Саблин подошел и похлопал Милевского по плечу. Тот, собравшийся продолжить пение, поперхнулся от неожиданности и пару раз икнул. Потом, видимо, узнал «хорошего парня из Латвии» и пьяно улыбнулся:
– А, это ты… Вик, да? Выпить хошь? А, черт, ты же не говоришь по-русски, наверное…
Боцман здраво рассудил, что догадываться о наличии на борту «Атланты» земляков Милевскому ни к чему, поэтому ответил по-английски:
– Мистер Миллер, что вы здесь делаете? Гарри вас ищет везде…
– Ну и пусть ищет, с него не убудет, – пробормотал Милевский по-русски, а по-английски добавил: – Ну так скажи ему, что я здесь и у меня все хорошо. А если ему плохо, пусть тоже приходит. Выпивки здесь на всех хватит.
«Тебе-то точно уже хватит», – подумал Саблин, а вслух сказал:
– Гарри волнуется. Он же за вас отвечает.
– Чего ж он сам не пришел? – тоном сварливой старухи произнес Милевский и потянулся за бутылкой.
– Он ищет вас в другом месте, – спокойно ответил Саблин, – никто ведь не знал, где вас искать.
– Ты же нашел!
– Мне просто повезло.
– Может, все-таки выпьешь? – Милевский явно не собирался никуда уходить.
– Мистер Миллер, находиться здесь опасно – судно в любой момент может затонуть. – Виталий решил, что уже можно не скрывать своего раздражения. – И если это случится, отсюда вас не вытащат никакие спасатели.
– А знаешь, – Миллер пьяно качнулся на табурете, – а я останусь здесь и посмотрю, потонет или нет…
«Как там писал тот блогер в «Живом журнале», – вспомнилось Виталию, – один хороший удар в ухо заменяет три часа воспитательной беседы? Может, парень это у кого-то и списал, но по существу верно».
Он просто сдернул Миллера-Милевского с табурета и потащил за собой. Милевский попробовал упираться, но делать это по пояс в воде было довольно сложно. Так что он ограничился тем, что ухватил со стойки початую бутылку виски и отхлебнул просто из горла.
Когда Боцман вытащил Милевского в коридор, возникла новая проблема – вернуться обратно той же дорогой не получалось. Большая часть этого маршрута пролегала там, где и более высокому Саблину было по шею. Милевскому там не пройти даже на цыпочках. А он еще и пьяный. Да и о конкурентах не стоило забывать… Виталий припомнил схему этой палубы. Идти следовало в противоположную сторону – там неподалеку располагался еще один переход, выводящий в тот коридор, по которому должны были идти Смит и Дуглас. В отличие от предыдущего, этот переход перепада высот не имел. Нырять не придется. А на том борту и уровень затопления меньше. Даже пьяный Милевский пройдет, хоть и не на карачках.
Боцман подхватил Милевского и повел по коридору. Тот снова попытался заупрямиться.
– Я не с этой стороны пришел… Я туда не пойду…Там темно…
Но Саблин проигнорировал эту попытку пообщаться и почти поволок бывшего полковника.
Вполне могло показаться, что вряд ли он еще окажется в столь выгодном положении. Вроде и Милевский под мышкой, и американцы вместе с загадочными конкурентами не мешают. Но не зря Саблин так любил шахматы. Они научили его мыслить аналитически. Что с того, что мистер Миллер сейчас у него в кармане? С «Атланты» еще надо суметь выбраться. А сейчас – день, никто не спит. Группа разбросана по лайнеру. Связи нет даже между собой, не то что с адмиральской яхтой. Оружия нет, если не считать спрятанный в тайнике пистолет Смита, до которого еще надо добраться. А лайнер – сам по себе американский. Здесь и агенты ФБР, и отряд охраны. Причем у них есть и автоматы против одного этого пистолета. А конкуренты, о которых не известно ничего, кроме того, что их минимум двое? Или трое, если считать снайпера, который прикрывал тех двоих. И оружие у них точно есть, неважно откуда. И в любой момент могут оказаться рядом. Паранойя? Нет, реальная оценка ситуации. Пытаться выкрасть Милевского прямо сейчас – очень глупая форма самоубийства. Да и экс-полковник может не пережить попытку прорыва в лоб. А Москве предатель нужен живым. Если бы их устроил труп, флотских спецназовцев не стали бы беспокоить.
