Я предполагал, что Настя позвонит своему брату сразу же, как только сядет за руль. Но нет, она с ходу завела двигатель и сразу же стронула машину с места. И так быстро помчалась вдаль по тряской дороге, что преследовать ее смысла не было. Но ее перемещения можно было видеть на экране монитора, наблюдая за яркой точкой, движущейся по карте города.
— Может, расскажешь, что было? — спросил Иван.
— Не сейчас, — кивнул я, усаживаясь за руль.
Надо было ехать к дому, где жила Настя. Надо было брать его под наблюдение.
А своими соображениями с Иваном я поделюсь. Не сейчас, чуть позже, когда будет время, но расскажу ему все. Только разговаривать буду не столько с ним, сколько с самим собой. В размышлениях вслух порой рождаются гениальные идеи…
Кто бы мог подумать, что на окраине старинного города мог располагаться элитный поселок. Правда, охраны здесь не было, общей ограды тоже, да и домов роскошных совсем немного, но все-таки у меня возникло ощущение, будто я оказался в ближнем Подмосковье.
Дома, как водится в элитных районах, стояли прямо в сосновом бору, на живописном берегу озера. Деревья большей частью вырублены, чтобы не загромождали пространство, немного их здесь, но все-таки ощущение природы они создавали.
Парадными фасадами дома выходили на разбитый колесами проселок, а тыльными — на озеро. Справа от дороги тянулись коттеджи, а слева — дремучий лес. Темнохвойные сосны ничуть не разрежены, дикорастущий кустарник на каждом шагу, поваленные стволы деревьев, хворост, мусор. Не ухаживают здесь за лесом, никому до него нет дела. И дорога вся в рытвинах, но это понятно — всего четыре дома здесь обитаемы, еще столько же в стадии строительства.
Настя жила в красивом, похожем на эркерное пирожное двухэтажном доме под черепичной крышей. Кремового цвета минеральная шуба, высокие арочные окна, на втором этаже длинный балкон с балюстрадой. Забор высокий, кирпичный, с фундаментом, выложенным из крупного речного камня, ворота кованые, забранные железным листом. Не видно, что происходит в доме, и звук можно снимать только с верхних окон. Да и как его снимешь, если мой кемпер мог вызвать подозрения? Ну, часик-другой он постоять мог, а потом Настя заподозрит неладное, позвонит в милицию. Городок маленький, здесь все друг друга знают, может, у нее из родственников кто-то там служит или из хороших знакомых. Если так, то работать милиция будет с пристрастием, могут и в отделение забрать. Придерутся к ружью, присосутся к мозгам, потом думай, как от них отделаться.
Я человек не гордый, да и погода теплая — мне ничего не стоило забраться на чердак соседнего строящегося дома, чтобы навести лазер на ее окна. Но дело в том, что этот строящийся дом не соответствовал моим запросам. Там еще первый этаж не был выведен. Да и строители там работали; вагончик у них, значит, живут они на объекте. Да и далековато находился этот дом, метрах в ста, не меньше. Земля здесь недорогая, поэтому нарезали ее под строительство гектарами.
А соседний дом справа был обитаем: крупнотелая женщина развешивала белье на балконе. Кстати, проект дома не отличался оригинальностью — и по размерам, и по строению был копией того, в котором жила Настя. Только в минеральную шубу его не одели, решили обойтись без этого. Кирпич дорогой, красивый, цвета слоновьей кости… Интересно, кто живет здесь? Может, Эдуард?.. Но пока что мой вопрос оставался без ответа.
Для острастки я навел невидимый луч на одно верхнее окно. Тишина. На другое. Отдаленный детский голос, нечленораздельная речь. Ну да, у Насти сын, но вряд ли она будет при нем разговаривать с братом насчет Альберта… И все-таки около часа я пытался поймать нужную мне «волну», чтобы добыть ценную информацию, но ничего не узнал. Не поднималась Настя на второй этаж, и сын спустился к ней. А первый этаж, как был, так и оставался для меня недоступным.
— Ну что, разобьем бивуак? — спросил я у Вани.
— А где это?
— Я покажу.
Не хотелось мне объяснять ему, что такое бивуак и зачем его нужно разбивать. Тем более что этого и не нужно было делать. Ведь бивуак наш всегда с нами, надо всего лишь переместить его в более безопасное место. Вода в баке у нас есть, и я с удовольствием приму душ. Сначала в лесок схожу с лопатой, а потом будет освежающий душ. Ваня хоть и слабоват интеллектом, но зато вкусно готовит, и наша кухня — его стихия. Лишь бы только новый примус не пришлось покупать…
А может, и не надо в душ. Запас воды ведь не бесконечный, его пополнять надо, а это лишние телодвижения. Озеро есть, неплохо было бы в нем искупаться. Тут, главное, в воду поскорей зайти, чтобы комары не искусали, и нырять с головой почаще. А больших раков, которые очень больно кусают, бояться не надо. Это ведь мои собственные фантазии. Хотя неплохо бы сварить к пиву с десяток этих клешнеобразных…
— Вань, как насчет в озере искупаться? — спросил я.
— А ты будешь?
— Буду.
— Тогда и я буду.
— Поехали место искать.
Я развернул автобус, поехал в обратном направлении.
— Может, искупаемся, поужинаем и по бабам? — спросил я.
Война войной, а рабочий день по распорядку. Шестой час уже, а в таких городках, как этот, работают обычно до пяти вечера. Тем более ничего нового про Альберта мы сегодня не узнаем, возможности для этого нет. Неплохо было бы сегодня отдохнуть, чтобы завтра со свежими силами взяться за работу. Если, конечно, отдых не будет включать в себя такое понятие, как распитие спиртных напитков. Но если я сниму женщину, без этого, вероятней всего, не обойтись… Ничего, можно взяться за работу с тяжелой головой. Мне же не сваи в землю забивать завтра, и тем более не головой.
— Какие бабы? Нельзя баб. Мы же договорились, — буркнул Ваня.
— Кто договорился?
— Зинка со мной договорилась, ты же знаешь. Я ей слово дал.
— А ты парень у нас честный и стучать будешь по-честному, — хмыкнул я.
Ивану не понравился мой тон.
— Если по голове, то могу и настучать, — огрызнулся он.
— А давай! Кто кому настучит? Если ты мне, то никаких больше баб. Если я тебе, то сколько хочу, столько и будет.
Ваня крепко задумался. Удар у него, конечно, будь здоров, если заедет в челюсть, то уже не поднимешься. Но ведь я верткий, на убойный удар поймать меня непросто. И у самого кулаки очень крепкие…
— Ну, так что? — поторопил я Ваню.
— Нет, ты свой, я тебя бить не могу. Что я потом Зинке скажу?
— Когда потом?
— А когда тебя зашибу!
— Не говори «гоп»!
— И ты не говори «гоп», — буркнул Иван.
— А передразнивать нехорошо.
— Я не передразниваю. Ты вот по бабам собрался, а баба у тебя есть? Нету. Бабы нет, а ты уже «гоп» говоришь…