– Я…
В трех метрах от десантников раздался тоскливый вздох. Буквально из ровного слоя опавших листьев поднялся еще один спецназовец, восьмой за сегодня. Постоял немного, наблюдая за опешившей Андроновой. Потом скользнул в кусты и растворился среди зелени. Донесся еле слышный голос:
– Нашли место, где отношения выяснять…
Старлей закрыла рот. Поморгала. Чуть ли не крикнула:
– Да сколько же их тут?! Сотня, что ли?!
Батяня и сам был удивлен. Неуверенно кивнул:
– Вполне может быть и сотня…
Потом строго глянул на обоих:
– Ладно, хватит болтать, пора идти. Через час должны ученых вывозить, а мы еще до места не дошли. Прекращайте расслабляться. Вот освободим похищенных, тогда можете творить все что угодно, слова против не скажу.
Андронова встряхнулась. Поспешила за майором, бросив странный взгляд на Свешникова. Сам капитан, с минуту постояв и поразмышляв, вскоре догнал группу.
Предстояло пройти приличное расстояние, дабы к моменту вывоза ученых в джунгли основательно подготовиться и уже выручать пятерых соотечественников из плена. Майор Семенов снабдил десантников подробной картой местности, указал также и удобные места для атаки. Пообещал, что поможет всеми средствами и людьми. На этом расстались, но все трое десантников теперь видели разведчиков в каждой куче листьев и прочих подозрительных местах. Старлей даже несколько особо подозрительных куч проверила, но ничего не нашла. Либо не там искала, либо – «коллег» было не так уж много.
* * *
…С головы сдернули мешок. Младший научный сотрудник увидел, что находится посреди довольно большого помещения, с множеством ламп освещения и богато обставленного. Также узрел, что в этом помещении очень много вооруженного до зубов народа, все смотрят на него, ухмыляются, что-то говорят на английском. Этот язык Меньшиков не знал, поэтому мог только догадываться, о чем говорят эти люди. Он осторожно вертел головой по сторонам, любопытство одолевало, хотя страх не покидал его. Видел вдоль стен мягкую кожаную мебель, дорогую технику, подобие трона в одном из углов и одновременно думал, к чему все это приведет и чего этой вооруженной толпе надо.
Вскоре народу прибавилось. Вошел какой-то худощавый бородатый человек, белый, но только обряженный во все черное, сопровождаемый десятком мордоворотов: бугай Иванов рядом с этими монстрами ребенком выглядел. Все присутствующие тотчас прекратили разговоры и обратили взоры в сторону вошедшего.
Тот, усевшись на трон, шевельнул рукой и что-то коротко сказал. Меньшикова тотчас подхватили под мышки, оторвали от пола и понесли к этому человеку. Там, в двух метрах от него, заставили встать на колени.
Заговорил один из мордоворотов, довольно хорошо знавший русский язык:
– Господин Барон спрашивает, как продвигаются твои исследования?
Меньшиков втянул голову в плечи. Неуверенно поинтересовался:
– Как… какие исследования?
Худощавый выслушал перевод, нервно дернул щекой. Меньшиков увидел боковым зрением, как сбоку мелькнул громадный нож, что-то холодное уперлось в горло, а сзади его схватили за волосы и заставили задрать голову к потолку. Послышался недовольный возглас:
– Те, которые ты уже второй месяц проводишь в сельве в тайне от остальных русских. Мы наблюдали за тобой все это время, так что не вздумай выкручиваться.
Младший научный сотрудник сразу все понял. Из разрозненных событий в его голове сложилась общая картина произошедшего. Вспомнилась и поездка эта, и пьяный треп приятелям в институте, и наконец – как его захватили.
Чужая рука тем временем отпустила волосы, и появилась возможность смотреть на говорящего. Смелостью, конечно, Меньшиков не отличался, но неожиданность ситуации заставила проявить упрямство. Вдобавок, никогда не нравилось свое слабое физическое развитие. В общем, аспирант немного осмелел, не обращая даже внимания на отточенную сталь у горла. Проговорил, стараясь не отводить глаз от худощавого:
– А чего же мешаете работать в таком случае?
Тот выслушал. По-другому уже глянул, поерзав на своем троне, даже с некоторым удивлением глянул. Сказал что-то, и все присутствующие разразились хохотом.
Когда отсмеялись и затихли, заговорил уже твердо. Переводчик, выслушав, кивнул и заговорил по-русски:
– Господин Барон удивлен твоей смелостью, замухрышка. Он спрашивает: если тебе обеспечить все условия для работы, то ты будешь производить тот самый препарат, над которым работал?
Меньшиков ощутил, как убрался нож от шеи. Судя по всему – ситуация не такая страшная, как поначалу казалась, и этот бородатый заинтересован в нем. Следовательно, можно вытребовать действительно хорошие условия и уже завершить тестовые испытания своего изобретения.
Неуверенно начал нащупывать прочность моста под собой:
– Ну-у-у… я, в принципе, завершил основную часть, осталось только испытать на больших приматах. А там – можно и на людях, если все пройдет гладко и не будет вызывать никаких нежелательных аллергических реакций.
Худощавый, выслушав перевод, медленно закивал. Потом заговорил:
– У тебя будут подопытные, можешь не сомневаться. Ну так что, будешь производить свой препарат?
– Нужно оборудование…
– Все это мы взяли в вашем лагере, работай спокойно.
– Трава нужна…
– Остальные русские будут собирать. Ты только – работай. Понял?
– Понял. Но…
– Что еще?
– Я должен сам следить за сбором исходного сырья.
– Ладно, будешь выезжать вместе с остальными в сельву. На этом все?
– Все.
Меньшиков встряхнулся, отгоняя воспоминания двухнедельной давности. Нацедил себе полный стаканчик коньяка, выпустил кольцо дыма в потолок и, лениво поднявшись с кресла, направился в смежную комнату, где располагалась его личная лаборатория. Предстояло вколоть добровольно согласившемуся на проведение опытов наркоману очередную порцию зелья и пронаблюдать за результатами. Записать их. И снова углубляться в работу.
Теперь у него было все. Новый работодатель дал больше, чем мог ожидать младший научный сотрудник. Больше, чем даже мог мечтать. Все оборудование из лагеря теперь было в полном распоряжении непризнанного гения, имелся личный телохранитель, чуть-чуть разговаривающий по-русски, в углу стоял полный холодильник деликатесов, не то что в институте – доширак да майонез с черствым хлебом. Теперь Меньшиков употреблял пятизвездочный коньяк вместо сивухи из московских шинков, которая запросто за год-два в могилу загонит. Курил кубинские сигары, с ужасом вспоминая отечественные смоленые табачные изделия, с которыми к пятидесяти годам легкие выплюнешь частями. Шлюха-мулатка, заказанная по каталогу, разминала ему перед сном затекшие кости, ласково что-то бормотала на ухо, короче, жизнь в кайф. Сбылись практически самые смелые фантазии, кроме одной – Нобелевской премии, – но кому она нужна, когда и так все есть? О том, что будет дальше, Меньшиков старался не думать. Тем более Барон пообещал, что ничего ему не сделает, пока препарат стабильно производится и секрет надежно хранится в пределах виллы.