*Кинг – царь (англ.)
Сребреник или талер Соломона – это не цюрихский талер 1773 года, чеканенный по рисунку поэта и художника Соломона Гесслера. Это гораздо круче и таинственней. О нем столько легенд ходило начиная с десятого века, что впору серию авантюрных романов писать. Аргентеус Соломона еще называют монетой из Мегиддо.
Я знал несколько вариантов повествований, но одно мне особенно понравилось. Будто существует на свете вечная монета – своего рода нумизматическая птица Феникс. Она ведет свою родословную от денег библейского царя Соломона, обладавшего огромными познаниями, в том числе и в колдовских науках.
Монета изначально была серебряная, хотя во времена царя Соломона серебряные деньги считались презренным металлом, чем-то вроде современных алюминиевых монет. Тогда в обращении было в основном золото, которое добывалось в легендарной стране Офир. Золота в государстве царя Соломона было очень много; им даже крыли крыши храмов и дворцов.
Короче говоря, царю Соломону в один прекрасный момент золото настолько приелось, что он решил пошутить над своими подданными, а заодно и над остальным человечеством.
В своей лаборатории он отчеканил монету из какого-то особого серебра. Тот, кто ею владел, очень скоро становился богатым человеком. И это богатство к нему так и перло: хочешь, загружай его в закрома, а хочешь – отмахивайся.
Эту монету он бросил в общую кучу, и с той поры народ начал относиться к серебру с должным почтением. Еще бы – вдруг попадется заветная монетка царя Соломона.
Шли годы, столетия, но как-то так получалось, что находился умник, который в итоге воссоздавал монету Соломона, но только под другим названием. И она обязательно была из серебра, необычного по составу. Римский император Диоклетиан, проводя денежную реформу, назвал один из серебряных номиналов аргентеусом – наверное, хотел, чтобы богатство лилось в его империю широким полноводным потоком.
Правда, это мало ему помогло. В начала новой эры Римская империя потихоньку клонилась к закату.
Выходит, мне в руки попалось даже не сокровище, а нечто совсем уж невероятное… Господи, какой я идиот! Мог бы сразу догадаться, когда отец рассказывал о своих опытах с серебряными монетами, какой раритет мне упал буквально с небес. Старинное серебро и без примесей… Дураку понятно, что это нонсенс.
Ах, Никита, Никита… Болван!
Выходит, граф-чернокнижник и впрямь был очень даже неглупым человеком. Скорее всего, он очень хорошо знал алхимию и прочие науки, в том числе колдовские, коль сумел воссоздать в талере монету Соломона.
Только граф маленько ошибся с составом, мне так кажется. Теперь этот талер вместо богатства приносит одни несчастья.
– Талер у меня есть. Но не уверен, что это аргентеус Соломона.
– Покажите! – резко выдохнул монсеньор по кличке Дасти.
– Вы думаете, я ношу свою коллекцию в кармане?
Мой собеседник засунул руку в карман плаща и достал оттуда какой-то прибор, похожий на миниатюрный анероид, но очень архаичного вида. Проделав с ним какие-то пассы, он с уверенностью заявил:
– Аргентеус находится во внутреннем кармане вашего пиджака. Это он.
– Круто, – сказал я с уважением. – Да, монета со мной. Ну и что?
– Отдайте мне ее!
– Ну-ну, не так быстро… монсеньор. Эта монета стоит денег.
– Сколько?… – быстро спросил незнакомец.
– Но меня больше устраивает обмен… – продолжил я после многозначительной паузы.
На меня снизошло вдохновение. Мой язык молол сам, без подсказки головы. И я почему-то совершенно перестал бояться этого страшного человека. А может, не человека? Об этом я старался не думать.
– Понимаю… – Шрамы Дасти пришли в движение, и на его аскетической физиономии появилось некое подобие улыбки. – Так мы и предполагали…
– Вот и я об этом. А вы, я вижу, народ предусмотрительный. Догадались, что вам потребуется заложник. Где моя девушка? Она жива?
– Да, жива. Она у нас.
– Тогда считайте, что дело в шляпе. Мах на мах – вы мне девушку, я вам талер.
– Хорошо, я согласен. Дайте мне аргентеус и мы поедем.
Он протянул ко мне свою сильную жилистую руку.
– Не так скоро, – ответил я, отступая назад. – Я же сказал – мах на мах. Ченч, монсеньор, ченч.
– Монету!
Дасти буквально горел от вожделения. Я со своей нумизматической колокольни понимал его – столько лет искать, и вот она, долгожданная удача, рядом, в двух шагах. Остановка была за малым – получить монету из рук в руки, а потом свернуть шею простолюдину, который имеет наглость качать права.
– Терпение, монсеньор, терпение. Я же сказал – сначала девушку, потом…
Но незнакомец все-таки сорвался. На мгновение он потерял голову, утратил над собой контроль и буквально взбесился.
Этот Дасти был выше меня, крупнее и мощнее, поэтому совершенно не сомневался, что сможет силой принудить своего визави отдать ему раритетный талер. Правда, его несколько смущало то обстоятельство, что он никак не мог меня загипнотизировать.
А попытки применить гипноз были. Я это кожей ощущал. Но я старался не смотреть ему в глаза и не следить за движениями его рук. А еще мне словно кто-то помогал держаться твердо и уверенно, какая-то незримая внутренняя сила.
Дасти одним прыжком преодолел разделяющее нас расстояние, схватил меня за лацканы пиджака и…
И увидел мой оберег, который выглядывал через широко распахнутый ворот рубахи. Дасти вдруг начала бить пляска святого Витта, изо рта полетели брызги слюны. Глядя на меня какими-то сумасшедшими глазами, он с неимоверным усилием отпустил мой пиджак, и со скрюченными пальцами, держа руки так, как это делает хирург перед операцией, – на уровне плеч, отступил назад.
Спасибо, дед. Как я тебя любил и люблю, мой родной!
Я понял, что случилось. Оберег. Это его работа. Никакая нечисть не может преодолеть незримый барьер, сооруженный вокруг меня оберегом! Вот тебе и камушки… Ур-ра! Ай да дед! Оказывается, мой дедуля занимался очень серьезными вещами.
Закончится вся эта история, пойду в церковь, поставлю свечу за упокой. Клянусь! На этот раз дам своей лени по шапке.
– Куда едем? – спросил я с потрясающим спокойствием, будто ничего и не было.
Мой собеседник с удивлением посмотрел на свои руки и спросил – кажется, по-немецки:
– Вас пассирт?
– Извините – не понял… – Я учил английский язык.
– Что случилось? – переспросил он, пытаясь согнуть-разогнуть онемевшие пальцы.
Оказывается, оберег ему даже память отшиб. Клево!
– Ничего, – ответил я, нахально ухмыляясь. – Вам вдруг почему-то стало плохо. Я уже думал, что нужно «Скорую помощь» вызывать…