– Не вопрос, я сегодня при деньгах. За одну халтуру рассчитались, – улыбнулся Доктор, окончательно решивший с этого дня стать Михаилом Ивановичем Войничем.
Имя было настоящим, менять его Доктор не хотел. Насчет Ивановича он толком и сам не мог бы сказать. Рос без отца, отчество Викторович в свидетельство о рождении было вписано со слов матери, скорее всего липовое. Ну, а фамилией матери, доставшейся ей от первого, неудачного, брака, он не дорожил. Так почему бы и не стать Войничем, если первая самостоятельно прочитанная Доктором книга называлась «Овод».
– Только смотри, чтобы те колдыри за нами не увязались, – предупредил Пашка, имея в виду своих собратьев по разуму, ошивавшихся перед гастрономом. – Валет, когда выпьет, совсем дурной становится, драться лезет.
– Жди здесь. Я и закусить чего-нибудь возьму, – пообещал Доктор, он знал, что теперь Пашка от него никуда не денется, дождется, хоть через два часа возвращайся.
Он вернулся из магазина с пакетом, в котором призывно позванивало.
– Два пузыря взял? – Глаза Пашки просветлели, он готов был молиться на нового «старого» знакомого. – Я тут рядом живу. Но ко мне лучше не идти. Эти нас засекли, – вновь показал он на колдырей перед магазином. – Припрутся. Открыть-то им не откроем, но стучаться начнут, соседей на ноги поднимут, а те, гады, на меня и так уже заяву в опорняк накатали. Участковый приходил, предупреждал.
– Лучше на воздухе сядем, – предложил Доктор.
Расположились в зеленых насаждениях под линией ЛЭП. Не то одичавший парк, не то слегка окультуренные заросли. Пили «по-богатому», из пластиковых стаканчиков. Закуска лежала на газетке. В сгустившихся сумерках двое мужчин с улицы не просматривались, зато они легко бы заметили приближение милиции.
Тосты и разговор Доктор строил правильно, дозированно вкручивая в них свое несуществующее прошлое и придуманное давнее знакомство с Пашкой. Мозги у забулдона были пропиты основательно, многого из своей жизни он уже и не помнил, во всяком случае, некоторые эпизоды в воспоминаниях сливались вместе со сценами, виденными им в фильмах, с рассказами знакомых. Так что «сказки» Доктора ложились на благодатную почву. Да и почему бы собутыльнику не поверить, ведь тогда с какого бодуна тот так расщедрился, если они никогда до этого не были знакомы?
К концу сеанса «спиртотерапии» Пашка уже и сам свято верил в то, что влил ему в уши Михаил Войнич. Он уже не сомневался в том, что подружились они на строительной шабашке во время возведения коровника в деревне Малиновка, также поверил, что по ее окончании несколько дней гостил у Войнича в Грозном, даже адрес «вспомнил».
Еще неделя таких сеансов, проведенная ушлым Доктором, закрепила «знания» в пропитых мозгах окончательно. Теперь и без подсказки Пашка сам «вспоминал» прошлое, добавляя к нему душещипательные подробности типа того, как они подрались из-за того, что бегали в деревню со стройки к одной и той же доярке.
Убедившись, что схема работает, Доктор сам пришел в милицию и написал заявление на восстановление документов. В нем он изложил обстоятельства, по которым те были безвозвратно утеряны. Мол, он, Михаил Иванович Войнич, от рождения проживал в городе Грозном по следующему адресу… Во время проведения федеральными войсками контртеррористической операции его дом был разрушен и сгорел вместе со всеми документами. А ему, как русскому по национальности, пришлось покинуть город из-за всяких там воинствующих ваххабитов.
