* * *
Второго телефона у Бугрова не оказалось, и отец Василий, торопливо распрощавшись, задними дворами вышел на соседнюю улицу и, уже не обращая внимания на удивленные взгляды горожан, побежал дальше. Он понимал, что Макс крутится где-то неподалеку, и вероятность попасть в его лапы до того, как он успеет предупредить жену, муллу и правоохранительные органы, весьма высока.
Конечно, удобнее было остаться у Бугрова с его «калашом», но судьба Исмаила и, не приведи господь, Олюшки с Мишанькой беспокоила его все сильнее и сильнее. Священник добрался до ближайшего магазина и, не обращая внимания на протестующие возгласы продавщиц, влетел в подсобку.
– Где телефон?!
– Здесь, – удивленно посмотрел на странного посетителя крупный, постоянно вытирающий лицо огромным платком мужчина.
Священник кинулся за загородку и схватил трубку. Набрал номер своего дома… «Давай же, Оленька! Быстрее! – молил он. – Бросай все и к телефону! Это же я тебе звоню!»
– Да-а, – послышался певучий, с явным подмосковным акцентом голосок жены.
– Оленька! Хватай Мишаньку и быстро к соседям! А лучше из города! Деньги знаешь где?!
– Господи, помоги! – перепугалась жена. – Что опять стрялось?!
– Некогда, Оленька! Ты помнишь, где лежат деньги?!
– Конечно…
– Бери все и уходи!
– Ты что, опять вляпался? – Голос жены задрожал.
– Да.
Повисла пауза.
– Хорошо, – уже взяла себя в руки попадья. – Сколько у меня времени?
– У нас уже нет времени.
Хозяин магазина даже забыл вытирать стекающий по лицу пот. В его глазах застыло острое сострадание – мужик понимал, что может стоять за таким звонком.
Отец Василий решительно нажал рычаг и только теперь вспомнил, что не напомнил жене, что надо выпустить Стрелку. Сейчас, весной, при обилии молодой травы, кобыла вполне могла позаботиться о себе сама. Но времени перезванивать не было, и он набрал домашний номер Исмаила. Телефон не отвечал. Тогда отец Василий поднатужился, вспомнил номер мечети и набрал его.
– Мечеть. Говорите, – послышался на том конце провода голос то ли девушки, то ли подростка.
– Мулла на месте?
– Исмаил Маратович пошел домой. Будет примерно через час. Что ему передать?
– Скажите, что звонил отец Василий. И скажи, что вчерашнее дело не закончено. Ты все… – Отец Василий затруднился, какой род употребить: «поняла» или «понял». – Ты все запомнишь?
– Конечно, батюшка. Скажу, что звонили вы и вчерашнее дело надо закончить.
– Нет, солнышко, не так. Оно не за-кон-че-но. Теперь понятно?
Отец Василий дождался внятного подтверждения, кинул трубку на рычаг и рухнул на свободный стул. Его руки и ноги дрожали.
– Чем вам помочь? – спросил хозяин магазина.
– Машина у вас есть?
– Есть.
– Татарскую слободу знаете?
– Конечно. Я там живу.
– Тогда отвезите меня к дому муллы. И побыстрее, если можно.
* * *
Они домчались до татарской слободы в пять минут. Священник поблагодарил мужика за столь своевременно оказанную помощь и помчался к знакомому дому.
– Исмаил! – заорал он уже на подходе. – Ты здесь?! – влетел в открытую дверь и помчался по комнатам. – Исмаил!!!
– И чего ты так кричишь? – вышел из кухни с чашечкой кофе в руке мулла. – Чего хочет бледнолицый брат мой? О Аллах! Что это с тобой? Кто это из тебя хотел пельмень сделать?
– Исмаил, беда!
– Скальп вроде ни с кого еще не сняли, – наклонил голову мулла, но, поняв, что священнику не до шуток, отставил кофе в сторону. – Что стряслось, Мишаня?
– Ты знаешь, что Махмуд на свободе?
– Нет, – удивился мулла.
– Я его в городе встретил и… это…
– Что? – Взгляд муллы стал твердым и напряженным.
– Короче, странные друзья у твоего прихожанина. Мало того, что меня чуть на месте не пришили, так еще и слежку устроили!
– Что нужно кавказцам от православного священника? – озадачился Исмаил.
– Какие, на хрен, кавказцы! Наши! То есть славяне! Мне кажется, это Кузьменкины люди! Отморозки самые настоящие! Меня Бугров от них еле отбил!
Исмаил вздохнул. Он категорически не переваривал Бугрова. Но для него друг всегда оставался другом, даже такой «панславист», как отец Василий.
– Чем тебе помочь? Спрятать?
– Я думаю, теперь не только мне прятаться надо.
– Не понял.
– Твой Махмуд со слишком серьезными людьми завязан. Если я для них стал ненужным свидетелем, то и ты тоже.
– Ты что, всерьез думаешь, что правоверный меня сдаст? – сделал брови шалашиком Исмаил.
– Если уже не сдал.
Исмаил хмыкнул, покачал головой, забрал с журнального столика недопитый кофе и направился в одну из комнат. Он уходил молча, но вся его спина выражала такое негодование, такое презрение…
– Если тебе нужно убежище, – в самых дверях внезапно развернулся он, – мой дом – твой дом. Если нужна защита, я всю слободу под ружье поставлю! Но не смей говорить таких вещей! Правоверные неспособны сдать своего муллу ни-ко-му! Ты хорошо расслышал, что я сказал?! Ни-ко-му!
– Прости меня, Исмаил, – остановил его отец Василий. – Я, наверное, неправильно выразился. Но это другие люди, понимаешь? Им безразличен и ты, и я. Это просто другие люди, и они не твои прихожане.
– Ты Скобцову звонил? – снова отставил кофе в сторону мулла.
– Забыл! – охнул священник. – Сейчас! От тебя позвоню! – Он поискал глазами телефон. – А! Вот он! Сейчас! У Бугрова мобильник сломался. А потом я забыл… Понимаешь, какое дело? Забыл!
Он стремительно набрал номер начальника местной милиции. В трубке послышались короткие гудки: «Занято!»
– Ну-ка, ну-ка, а это еще кто такие? – насторожился мулла и подошел к окну.
Священник приподнялся. Во дворе муллы стоял до боли знакомый «Гранд Чероки», а рядом сверял номер дома с написанным на бумажке… Макс.
– Это они! – выдохнул священник. – Сматываемся!
– Подожди! – Исмаил никак не мог поверить, что его друг оказался прав. – То есть как так сматываемся?! Это мой дом! И это мой район! Это – татарская слобода! Да я щас позвоню, и через две минуты сюда сто человек прибежит!
– У тебя уже нет этих двух минут, – покачал головой отец Василий. – Но я надеюсь, что хоть запасной выход у тебя есть.
Исмаил задвигал челюстями.
– Ты поступай как знаешь, Мишаня, а я перед какой-то паршивой братвой не отступлю!