Выскочив из палатки, увидел, что из посланных Александром охранников уцелел только один, и то катается по земле и кричит, держась за окровавленное лицо. Вот дернулся и затих. Китаец растерянно огляделся: кругом мечутся свои же, перепуганные, глаза расширенные, кричат, сталкиваются, оружие побросали, то и дело кто-нибудь из них взмахивает руками и падает. И главное – не слышно автоматных очередей, не понять, откуда стреляют. Неужели используют глушители?
Из палатки выскочил помощник, вскидывая автомат и собираясь стрелять. Тут же рухнул пластом, выронив оружие из рук, дернулся пару раз и затих. Второго помощника постигла та же участь, не сделал и двух шагов, как голова разлетелась месивом мозгов и костей, тело рухнуло без звука, забрызгав палатку кровью.
Алик поднял пистолет, собираясь отстреливаться наугад, но спустя миг оружие вырвало из руки с нечеловеческой силой, лишь громко лязгнуло. Он бросился в палатку, собираясь отыскать пульт и взрывать пленных, вернулся на улицу, но не успел нажать кнопку, как коробочка пульта разлетелась на мелкие кусочки; неведомый снайпер контролировал каждое его движение, но почему-то оставлял в живых, скорее всего, хотел взять в плен и допросить.
Группа перепуганных соотечественников-нелегалов, что спали в грузовике, попрыгала с машины и ломанулась в лес с воплями. Но едва группа пробежала несколько десятков метров, как мощным взрывом пятнадцать человек разметало по окрестностям.
Вдалеке прогремело еще несколько взрывов, китаец понял, что выставленные посты перестали существовать. Спустя мгновение и вовсе заложило уши – весь окружающий лес взметнулся стеной огня, пожирая последних уцелевших. На стоянке остались только грузовики и десятки трупов, двое или трое были еще живы и громко стонали. Мало-помалу все начало затягивать дымом.
Будь прокляты эти русские, Алик побежал в лес, обогнув палатку, собираясь в одиночку добраться до границы. И, собравшись с силами, повторить попытку через несколько лет. Оставаться и попадать в плен он не собирался, лучше принять смерть, чем попасть в русскую тюрьму. Лучше смерть.
Где-то через полчаса бега он перешел на шаг, силы были уже не те, в такие годы лучше не подвергать себя физическим перегрузкам. Высмотрев залитую лунным светом полянку, Алик направился туда, собираясь определиться на местности с помощью карты и специального электронного устройства, встроенного в наручные часы. Оружия и связи теперь не было, приходилось рассчитывать только на собственные силы и уходить как можно быстрее к границе, пока не закрылся «коридор» и русские не вычислили подкупленных пограничников. А то, что это в ближайшем времени произойдет, можно было не сомневаться. Их спецы мгновенно сведут все ниточки воедино и перекроют границу надежно, поэтому следовало поторапливаться.
Он дошел до полянки, уселся под могучей старой сосной, переводя дыхание, достал карту и принялся определять свое местоположение. По идее, нужно было выходить к небольшой речушке и двигаться вдоль ее берега к Амуру, но где она, эта речка, теперь?
В какой стороне? Начнешь блуждать и кружить, вообще на русских наткнешься, их теперь в тайге наверняка несколько дивизий собралось, ищут разбежавшихся, если, конечно, кто-то еще смог выжить и скрыться в лесу.
Получалось, что до речки около двух километров на северо-запад. Алик со вздохом поднялся, идти не хотелось, наваливалась апатия ко всему, но надо было действовать, а не раскисать. Чуть промедлишь, и эти минуты могут оказаться роковыми.
Хотел было выругаться, тихонько, но слова застряли на языке – на полянку бесшумно выдвинулся человек с винтовкой в руке.
Алик отступил к сосне и уперся спиной в ее ствол. Он понял сразу, теперь ему никуда отсюда уходить не придется, здесь он и останется навсегда, иначе бы незнакомец приказал ложиться на землю или поднимать руки, но тот не произнес ни слова, лишь бесшумно двигался к нему, поднимая оружие и собираясь стрелять.
Голос, такой знакомый голос, заставил китайца вздрогнуть. Именно этот голос иногда звучал в ночных кошмарах:
– Вот и встретились.
– Петрович? Это ты?
– Узнал, гаденыш? Ну вот и хорошо. На этом наша история и завершится.
Алик хотел было вскинуть руки, затянуть разговор, хоть как-то оттянуть неизбежное, но темноту ночи разорвала яркая вспышка, и мир для него перестал существовать.
* * *
Десантники еще немного понаблюдали за стоянкой, выявляя уцелевших. Потом, когда Петрович отправился на разборки со своим старым врагом, осторожно вышли из кустов, оставив Кравцова прикрывать их на всякий случай: вполне мог кто-то затаиться или же прибежать с уцелевших постов. Хотя вряд ли, любой бы дернул подальше от этого места, спасая свою шкуру, тут не до геройства, когда гремят взрывы и орут умирающие.
Лавров осторожно приблизился к грузовику с пленными. Требовалось проверить, все ли уцелели. Заодно и следовало обезопаситься самому – вполне могли освободиться во время перестрелки и напасть, едва откроешь борт, они ж не знают, что свои пришли, мало ли какой фокус могут выкинуть.
Стукнул прикладом в борт, знаком показав Никитину отойти подальше. Спросил громко:
– Все живы?
Тишина. Похоже, затаились, не зная, как понимать такой вопрос, или же готовят атаку в направлении голоса. Батяня на всякий случай переместился в другое место.
Опять спросил:
– Никого не зацепило?
Внутри приглушенно выругались, видимо, поняли, что напасть не удастся. Спустя несколько долгих мгновений глухо донеслось:
– А ты кто?
Батяня опять сместился, на всякий случай. Назвался, как положено:
– Майор Лавров. Спецназ ВДВ.
– А что бегаешь туда-сюда?
Никитин расплылся в улыбке, подавив смех, но промолчал. Майор тоже едва удержался от смеха. Ответил в том же тоне:
– А хрен тебя знает, может, с кулаками полезешь.
Донеслось, уже с уважением:
– Бывалый…
Батяня отошел от борта, встал напротив.
– Ну, вылезайте, китайцев больше нет.
Тент шелохнулся, потом вовсе отодвинулся. И на землю спрыгнул здоровенный мужик, гораздо выше десантников и намного шире в плечах. Движения были вялые, судя по всему, с трудом держался на ногах после лошадиных доз снотворного, но глаза горели мрачным пламенем, выделяясь на небритом осунувшемся лице. Следом выпрыгнул еще один такой же богатырь, но не удержался на ногах и завалился набок. Потом появился молодой парень и тот самый, которого таскали в палатку. Вдвоем принялись поднимать упавшего.
Выпрыгнувший первым в это время огляделся и все сразу понял. Облегченно выдохнув, уселся прямо на землю и расслабился. Прогудел:
– Пожрать есть, мужики?
Лавров с Никитиным переглянулись. Дружно пожали плечами.
– Поискать надо.