Священник попытался это осмыслить и не смог. Где-то далеко внутри он помнил, что дело не в нем, дело в Кузьменкиных темных делишках да в стрельбе у банка. Но компотик был слишком хорош. Настолько хорош, что спустя еще десять минут он уже нависал над Петей и Мариной, цитируя им Священное Писание и живописуя радости вдохновенного труда во имя господа и на благо человечества.
* * *
Утром, вскоре после службы, ему позвонили. Отец Василий поблагодарил прибежавшего с этой вестью в храм диакона и побрел в бухгалтерию. Он все еще чувствовал себя разбитым и с ужасом осознавал, что Исмаил с его жидкой конституцией наверняка поднимался на утренний намаз еще тяжелее.
– Да, – поднял он трубку.
– Батюшка? – прозвенел в трубке голос Карнаухова. – Батюшка, не могли бы вы подойти к нам?
– Когда?
– Прямо сейчас.
– Ждите.
«Может быть, они что-то на Кузьменко накопали? – вяло думал он. – Это было бы неплохо». И сам же удивлялся тому, сколь безжизненны и автоматичны эти его мысли. На самом деле сейчас ему было глубоко безразлично, накопали чекисты хоть что-нибудь или нет. Слишком разбитым он себя чувствовал.
Только приложившись к остренькому помидорному рассолу и прогулявшись по центральным улицам города, он почувствовал себя лучше.
* * *
Местное Управление ФСБ находилось здесь же, на площади, но на подходе священника перехватил парнишка в черных очках и строгом костюме и решительно повел в сторону здания районной администрации, прямо мимо пикетов.
– Олег Николаевич в кабинете главы, – сухо пояснил он и как приклеился, явно намереваясь чуть ли не под ручку довести попа до своего начальства.
– Спасибо, родной, – приостановился священник. – Дальше я сам.
– Вы извините, но… – неожиданно покраснел чекист, и отец Василий понял, как тот еще, в сущности, молод. Парень явно не мог сообразить, что делать. Приказ есть приказ, но совсем игнорировать батюшкин сан он тоже не мог.
– Мне поручено провести вас до самого кабинета, – выпалил парнишка.
– Что ж, поручено – значит, веди, – махнул рукой священник, искренне надеясь, что это не означает очередной – грубо замаскированной под заботливость – попытки задержания.
* * *
Карнаухов и впрямь сидел в кабинете главы администрации. Священник огляделся и поздоровался. Кроме начальника ФСБ и Щеглова, здесь нервно теребили карандаши и галстуки Скобцов и старательно отводивший глаза от батюшки Брыкалов.
– Проходите, ваше благословение, садитесь, – сделал приглашающий жест рукой хозяин кабинета и снова переключился на Скобцова. – Значит, я так понимаю, вы настаиваете на разгоне мирного экологического пикета?
– Это я настаиваю, – привстал и подтащил свой стул ближе к столу Карнаухов.
– Я не совсем понимаю, Олег Николаевич, – нервно произнес Щеглов, – чем они вам помешали. Мне, например, пикетчики абсолютно не досаждают.
– Николай Иванович, – язвительно оттопырил нижнюю губу Карнаухов. – Дело не во мне и тем более не в вас. Но был звонок из секретариата, – он приподнял свой карандаш острием вверх. – И мне недвусмысленно дали понять, что именно этот пикет не-до-пу-стим.
Он произнес это с неторопливой, знающей себе цену уверенностью.
– И что прикажете делать? – сглотнул Щеглов.
– Я этим заниматься не буду, – решительно покачал головой Скобцов. – Мне только политических процессов не хватало.
– Скажу – будешь! – зло поставил на место строптивого мента Щеглов.
– Не мне вам объяснять, Николай Иванович, – опустил глаза в стол Скобцов, – чьи это люди. Вы что, хотите, чтобы нас потом до самого Верховного суда адвокаты Пал Палыча таскали?
Руководство района, все четверо, горестно смолкло.
«Ах вот оно что!» – смекнул священник.
Теперь он понял, почему не узнал этих стоящих у ступеней райадминистрации братков. Ребята были из области, из сомовской группировки, и работали на самого Павла Павловича. Но сразу возникал следующий вопрос: а что они здесь, собственно, потеряли?
– Есть только одно решение, – энергично привстал на стуле и снова сел Карнаухов. – Это дело надо поручить Василию Петровичу.
– А почему это мне? – испугался Брыкалов.
– А чего вы боитесь? – усмехнулся начальник ФСБ. – Ребята у вас подготовленные, взвода с головой хватит, да и интерес у вас самый прямой. Не против меня же этот пикет, в конце-то концов, а против вас. Я не ошибся?
В глазах Скобцова вспыхнула надежда.
– И то верно, Василий Петрович! – с энтузиазмом поддержал он идею чекиста. – С вас адвокаты где сядут, там и слезут – один хрен, без военной прокуратуры ничего сделать не получится, а это уже ваша вотчина.
Брыкалова перекосило. Он уже понял, что лезть в эту грязь придется ему.
– Кстати, – внезапно опомнился начальник ФСБ. – А что мы батюшку напрасно держим?
Священник насторожился. Он совершенно не видел никакой возможности для своего участия в операции по разгону пикета.
– Там эти ваши Самохваловы стоят, – пояснил свою мысль Карнаухов. – Так вы подойдите к ним, поговорите.
– То есть?
– А зачем нам лишние люди в момент разгона? – резонно спросил начальник ФСБ. – Площадь-то мы перекроем, и время подберем так, чтобы поближе к вечеру, уже после рабочего дня. Все ж меньше народу толочься вокруг будет.
– Я-то попрошу, Олег Николаевич, – кивнул отец Василий. – А вот что делать, если не согласятся?
– Привлечем, – пожал плечами Карнаухов. – Будут вместе с сомовскими бойцами в одном обезьяннике сидеть. – Он повернулся к Скобцову. – Ты, кстати, клетки приготовил?
– С утра очистил. А бугровских пацанов тоже туда?
– С бугровскими пусть Брыкалов разбирается. Это ведь он у нас по военно-патриотической линии.
– Я скажу Кузьменке, – обреченно вздохнул Брыкалов, – чтобы позвонил Виктору Сергеевичу…
Священник поднялся и неторопливо пошел к выходу, обдумывая, что сказать Самохваловым. Мужики они были с характером, упертые – так, с ходу, и не возьмешь.
* * *
Отец Василий как в воду глядел. Самохваловы уперлись – трактором не сдвинуть.
– У вас что, деньги лишние? – качал головой священник. – Хотите, чтобы оштрафовали?
– А с какой это радости нас штрафовать будут? Ты настучишь?
– Пикет вы не зарегистрировали, – начал загибать пальцы отец Василий. – Место занимаете незаконно, да еще и правопорядок нарушаете.
– Ничего мы не нарушаем, – насупились Самохваловы. – Это ты нам все разрушил!
Отец Василий перепробовал все – убеждение, аргументы и даже угрозы, но пикетчики словно в землю вросли. И тогда он плюнул на все и отправился домой. Ему еще предстояло переговорить с Петей и Мариной насчет их возможного трудоустройства.