— Пожалуй.
— Все шестеро наших агентов, внедренных без труда в преступный мир города (их ведь никто в Белокаменске не знал) благодаря своим качествам играли не последние роли в преступной среде. Один из них охранял даже самого Косаря — тот, который записал разговор главарей преступных группировок в сауне. Им удалось усыпить подмешанным в спиртное зельем Косаря и Боцмана… Подробности вам ни к чему. Затем их вывезли за город, на живописную поляну, где уже заранее были подготовлены восемь толстых осин. Стволы деревьев были пригнуты до самой земли, верхушками друг к дружке.
— Но это же — живодерство… — вырвалось у представившего себе картину такой казни Барсентьева.
— Живодерство существовало в средние века, когда, действительно, при помощи различных приспособлений жертвы раздирались на куски живыми — отсюда и слово «живодерство».
— А эти… Разве они были мертвы?
— Почти. Доза принятого ими снотворного была смертельна. Для надежности. На случай, если бы их не удалось вывезти. Поэтому, даже если они еще не успели умереть, они ничего не могли почувствовать. Боцмана и Косаря привязали за руки и за ноги, каждого к верхушкам четырех осин, и перерубили притягивающие их к земле канаты. Результат вам известен. Это был просто способ устрашения остальных.
— Копию видеокассеты, отснятую в ходе осмотра места происшествия, умышленно передали телевизионщикам. А, те, счастливые, крутили ее два дня подряд (не все, конечно) по новостным каналам местного телевидения. Еще бы — такая сенсация. Пока не… — Крастонов прервался, прислушавшись к какому-то шороху.
— Пока не надоело? — закончил за него Барсентьев. Он пытался хоть чем-то отвлечь внимание полковника, думая о возможном скором проникновении в дом своих спасителей.
— Нет. Пока не вмешался наш прокурор, который вынес официальное предписание о запрете массового показа этих сцен, заботясь о нервах и душах телезрителей.
— А разве прокурор был не с вами заодно? — удивился Барсентьев.
— Наш прокурор — романтик и идеалист. Он поддерживал нас в деле искоренения язв города, считая это святым делом. И осознавал, что для достижения такой благородной цели хороши все средства. Он многого не знал, хотя, возможно, о чем-то и догадывался.
— Что было дальше? После показательной казни «законников»? — спросил Барсентьев.
— После этого начался массовый отъезд из города уцелевших боевиков организованных преступных группировок. Они по-настоящему испугались. Мы этому не препятствовали. Пускай разнесут по городам и весям, что в Белокаменске быть преступником смертельно опасно и можно запросто оказаться в жуткой роли казненных главарей.
— Но оставался еще Тиша?
— Тиша куда-то пропал в очередной раз. Он был крайне осторожным человеком и, как говорят блатные, «на время слинял в тину». Не объявился он и позже. Мы его так и не нашли. Скорее всего, он понял, что пощады не будет и ему, и скрылся из города.
— А групповое убийство приехавших из областного центра боевиков — тоже их работа? Ваших новообращенных спецназовцев?
— Сейчас расскажу, — произнес Крастонов, вновь внимательно прислушиваясь. — Прослышав, что город, остался бесхозяйственным, областные авторитеты, которые раньше и не совали нос в Белокаменск, поскольку были гораздо слабее наших, решили прибрать его к рукам.
Крастонов держался спокойно, уже полностью овладев собой.
— С этой целью, — продолжал он, — областные снарядили семнадцать человек, вооруженных пистолетами, которые должны были на месте определить, кто возглавляет сейчас белокаменское преступное сообщество, и предложить местным стать под руку некоего Анвара — областного авторитета. Кто такой этот Анвар, нам пока неизвестно. Когда я служил в области, такого человека там не было. Судя по имени, это выходец с Кавказа.
— Кстати, а какими причинами вызвано Ваше назначение в Белокаменск? — перебил его Барсентьев, — вы же ушли с понижением в должности. Я слышал, что вы, якобы, вызывали на дуэль тамошнего начальника УВД генерала Гречкова?
— Я смотрю, вы вплотную мной занимались. Даже эту давнюю историю раскопали. Этот случай не имеет никакого отношения ни к служебной деятельности, ни к нашему теперешнему противостоянию. Это — сугубо личное, и вам знать об этом вовсе не обязательно.
— Да, я и не лезу в Вашу личную жизнь. Просто к слову пришлось…
— Хорошо. Хотите слушать дальше — слушайте. Время до приезда Легина у нас еще есть, отчего бы нам не обменяться информацией? Я надеюсь, вы со своей стороны ответите на интересующие меня некоторые вопросы. Мы ведь не висели постоянно у вас на хвосте, и кое-что мне, в свою очередь, непонятно.
— Согласен, — Барсентьев ни секунды не колебался.
Он готов был рассказывать и повествовать хоть тысячу и одну ночь, лишь бы дождаться подмоги. Время для него было сейчас самым важным фактором. Тем более каких-то профессиональных секретов он выдать не мог. Их просто не было. А как он докопался до сути происходящего в Белокаменске?.. Отчего же это не рассказать.
— Пришельцы имели задачу, — продолжал Крастонов, — в случае оказания сопротивления расправиться с непокорными. Поскольку наши агенты еще сохраняли свое инкогнито в рассыпающихся бандформированиях, нам сразу стало известно о прибытии областных братков. И на встречу с ними пошел, в качестве местного пахана, Легин с двумя агентами.
— Чтобы предложить местом встречи заброшенный карьер?
— Да. Получив предложения стать под крышу Анвара и при этом временно возглавить местный филиал организованной преступности областного центра, Легин сказал, что он здесь не главный. Что он передаст их предложения Тише, который остался «на хозяйстве» после смерти Боцмана и Косаря. Что авторитета в настоящее время плотно «пасут» в конец оборзевшие менты и предложил «забить стрелку» с ним в заброшенном карьере на следующий день с утра. О Тише прибывшие боевики знали, в своих силах они были уверены, собрав некоторую информацию о местном положении дел, и поэтому на «стрелку» согласились.
— Судя по всему, к этому все готовилось заранее?
— И это верно. Все, в общем-то, было продумано до мелочей. Вы побывали на карьере и убедились, что для засады и внезапного нападения это идеальное место. Карьер расположен в глухом лесу, густой кустарник и деревья обступают его с трех сторон. А с четвертой — идет подъездная дорога. Легин с шестью агентами, как вы метко выразились, новообращенными спецназовцами, занял позиции на вершинах откосов карьера. По два человека с каждой стороны, вооруженные автоматами АКМ. Сам Легин подстраховывал со снайперской винтовкой, на случай непредвиденных обстоятельств.
— Откуда там взялось автоматическое оружие? — спросил Барсентьев, заранее зная ответ.
— Ну, вам же это уже известно, — в ответе Крастонова прозвучала легкая укоризна, смешанная с восхищением аналитическими способностями приезжего сыщика. — вы же докопались таки до дежурной части. Автоматы и патроны Легин получил в оружейной комнате от начальника дежурной части УВД, якобы для сдачи его подчиненными нормативов по стрельбе. Обычная практика. За что и расписался. Все, как положено.