Адвокат опустил голову, подбородком коснувшись груди. Таким образом он согласился с Глебом, что предал своего босса.
– Но, если со мной ничего не случится, никто ничего не узнает. Ты меня понимаешь?
Федорин кивнул.
– Что, не хочешь под танк попасть?.. Я тебя понимаю, – презрительно усмехнулся Глеб. – И даже отпускаю тебя. Прямо сейчас и отпущу. Но ты мне скажешь, где прячется Свирид…
– Я не знаю! Я правда не знаю! – умоляюще простонал адвокат.
Сколько Глеб ни приставал к Федорину, требуя назвать адрес, по которому скрывались бандиты, так ничего и не узнал. Трусливый Валентин действительно был не в курсе. Что ж, это не остановит Глеба. Он все равно доберется до Свирида…
Молния перечеркивала темное небо, гремел гром, тяжелые тучи выплескивали на землю тонны воды. Крупные и частые капли дождя заливали лобовое стекло, «дворники» работали в самом быстром режиме, но едва справлялись со своей задачей. А Киргизу надо было следить за подъездом многоэтажного дома, поэтому приходилось напрягать зрение, чтобы не прозевать ментов. А смотрел он за подъездом через бинокль, потому что близко подъезжать никак нельзя, иначе засекут…
– Блин, достало это все! – возмущенно, с кислым видом протянул Совок. – Депресняк на голову давит, мозги усыхают.
Мощный парень, мастер спорта, чемпион области в тяжелом весе. И выглядит он круто – суровые черты лица, крепкий, чуточку приплющенный нос, волевой подбородок, тяжелое мускулистое тело. Удар он хорошо держит, сам быка кулаком завалить сможет. В общем, плакаты с него рисовать можно, о мужестве и героизме, а ведет себя, как баба. Ноет, гундит, раздражает, а порой и вовсе выводит из себя. Но и выгнать его Киргиз не может, потому что при всей своей занудливости Совок не боится идти на дело. Более того, он призывает форсировать события – раскидать ментов и увести у них девчонку. На все готов Совок, лишь бы не отсиживать задницу в машине. А они уже третий день в засаде, всем уже опостылело такое сидение.
– Мозги так просто не усохнут, брат, – спокойным рассудительным тоном сказал Бобрик. Казалось, сейчас он скажет что-то умное, утешительное, но слишком уж хорошо знал Киргиз своего дружка, чтобы надеяться на это. – Мозги сначала появиться должны, а потом они уже могут усохнуть…
– Да пошел ты!..
Совок и не думал набрасываться на него с кулаками. Ни к чему это: ведь все знали, что не трус он, да и Бобрика запросто мог прибить с одного удара. Но свою отповедь он выстроил витиеватым матом.
– Есть у Совка мозги, – сказал Киргиз. – Только не серые, а желто-коричневые, я их видел, когда он в ушах ковырялся…
– А вдруг все вытащил? – засмеялся Бобрик.
Не сказать, что тщедушный он на вид, но габариты у него не очень. Среднего роста, худощавый. Качается он усиленно, причем не первый год, мышцы у него железные, сила в них неслабая, но при этом они маленькие – не бугрятся, не выпирают, не радуют глаз хозяина перед зеркалом. Но мал клоп, да, как говорится, вонюч. А Совок хоть и любит поныть, в общем-то, неконфликтный парень, да и с Бобриком они уже давно кенты.
Совок хотел что-то ответить, но к подъезду вдруг подъехала зеленая «девятка» со знакомыми номерами. На этой машине к дому обычно подъезжала оперская смена для охраны Вероники Соболевой.
– Тихо! – вскинул руку Киргиз.
Он так надеялся, что когда-нибудь эта машина заберет обоих оперов, никого не оставив взамен. Не могут же менты обеспечивать постоянную охрану свидетеля. Штат у рубоповцев небольшой, а работы полно, к тому же сейчас лето – пора отпусков, а это еще один удар по кадровому вопросу. Да и острота момента уже не та, что несколько дней назад. Свирид в загоне, братва его попала под пресс, на Соболеву никто не покушается, значит, можно снять ее с охраны. Хотя бы временно снять, чтобы заткнуть брешь на каком-нибудь участке, где аврал…
Бригада у Киргиза боевая, братва труса не празднует, но на рожон лучше не лезть. Слишком напряженная сейчас обстановка, чтобы озлоблять против себя и без того взъевшихся ментов. Потому и парится Киргиз в ожидании удобного момента. Ждет и надеется, что когда-нибудь Соболева останется без охраны…
Машина остановилась, но никто из нее не вышел. Дождь такой, что можно промокнуть до нитки, не доходя до подъезда, может, потому опера и пережидали ненастье. А может, и не было никого в машине, кроме водителя. Стекла в «девятке» затонированы наглухо, и сколько ни всматривайся в них, ничего не видно.
– Чего они там? – заинтригованно спросил Совок.
– Кто они? Нет там никого, – сказал Бобрик.
– Первым телку оседлаешь, если менты без остатка сольются.
Киргиз так хотел на это надеяться, что готов был подложить под Бобрика собственную сестру, если его прогноз сбудется. Но предложил он ему Соболеву. Артемчик четко ей сказал, что ее сначала на хор поставят, а потом уже на запчасти разберут. Она не поверила, что ж, теперь придется расплачиваться за свою глупость.
– Зачем первый? Мы к ней сразу со всех дверей зайдем, – мечтательно осклабился Совок. – Бобрик, ты можешь направление выбрать.
– Ну, ты, брат, и пошляк! – скривился Бобрик. – А мы люди цивилизованные, мы насилуем по-джентльменски, без всяких там и извращений. Да, Киргиз?
– Сейчас главное, чтобы нас самих не изнасиловали, а там видно будет, какие мы джентльмены… Есть! – восторженно вскричал Киргиз, вскинув сжатую в кулак руку вверх и резко ее опустив.
Из подъезда один за другим выбежали знакомые опера, сели в «девятку», которая тотчас увезла их в неизвестном направлении. Видно было, как спешили менты, очевидно, что-то серьезное случилось у них, если они решились оставить Соболеву без охраны.
Но а вдруг смена уже на подходе, что, если сейчас ее доставит к месту другая машина?.. Что ж, если это случится, придется отбиваться.
Для нападения все было готово. Киргиз подогнал машину к подъезду, натянул на голову черный чулок, достал из-под сиденья пистолет Стечкина, сунул его за пояс. Совок в точности повторил за ним все действия, но плюс к тому вооружился еще и тяжеленной кувалдой.
Бобрик оставался в машине. В рукопашной схватке толку от него мало, зато стреляет он отлично и, что главное, с легкостью профессионального киллера. У него такой же «стечкин», как у Киргиза, а это очень серьезное оружие.
– Если менты подъедут, мочи всех, – распорядился Киргиз.
– А приз? – ухмыльнулся тот.
– Будет тебе приз. Сейчас за ним сходим, и будет.
Дождь не прекращался, и Киргиз промок, пока добежал до подъезда, но это его ничуть не расстроило. Чем сильней дождь, тем меньше случайных прохожих на улице. Возможно, их число будет сведено к нулю.
Лифтом они пользоваться не стали; мощный Совок с легкостью занес тяжеленную кувалду на четвертый этаж. Дверь в сорок седьмую квартиру железная, но Совка это ничуть не смутило. Ему хватило пяти точных ударов, чтобы она, смятая в корыто, беспомощно повисла на петлях.