы заказывали, в лучшем виде». И еще он сказал, что груз этот, оружие, не из России, а из Америки. Ничего себе, да? Российские самолеты перевозят американское оружие куда-то на Ближний Восток, туда, где воюют. И руководят этим всем немцы. Представляете, немцы!
– Действительно интересно, – согласился Забродов, сделав вид, что впервые слышит о чем-то подобном.
– Ну, вы теперь согласны, что об этом всем нужно обязательно донести компетентным органам? – с гордостью спросила Лика и взглянула на Забродова с видом победителя.
– Да, безусловно, – согласился тот. – И мы обязательно это сделаем.
– Раз они собираются маскировать оружие под бытовую технику, значит, шифруются, пытаются скрыть. Да, я не сказала, самолет им предоставит Паршин.
– Это тоже очень важная информация, – стараясь не выказывать никаких лишних эмоций, кивнул Забродов.
– Я же вам говорила, – испытывая еще большее удовлетворение, напомнила Лика.
– Да. Вы были, безусловно, правы, сударыня, – согласился Забродов.
Лика опять на пару минут задумалась и наконец заговорила:
– Знаете, что араб про американцев сказал? «Да, мы хотели бы воевать против них их же оружием!» Этот Крафт – он жадный, наверное, или очень боялся, как бы его не надули. Все про деньги спрашивал, мол, перевели или не перевели. Но араб вроде как перевел ему деньги. И вообще, он старался показать, что не подведет Крафта. У них там на будущее тоже наверняка какие-то планы намечаются.
– Ну да, я думаю, им выгодно сотрудничать, – подтвердил Забродов, надеясь, что Лика продолжит свой рассказ.
– А потом они начали говорить о людях. Говорили как о каких-то букашках! – не скрывала своего возмущения Лика. – Араб этот заявил: «Нам не нужны лишние свидетели. А как я знаю, в деле у вас завязано несколько человек». А Крафт, как мальчишка, давай оправдываться: «Да. Но двое погибли в авиакатастрофе…» И араб, представляете, заявляет: «Это хорошо. Мы, правда, организовали ее ради того, чтобы убрать одного надоедливого агента, которого заслали европейцы, но, если там погибли еще и лишние свидетели, это очень хорошо». И Крафт сказал, что погибли Протасов и Грановский, это отец Мити. И теперь у него в деле здесь, в России, только господин Паршин, компания «Серебряные крылья».