В глазах Ибрагима моментально возникла, да так и застыла холодная, беспощадная сталь. Похоже, он не любил, когда его просили о помощи.
– Говори.
– Ко мне от муфтия приехали, Ибрагим-ата, – пояснил мулла.
– Это хорошо, – важно кивнул старик.
– Я знаю, – уныло согласился Исмаил. – Другая беда. Им сказали, что я имею нежелательные связи с Кавказом. А муфтий, как вы понимаете, этого не хочет.
– А при чем здесь я?
– Им указали на Махмуда…
Зрачки Ибрагима дрогнули, а губы сжались.
– Я не понял три вещи, – откинулся на спинку кресла старик, бросив скользящий взгляд на отца Василия. – Кто такой этот Махмуд? Почему люди муфтия так сильно озабочены твоими связями с Кавказом? И почему ты пришел ко мне?
Исмаил хотел ответить, но Ибрагим остановил его коротким и властным жестом руки.
– Не знай я тебя два года, я указал бы тебе на дверь, будь ты хоть трижды мулла! Что-нибудь еще?
Он говорил на таком правильном русском языке, что отец Василий восхитился. Судя по всему, это была очень образованная семья. Но было очевидно и другое: разговор окончен, и этим холодным «что-нибудь еще?» Ибрагим от Махмуда открестился.
– Извините меня, Ибрагим-ата, – поднялся с дивана Исмаил. – Я и сам еще многого не понимаю, особенно после того, как Махмуда дважды спасали фээсбэшники… Я, наверное, пойду, Ибрагим-ата, еще раз извините, – мулла тронул отца Василия за плечо и направился к двери.
– Стой!
Это прозвучало, как выстрел. Исмаил медленно повернулся к хозяину.
– Ты хот понымаешь, что сказал?! – Ибрагим так разволновался, что начал говорить с акцентом.
– Да, конечно, – посмотрел в глаза хозяину дома Исмаил. – Я сказал, что Махмуда дважды спасали фэфэсбэшники.
– Так, – тяжело задышал Ибрагим, но вскоре взял себя в руки и внимательно посмотрел на отца Василия. – Вы, Миша, не подождете в холле?
Внутри у священника все оборвалось. Он понимал, по какой тонкой нити ходит над пропастью его друг. Потому что сейчас, кажется, ему придется «отвечать за базар». Пора было встревать.
– Я свидетель и видел, как Махмуда спасали фээсбэшники, – пояснил священник. – Если вас это беспокоит.
– Тогда останешься… – совсем уже безумным взглядом посмотрел на него Ибрагим. Он не просил, он приказывал. Он уже взял жизни обоих этих людей в свои руки.
Поп и мулла переглянулись и направились к диванчику. Что сказано, то сказано, теперь начнется…
Ибрагим открыл дверь, подал отрывистую команду, и через три-четыре секунды в комнате появились четверо молодых людей, смотревших в холле телевизор. Ибрагим сказал еще что-то, и один вышел, чтобы еще через пару минут снова зайти. А вслед за ним в дверях появился и… Махмуд.
Торговец оружием сразу узнал отца Василия. Взгляд его стал напряженным, а зрачки забегали.
– Говори, Миша, – властно распорядился старик.
– Здравствуй, Махмуд, – посмотрел в глаза торговцу отец Василий. – Расскажи мне, пожалуйста, кто тебя отбил у Купона.
– Купона? – прищурился Ибрагим. – Это же, кажется, сомовский человек?
Священник молча кивнул.
– Говори, Махмуд, – распорядился Ибрагим.
Тот был совершенно не готов к такому обороту. Он растерянно глянул на Ибрагима, с ненавистью на отца Василия и как-то совершенно отчаянно – на муллу.
– Друг помог, – выдавил он.
– А почему у твоего друга корочки ФСБ? – жестко поинтересовался священник.
– Не знаю. – Этот крупный, видный мужчина сразу как-то съежился и, казалось, даже стал меньше ростом… и вдруг, словно что-то про себя решив, распрямился. – А кто тебе сказал про корочки?!
– Сегодня он пытался расстрелять меня, Исмаила и Купона, – пожал плечами священник. – Я позвонил Скобцову, тот их взял, – отец Василий глянул в сторону Ибрагима. – Это легко проверить.
– Говори, Махмуд! – по-русски приказал почерневший от новости Ибрагим.
– Я не понимаю, что он говорит! – залопотал торговец оружием. – Это неправда! Я никого не предавал! Я не имею дел с ФСБ!
– А Макс? – подался вперед священник. – Кто такой Макс? Тот, что от меня тебя прикрыл…
Махмуда как ударили по голове.
– Макс? – удивился Ибрагим, спросил одного из парней что-то по-своему, выслушал ответ и повернулся к Махмуду. – Он про какого Макса говорит? Не про того, который Малика в прошлом году убил?
Махмуд закрыл лицо руками.
– Я ничего не знаю про Макса! Я ничего такого не знаю!
Старик буквально окаменел.
– И ты пришел в мой дом! – с горечью произнес он по-русски, покачал головой и подал знак парням.
Те стремительно подошли к Махмуду и встали по бокам от него.
И в этот миг во дворе послышался какой-то шум. Старший из парней бросился к двери, но тут же, отброшенный ударом, отлетел в сторону и повалился за диван. Остальные парни тоже кинулись к двери и замерли. На пороге стоял… Купон.
– Здорово, Ибрагим! – ухмыльнулся он.
– Я тебя в свой дом не приглашал, – покачал головой старик.
– А я без приглашения! – по-хамски громко рассмеялся Купон. – Я вот за этим человечком пришел, – ткнул он пальцем в Махмуда. – Разговорчик у меня к нему имеется.
– Сегодня с ним буду разговаривать я, – жестко возразил Ибрагим.
– Ошибаешься, – покачал головой Купон. – Сначала я, потом Пал Палыч, а уж потом ты… Если очередь дойдет.
Ибрагим медленно поднялся, но на него уже смотрели стволы – отовсюду: из окон, из-за плеч Купона и даже из двери, ведущей в сад.
– Ты лучше не дергайся, Ибрагим, – с угрозой произнес Купон. – Целее будешь.
Старик мрачно ругнулся на своем языке и снова сел в кресло.
– Пошли, Махмуд, – кивнул Купон. Торговец оружием поднялся и побрел к бандитам.
Купон усмехнулся, хлопнул Махмуда по плечу, переправил его в дверь, в руки своих братков, и глянул на священника.
– У вас все в порядке?
– Спасибо, Купон, – кивнул отец Василий и остался сидеть. – Никто нас силой не держит.
– Ну… вам виднее.
Хлопнула дверь, а еще через полминуты за окном взревел двигатель. Ибрагим сидел не двигаясь и что-то напряженно обдумывал. И вдруг улыбнулся.
– A la guerre com a la guerre, – произнес он с отличным французским прононсом и кивнул «гостям». – Я вас более не задерживаю.
Отец Василий и мулла дружно встали и так же дружно вышли через холл во двор, а затем и в калитку.
– Рассвирепел старик, – нервно улыбаясь, покачал головой Исмаил. – Чую, сегодня кому-то перережут горло.