Увидев открытую дверь брошенной каюты, Саблин усмехнулся. Здорово было бы запереть Милевского в такой каюте до ночи, подготовиться к эвакуации, а потом в темноте исчезнуть вместе с ним. Вполне реальный план. Вот только есть куча «но». Очень может быть, что его до вечера кто-нибудь найдет. И абсолютно неважно, кто – поисковики из экипажа лайнера, фэбээровцы или конкуренты неопределенной принадлежности и численности, но определенно умелые и настырные. Потому что это будет означать провал задания – конкуренты, скорее всего, просто постараются вытащить Милевского с лайнера, круша все на своем пути. Возможно даже попытаются зачистить «яхтсменов», чтобы не мешали… Если же его найдут американцы и Милевский сумеет вспомнить, кто его запер, то будет очень трудно объяснить, зачем он, Саблин, это сделал. Да и просто шанс довести операцию до конца снова уменьшится почти до нуля. Но есть еще риск, что лайнер снова начнет сползать с рифа, и проделает это опять же до темноты. Тогда живым Милевского из затопленной каюты не вытащат даже водолазы.
Нет, пожалуй, лучше сейчас вернуть мистера Миллера под крылышко его телохранителя. Общими силами проще будет охранять его от третьей заинтересованной стороны. Да и спасать, если что. А вот когда стемнеет…
С такими мыслями Боцман брел по коридору, держа в одной руке фонарь, а другой не позволяя Милевскому споткнуться и рухнуть в воду. Они свернули в переход, и Виталий ощутил, как уровень воды понижается. Не сильно, но все же заметно. Здесь освещение отсутствовало. Впрочем, Виталий смог бы, наверное, пройти и на ощупь. Переход преодолели без приключений, хотя Милевский пару раз и порывался вырваться и идти самостоятельно – благо здесь и ему было по пояс.
Переход закончился, и Боцман шагнул в коридор. В той стороне, куда им предстояло идти дальше, вдалеке виднелся одинокий мерцающий светильник. Виталий задумался – благодаря крену этот борт лайнера выше, но в целом архитектура аналогичная. Значит, через несколько метров вода снова начнет подниматься – пока не закончится спуск к предыдущему переходу. Впрочем, тут Милевский все равно сможет пройти. Главное, чтобы паниковать не начал.
Фэбээровцев нигде видно не было. Или они пошли дальше по основному коридору, или уже вернулись наверх, никого не найдя. На всякий случай он прокричал в оба конца коридора: «Дуглас! Смит!» – потом еще раз, но никто не отозвался.
– Что, Гарри должен быть здесь? – по-русски пробормотал Милевский, поднимая глаза на Саблина. Виталий не ответил. Незачем пока мистеру Миллеру знать, что не для него одного этот язык родной. Луч фонаря уже доставал до темнеющего в стене арочного входа в тот боковой коридор, на выходе из которого он и Зиганиди нашли убитых матросов. И сейчас он видел покачивающееся на воде возле арки мертвое тело.
Похоже, Милевский тоже заметил мертвеца – Виталий почувствовал, как тот напрягся. Они подошли ближе. Труп лежал в воде лицом вверх, так что переворачивать его, чтобы опознать, не пришлось. Впрочем, Боцман и так узнал бы его – по комплекции и по одежде. Это был агент Смит. Ни оружия, ни фонаря при нем не было. Некоторые мелкие детали явно указывали на то, что Смит умер, с кем-то сражаясь, а не просто захлебнулся. Характерный звук за спиной сообщил Саблину, что экс-полковника вырвало. А потом, заметно протрезвев, он хрипло спросил: