– Тогда ясно. Светлого ума вы человек, Андрей Павлович. Все предвидите, ни о чем не забываете, словно в воду глядите.
– Вода, она всякой бывает. Случается, мутной, случается, и прозрачной.
Марина и Николай лишь обменялись парой фраз с Крюковым, зашли в автобус вместе с другими пассажирами и поехали к терминалу.
– Сам за рулем? Молодец, – похвалил подполковника Бирюков, забравшись в машину. – Водитель, даже самый преданный, – всегда лишние уши.
Внедорожник лихо развернулся на летном поле и покатил к воротам. Заводить разговор о том, ради чего приехал, Бирюков не спешил. Оставалось пока только догадываться о его целях. Но подполковник знал, люди такого масштаба по мелочам размениваться не станут.
– Красиво здесь. – Бирюков наблюдал пейзажи. – Почему-то принято считать, что типичный российский пейзаж – это березки. А по мне, так и пальмы – совсем неплохо.
– Наши края – лучшее место в стране. Наша русская Флорида, – горделиво заметил Крюков, разгоняясь по трассе. – И с Олимпиадой нам повезло.
– А тебе не приходило в голову, почему это в «нашей Флориде» – самом теплом месте страны – решили почему-то зимние Олимпийские игры проводить? А не в Выборге, скажем, или в Питере.
Крюков даже растерялся от такого вопроса.
– Не задумывался раньше.
– То-то и оно. Умом Россию не понять. Здесь родиться, вырасти надо, чтобы ориентироваться и под замес не попасть.
Сказав эту загадочную фразу, Бирюков вновь замолчал. Но волшебное слово «Олимпиада» уже засело в голове у подполковника. Оно ассоциировалось у него лишь с другим словом: «бабки». В преддверии Олимпиады на здешнюю землю готовился пролиться золотой дождь, и, если знать, куда подставлять тару, можно было нацедить и себе. Но вот только узнать конкретику, где и что будет расположено, было невозможно. Ею владели только немногочисленные посвященные.
Серпантин дороги уходил в горы. На склоне, обращенном в сторону моря, виднелся дом, обнесенный высоким забором. К нему и свернули.
– Твое ранчо? – прищурился Бирюков.
– Какое ранчо? – покачал головой Крюков. – Так, обыкновенная дача.
– А забор высокий зачем?
– Чтобы воры и злодеи не перелезли.
– Откуда? Отсюда туда или оттуда сюда?
Подполковник делано засмеялся:
– Шутник вы, однако, Андрей Павлович.
Ворота открылись, повинуясь нажатию кнопки на пульте в руке Крюкова. И хоть автоматику он установил совсем недавно, но сделал этот жест буднично, как само собой разумеющееся. Мужчины выбрались из машины. Бирюков осмотрелся и, кажется, остался доволен увиденным. Дом был неброским, но просторным, облицованным диким камнем. На нижней стороне участка виднелся водоем с переброшенным через него деревянным мостиком. На поверхность то и дело выскакивала крупная рыба.
– Рыбалку любишь? – поинтересовался гость.
– И рыбалку тоже, – осторожно ответил Крюков. – Форель у меня здесь.
Пару дней назад подполковник привез к себе на дачу и выпустил в пруд две бочки живой рыбы. Так что клевала она отменно, хоть на голый крючок, только успевай забрасывать.
– А другие «рыбки» где плескаются? – повел головой Бирюков, уловив ухом тихий женский смех.
– Сейчас покажу.
За домом, прикрытая от ветра кирпичной стеной, расположилась площадка для барбекю. Основательный, отлитый из чугуна мангал, стол из толстых досок, навес, лавки с разложенными на них подушками. Стол уже был сервирован. Бирюков взял в руки бутылку:
– Армянский коньяк. Вот это дело. Традиции питья. А то задолбали все этим вискарем. Мне от него уже блевать хочется.
Под навес из-за угла вышли две девки – брюнетка и блондинка. Все, что на них имелось из одежды – коротенькие переднички. В руках они держали подносы с закусками.
– Отличная сервировка, – ухмылялся Бирюков. – Тебе бы ресторан открыть.
– Вам налить? – кокетливо прищурилась блондинка, безошибочно поняв, что Андрей Павлович остановил свой выбор на ней.
– Налить я себе и сам налью. А тебе другое дело найдется…
Понемногу темнело. Свежий морской воздух налетал порывами, шевелил скатерть. Разомлевший и сильно подвыпивший Бирюков вновь появился у стола, покрутил головой, разминая шею.
– Она с тобой такое тоже вытворяет? – спросил он у Крюкова. – Прямо рыбка какая-то золотая. Было у меня три желания, она все их в лучшем виде и исполнила. Ни разу не повторилась.
– Девочка все умеет, других не держим. – Подполковник кивнул в сторону бассейна, где плескались блондинка с брюнеткой.
Уже включилась подсветка. Золотистый свет дробился в голубой смальте облицовки, волнами окатывал обнаженные тела готовых на все красоток.
– Да… знал бы прикуп, жил бы в Сочи. – Бирюков плеснул по бокалам коньяк. – Хотя нет. Неправильно. Это старый вариант пословицы. Теперь она в московском варианте звучит по-другому.
– И как же? – Крюков почувствовал, что тупые разврат и пьянка плавно перетекают в деловой разговор.
– Знал бы прикуп, инвестировал бы в Сочи, – хохотнул Андрей Павлович.
– Да кто ж его, прикуп, знает?
– Вот потому не все в Сочи и живут, – вновь хохотнул бизнесмен и тут же понизил голос: – А я его знаю…
– В смысле?..
– «Мальчиша-Кибальчиша» в детстве читал? Ну, там еще от него проклятые буржуины все страшную военную тайну узнать хотели: где лежат черные бомбы и ящики с желтыми патронами.
Крюкову показалось, что Бирюков все-таки перебрал с коньяком, но, когда заглянул ему в глаза, понял: человек хоть и пьян, но мыслит трезво, потому что долго думал до этого над проблемой. Пока просто треплется, а сейчас к делу вплотную и подойдет.
– Земля здесь золотая в прямом смысле этого слова. Но не всюду. Нужно знать, где копнуть. В одном месте, скажем, федеральная трасса пройдет, государство за снос строений должно компенсировать шальные деньги, а возьми сто метров в сторону, и земля уже обычная, золота в ней ни крупинки. У меня точная карта этих золотых залежей имеется. Нужные люди информацией поделились.
– И где она, эта карта?
– Здесь… – Бирюков постучал себя пальцем по лбу. – Карта, ясное дело, не полная. На ней только некоторые месторождения отмечены, но и этого хватит, чтобы озолотиться. Тупой халявы с непосредственным распилом бюджета теперь не случается, бывают только выгодные-невыгодные инвестиции. Сильно вложиться я в ваши места хочу. И «прикуп» мне известен.
– Инвестиции – это хорошо, – Крюков не до конца понимал, куда пока клонит гость, в чем его, Крюкова, роль?
– Чего ж плохого? – пожал плечами Бирюков. – Только один прикуп знать недостаточно. Нужно еще и карты знать на руках у тех, против кого играть садишься.