Едва вошли, сурово осмотрел запыленных десантников, словно в чем-то осуждая, и только после этого представился:
– Полковник Косарев. Главное разведывательное управление.
Без всякой паузы продолжил:
– Вас я уже знаю, товарищи офицеры, так что перейду прямо к делу.
Прошел к столу и взял в руки черную кожаную папку. Потом вдруг отложил ее. Широким жестом указал на ряд стульев:
– Вы присаживайтесь, в ногах правды нет. Вижу, что устали, дело было жарким, вполне наслышан о ваших похождениях.
Десантники расселись, гремя оружием и снаряжением. Взгляд полковника уперся в двоих сопровождающих, и те без слов вышли из кабинета, закрыв за собой дверь. Косарев опять взял в руки папку, полуобернувшись. Открывать не спешил.
– Дело такое. Совсем недавно…
В кармане полковника запиликал сотовый телефон. Достал, отключил и бросил на стол. Возобновил разговор:
– Совсем недавно была разграблена законсервированная ракетная шахта в Западной Сибири. Похищена ядерная боеголовка и готовится к вывозу в Китай. Поступок очень дерзкий, очень, и требует наказания.
Лавров чуть автомат не выронил.
– Чего-то я не пойму, товарищ полковник. Мы-то здесь при чем? Мы же…
– Не перебивайте, майор. – Косарев слегка нахмурился. – Сначала выслушайте, а вопросы будете задавать потом.
– Как скажете.
Глубоко вздохнув и шумно выдохнув, полковник продолжил:
– Понимаю ваше недоумение, товарищи офицеры, но ситуация сложилась не из лучших. Прямо вмешаться в события мы не можем, две высланные группы потерпели неудачу из-за утечки информации. Так что управление вынуждено обратиться к вам, подготовка вашей группы, майор, вполне соответствует, опыта в таких делах у вас предостаточно, в общем – несколько часов на сборы, приведите себя в порядок и выдвигайтесь в Благовещенск. Отдохнете в поезде.
Лавров переглянулся со своими, этого хватало, группа действительно сработалась крепко, и таких вот взглядов вполне достаточно. Уточнил, много было непонятного, и разбираться потом смысла не имело:
– Иными словами, товарищ полковник, вам нужна группа со стороны?
Тот кивнул, все еще держа папку в руках.
– Вы правы, майор. Своих мы послать не можем, кто-то сливает информацию на сторону, а более решительные действия только навредят – боеголовка попросту растворится на просторах Зауралья, и потом ее вовек не найти. Вас же никто не знает, тем более официально вы все еще находитесь на задании. Понимаете, вы все еще там, и сегодняшнего перехода границы вы не совершали. Ваше командование считает так же.
– Но как же… – Кравцов тоже много чего не понимал, поэтому не удержался от вопроса: – Как же быть с документами? На поезд ведь билет не купишь. Да и денег-то…
– Этот вопрос решится в ближайшие часы, старший лейтенант. Разве мало на просторах нашей родины Кравцовых, Никитиных, и Лавровых? Недельку-вторую побудете другими людьми, ничего страшного не случится.
– С этим все понятно, товарищ полковник. – Лавров почувствовал, что усталость как рукой сняло, несмотря на четверо суток. – А как быть с оружием и средствами связи?
– Оружие и прочее получите на месте, майор. Заодно и четвертого члена группы, недостающего. У вас, я так понимаю, некомплект?
– Есть такое, – Лавров кивнул. – И кто этот четвертый?
– Узнаете на месте. Упреждая ваш вопрос о его подготовке, скажу, что мало в чем уступает вашей. Тем более те края знает досконально.
Молчание повисло в воздухе. Полковник прошелся по кабинету, наблюдая за размышляющими десантниками. Выждал минуты две и сообщил еще немного информации:
– Поймите, товарищи офицеры, боеголовка не должна попасть в Китай, местные власти наверняка заинтересованы в том, чтобы ее сбагрить, да и не только местные, подозрение падает на многих и в Москве, но не это важно. Важно остановить ее. Взорвать, сжечь, утопить, прочее. В Китай ей дороги нет и быть не может.
– Каким же образом, товарищ полковник? – Никитин изо всех сил боролся со сном. – Какого она размера хотя бы и как мы на нее выйдем?
Полковник остановился.
– Я разве не сказал?
– Нет…
– Исправляюсь. Есть информация, что искомое экранировано и замаскировано в вагонах с сахаром, идущих в Китай через Благовещенск. Времени не так уж и много, не больше трех недель, так что успеете прибыть на место и подготовиться. Ваша задача – обнаружить боеголовку, устроить диверсию на железной дороге, тем самым привлечь к этому внимание. А там уж и мы подоспеем, будем рядом по возможности. Главное – привлечь внимание, дабы продажные местные не успели перепрятать ее. Если же не получится – просто уничтожить. С этим все ясно?
Полковник указал на повязку Лаврова, будто только сейчас ее заметил, спросил, так и не дождавшись ответа на свой последний вопрос:
– За неделю заживет, майор?
– Должно. Зацепило. Мешать, я думаю, не будет.
Косарев впервые улыбнулся.
– Отлично.
Подвел итог:
– Шесть часов на приведение себя в нормальный вид, сдайте оружие, смените одежду, санчасть посетите, и вперед…
Протянул папку Лаврову:
– Вся информация по этому делу здесь, майор. Посидите часок в кабинете, ознакомьтесь. Вернете лично мне, я буду на посту связи.
– Есть.
Полковник посмотрел уже на всех. Попросил:
– И прошу вас, потерпите со сном до посадки в поезд. Понимаю, тяжко пришлось, но сейчас надо быть крайне внимательными.
– Все будет в лучшем виде, товарищ полковник, не беспокойтесь.
– Знаю, что все будет хорошо, но все же не теряйте бдительности. А я со своей стороны буду помогать, чем смогу… – Хотел добавить что-то еще, но передумал. – Ладно, я ушел.
Косарев забрал со стола свой отключенный телефон и вышел из кабинета. Все трое десантников были настолько озадачены услышанным и предстоящим, что заговорить не пытался никто, все обдумывали, тишина висела в помещении. Наконец Никитин поднялся и подошел к окну. Заговорил первым, разглядывая внутренний двор заставы и на ощупь отыскивая в кармане сигареты:
– Не нравится мне все это. Не нравится…
Немного подумал, закуривая. Закончил:
– Но в Благовещенске я еще ни разу не был, почему бы и не прокатиться за казенный счет?
– Туда пока доедешь, раз двести железные дороги проклянешь. – Кравцов расслабленно откинулся на спинку стула, автомат в результате сполз на пол, лязгнул металлом, но его никто не стал поднимать. – Перестук колес потом целый месяц в ушах стоит.
Лавров хмыкнул, расстегивая молнию на папке. Другой рукой полез за сигаретами.