К заявлению Доктора отнеслись с сочувствием. Тем более он указал человека в Ростове, который мог уверенно подтвердить его личность. Ну а то, что Пашка был конченым забулдоном, не лишало его дееспособности, главное, что тот являлся обладателем российского паспорта с регистрацией. Насчет проверки по ментовским каналам новоиспеченный Войнич не переживал. До этого работал он аккуратно, исключительно в перчатках, нигде следы своих «пальчиков» для картотеки МВД не оставил. Мент, с которым они с Хрущем столкнулись в пентхаусе Бирюкова, видел его лишь мельком, в темноте, а потому, по запарке, наверняка толком и не запомнил. А отыскать какие-нибудь документы в сгоревшем и разбомбленном Грозном было невозможно «по определению».
Доктора, как беженца из «горячей точки», даже освободили от уплаты госпошлины за получение нового паспорта. К тому же он не претендовал на получение компенсации за разрушенный дом. Через пару дней с новеньким паспортом Михаил Войнич, набравшись наглости, посетил и областную Госавтоинспекцию, попросил восстановить удостоверение на право водить автомашину. И тут история про беженца сработала. Михаилу довелось всего-то проехать с инспектором пару кварталов по городу. Сомнений в том, что он и раньше водил машину, ни у кого не возникло. Права были оперативно получены.
* * *
С новыми документами можно было начинать и новую жизнь. С прошлой, преступной, Войнич решил завязать. Он знал, что фарт не бывает вечным, и Хрущ являлся тому примером. Доктор распрощался с алканом Пашкой, оставив ему на память подержанный скутер. Вскоре он уже ехал в поезде, идущем в Сочи. Впервые за последнее время Михаил не опасался встречи с милицией – чистые документы, да и внешность он слегка изменил, отпустив аккуратную бородку, из-за которой сразу же стал смотреться лет на пять старше.
Большой город, особенно курортный, где обретается публика со всей страны, – не лучшее место для того, кто скрывается. Поэтому Михаил и выбрал себе населенный пункт поменьше – расположенный в тридцати километрах от Сочи курортный городок с невыразительным названием Черноморск. Место тихое, уютное. Население тысяч пятьдесят, а в сезон, вместе с отдыхающими, – под сотню.
Чтобы не привлекать лишнего внимания как нигде не работающий, но располагающий средствами человек, Михаил купил старый, еще советский, ржавый павильон-стекляшку – бывшую пивную «Ясень», стал неспешно его ремонтировать, обшивать сайдингом, с перспективой открыть там шиномонтаж и магазинчик автозапчастей. Благо стоял павильон на довольно оживленной, хоть и узкой трассе, давно ставшей городской улицей.
Друзей Михаил не заводил, не был еще уверен в том, что сумеет задержаться на новом месте надолго. Ведь всякое могло случиться.
Все важное в жизни человека обычно происходит случайно или же от случайности зависит. В это Михаил верил. Ведь случайностью было и то, что ему, а не Хрущу удалось уйти от ментов – просто побежали в разные стороны. Случайностью являлся и встреченный у магазина забулдон Пашка. Михаил Войнич, старавшийся позабыть о своем уголовном погоняле Доктор, знал, что изменить его притормозившую жизнь сможет тоже случайность, а потому и не делал «резких движений», не торопил события. Понимал, в свое время произойдет то, что должно произойти.
Днем ему еще находилась работа, было чем занять мысли, а вот вечерами одиночество проявлялось во всей своей красе. Хоть иди в ресторан и напейся. Поэтому почти каждый вечер Михаил шел к морю. Маршрут не менял, выходил в уединенную бухточку, отгороженную скалами. Люди тут появлялись редко, тропинка шла поверху. Он сидел, курил и смотрел на то, как солнце заходит в море. Зрелище завораживало. Возможно, именно ради него Доктор подсознательно и приехал жить в эти края. Глядя на великолепие природы, быстро понимаешь суетность ежедневных забот. Солнце точно так же всходило и садилось еще до того, как на Земле появились люди, будет так же всходить и садиться, когда человечество исчезнет. Ничего не изменится в отблесках багровых лучей на пенных соленых волнах.