— Замкнулся. И я предлагаю арестовать подозреваемого.
— Что ж, я согласен.
* * *
В кабинете Барсентьева обстановка была достаточно скромная и деловая, ничего лишнего, только самая необходимая по современным меркам техника: компьютер, принтер, три телефона. На стене над монитором в рамке висела грамота: «победителю открытого чемпионата по шахматам центрального аппарата Генеральной прокуратуры Российской Федерации Барсентьеву И. В».
Перед Барсентьевым на стуле сидел арестованный Лерчев. Вид у него был весьма далек от респектабельного. Костюм и рубашка помяты, галстук отсутствовал. Под глазами набрякли мешки, взгляд был хмурый и злобный.
Сбоку на стуле у стены сидел адвокат.
— Гражданин Лерчев, — обратился к обвиняемому Барсентьев, — в присутствии Вашего адвоката, вам предъявляется обвинение в умышленном убийстве гражданки Лерчевой Эльвиры Владимировны. Признаете ли вы себя виновным в совершении данного преступления?
— Нет, не признаю, — хрипло зарычал Лерчев.
— Распишитесь вот здесь.
Лерчев вопросительно посмотрел на адвоката. Тот утвердительно кивнул головой. Лерчев расписался. После него расписался и адвокат.
— Перед тем, как допросить вас в качестве обвиняемого, я хочу продолжить допрос вас в качестве подозреваемого и задать вам несколько вопросов. Ответив на них, вы, возможно, пересмотрите свою позицию. Напоминаю, что чистосердечное признание, в соответствии с пунктом 2 статьи 28 Уголовного кодекса, является обстоятельством, смягчающим ответственность, и будет учтено судом при постановлении приговора. При этом будет проведена аудиозапись нашей беседы.
Лерчев снова посмотрел на адвоката.
— Чем это вызвано? — спросил адвокат.
— В ходе допроса я предъявлю вам несколько доказательств вины подозреваемого, о которых вы не знаете. Тогда, возможно, вы и Ваш подзащитный измените свою позицию при предъявлении обвинения.
— Мой подзащитный готов ответить на Ваши вопросы, — дал согласие адвокат. — При этом при каждом ответе он вправе проконсультироваться со мной.
Лерчев утвердительно кивнул головой. Барсентьев нажал на кнопку встроенного в стол магнитофона.
— Как часто Ваша жена принимала ванну?
— Каждый день. Она вообще вела богемный образ жизни, — в голосе Лерчева прозвучала явная неприязнь.
— Поясните, что вы имеете в виду.
— Она часто приходила домой поздно ночью с различных представительских мероприятий. С тусовок, как сейчас выражаются. Вставала поздно, около двенадцати часов, то есть в полдень. Мазалась различными кремами, делала маски, а затем лезла в ванну и смывала все это. Потом легкий завтрак, «шопинги» с подружками и вечером — снова тусовки.
— То есть, вы детально знали весь ее дневной распорядок?
— Ну и что тут такого — она ведь была моей женой.
— В тот день она не изменила своему обычному расписанию?
Лерчев открыл рот для ответа. Затем вдруг спохватился и посмотрел на своего адвоката.
— Мой подзащитный не может этого знать, — вступил адвокат, — он ведь весь день находился на работе.
— Да, именно, — подтвердил Лерчев.
Лицо его вдруг исказилось и пошло пятнами. Он на некоторое время зажмурил глаза.
* * *
В его памяти снова возникли события того дня до мельчайших подробностей. Когда он осторожно открыл дверь своей квартиры и зашел, стараясь не шуметь, стало слышно, как тихо играет классическая музыка. Из ванной комнаты доносился плеск воды и женский голос, пытающийся напеть классическую арию.
Лерчев тихо прошел в спальню, открыл шкаф и взял с полки фен для сушки волос. При этом провод зацепился за какие-то баночки и коробочки и они с шумом упали на пол.
Пение в ванной сразу же прекратилось.
— Вадим, это ты?
— Да, дорогая, — громко ответил Лерчев, — это я.
Он сбросил пиджак на кровать и с феном в левой руке решительно направился в ванную. Воткнув провод в розетку перед ванной, мужчина открыл дверь.
В ванной плескалась женщина. Лицо ее еще было намазано кремом.
— Что случилось? Отчего ты пришел? Зачем тебе мой фен?
— Хочу немного привести себя в порядок. После обеда приезжает телевидение с НТВ, придется давать интервью по поводу иностранных инвестиций в экономику города.
Лерчев подошел к умывальнику и правой рукой смочил волосы водой из-под крана. Затем он включил фен и направил струю воздуха себе на волосы, искоса наблюдая за женой.
— Отчего у тебя такое странное лицо? — спросила женщина, — с тобой все в порядке?
— Да, — процедил он, затем вдруг повернулся и сделал шаг к ванной, опуская фен вниз, к бедру.
— У тебя такие страшные глаза, — в голосе женщины слышна паника, — не подходи ко мне! Я буду кричать!!! А-а-а-а!!!
Лерчев бросил фен в воду у ног женщины. Из воды поднялся клуб пара, послышалось шипение, вырвался сноп искр. Тело женщины конвульсивно выгнулось и частично показалось из воды. Затем с шумом упало обратно, расплескивая воду. Женщина затихла, лицо ее постепенно совсем скрылось под водой.
— Вот и все, Эльвира, — пробормотал Лерчев.
Он внимательно огляделся и заметил, что его туфля стоит в лужице выплеснувшей воды. Пришлось снять со стены полотенце и вытереть мокрый след. Затем мужчина положил полотенце на пол и тщательно вытер об него ноги. Согнувшись, он попятился задом к дверям, круговыми движениями полотенца вытирая за собой пол. У входа в ванную Лерчев снова бросил полотенце на пол и насухо вытер ноги.
Затем он вернулся в спальню и надел там пиджак. Подняв валяющийся возле кровати полиэтиленовый пакет, Лерчев направился к выходу. Проходя мимо ванной комнаты, он поднял с пола мокрое полотенце и сунул в пакет. Выходя из квартиры, мужчина запер входную дверь, а пакет по дороге к лифту выбросил в мусоропровод…
* * *
— …Да, — продолжал Лерчев, мотнув головой, чтобы отогнать нахлынувшие воспоминания, — я с утра ушел на работу и весь день провел в департаменте, никуда не отлучаясь. Это могут подтвердить мои сослуживцы и моя секретарша, которая все время была со мной. Я диктовал ей тезисы моего выступления на заседание коллегии.
— Ваша секретарша является Вашей любовницей?
Лерчев на какое-то время замолчал, затем нехотя произнес:
— Я не хочу отвечать на этот вопрос, это никого не касается.
— Хорошо. Это Ваше право.
Барсентьев сделал пометку в протоколе допроса.
— Между прочим, следствием найден свидетель, который утверждает, что в обеденный перерыв вы выходили из здания департамента и через какое-то время возвратились обратно.