– Ну, так, – грустно засмеялась девушка.
Было в этом невеселом смехе очень много информации. Вика не красавица, крупная – что называется, на любителя. А тут мужик, наверное, в основном положительный, есть шанс выйти за него замуж. Или он не торопится делать предложение, или женат, но есть шанс, что разведется или уйдет от жены к любовнице.
– Разберемся, – уверенно заявил Антон, – я вас компрометировать не намерен.
И началась беседа, которая позволила Антону взглянуть на ситуацию в несколько ином свете. Вика, например, с большой уверенностью заявила, что Оксана была глубоко несчастным человеком. Она сторонилась других сотрудниц, ни с кем не сближалась, а вот Вику и Ленку терпела. Почему именно «терпела»? Потому что отношения были как бы натянутые. И откровенно не поговорить, и смех искусственный. Ленка была с Оксанкой жестокой, а вот Вика ее жалела, снисходительно относилась к ее замкнутому характеру.
– А что, по-вашему, могло послужить причиной самоубийства? – задал Антон вопрос наудачу.
– Любовь, конечно, – уверенно заявила Вика. – Это всегда чувствуется, тем более женщинами. Любила она кого-то, страдала, я бы даже так сказала. Неразделенная любовь.
– Вы уверены? Может, вы и с объектом ее любви знакомы?
– Надо знать Оксанку! Да она разведчиком смогла бы работать. Разве узнаешь! Это я так, женским чутьем угадала.
Как Антон ни менял вопросы, как он ни крутил, но ничего конкретного или полезного так и не узнал. Скрытная, ни с кем не стремящаяся иметь отношений девушка. С Золотаревой и Кушнаревой отношения поддерживала, но… странные отношения. Для чего, почему? И какой она жизнью жила? Дома у нее обе девушки бывали, и не раз. Следов пребывания мужчины, как они убеждали Антона, там не было. Не водила она никого домой, если и был у нее любовник. Это Вика и Лена поняли, не маленькие.
Наступил черед повидать начальника службы безопасности майора полиции в отставке Олега Карпова. Крепкий, невысокий, с толстой шеей, лет тридцати с небольшим. Костюм дорогой, темный, выражение лица надменное. Именно выражение лица, а не поведение. Это Антон уловил сразу. Надменные, они надменны во всем, на протяжении всего общения. А этот только узнал, по какому поводу и откуда Антон, как сразу стал подобострастным и как будто на голову ниже. Они уселись в его кабинете, причем Карпов зачем-то запер дверь на ключ.
– Да, да! Хорошая она была девка! – закивал он и стал зачем-то приглаживать коротко стриженные волосы на абсолютно круглой голове. – Начальство ее ценило, в кадровом резерве держало. Она девка умная была. Я ж ее принимал на работу несколько лет назад, проверку делал. Гордостью она моей была.
– Вы пытались с ней завести отношения? – догадался Антон. – Так ведь?
– Твою мать, – проворчал не очень злобно Карпов. – Настучал кто-то.
Эсбэшник тихонько засмеялся, и получилось у него это как-то немного гаденько. И руки он не знал куда девать.
– Она на мордашку так себе была, вы фото, наверное, видели. А телом ничего, стройненькая. Ножки толстоватые, но как раз…
– Вы не забыли, что мы о покойнице говорим? Может, по существу расскажете, что у вас за отношения были?
– Да, извините. Это я как-то не очень хорошо начал. Просто, поймите меня правильно, не хотелось, чтобы меня заподозрили… Короче, ничего особенного между нами и не было. Ну поприставал несколько раз, и то когда выпивал. Так, типа, я тебя на работу рекомендовал, могла бы и поласковее быть. Чушь всякую нес, одно слово – водка. Но ни руками, ни оскорблениями я… ничего такого не было.
– Пока верю, – скупо отозвался Антон. – И все-таки, что вы можете сказать о характере Дубровиной?
– Серьезная, – обрадовался перемене темы Карпов, – замкнутая. Близких подруг не имела, хотя ровные отношения поддерживала со многими. Старательная, за это ее начальство очень ценило. Если уж ей что-то поручали, то были уверены: она использует все способы, которые возможно, но задание выполнит. Это касается и расширения клиентской базы, и, так сказать, общественных нагрузок. У нас ведь как, зарплаты побольше, чем в других организациях, текучки кадров никто не хочет. Человека-то научить надо, чтобы он с полной отдачей работал. Вот руководство и стремится всякими корпоративными мероприятиями сплотить коллектив. Я считаю, что правильно…
– Не отвлекайтесь, пожалуйста. Давайте вернемся к личности Дубровиной. Вы сами-то как считаете, были основания полагать, что данная сотрудница склонна к суициду? Все-таки вы в полиции работали, должны бы разбираться в людях, в типажах.
– Трудно сказать, – признался Карпов. – Если говорить о склонности к совершению преступления, то там все немного проще, а суицид… Что там в головенке у нее было! Не рискну даже предположить.
Дверь кто-то дернул, причем дернул по-хозяйски, явно начальник пришел. Подчиненные осторожно проверяют, а в кабинете ли шеф. В подтверждение подозрений Антона, Карпова как ветром сдуло из-за стола. Он быстро повернул ключ в двери и высунул голову наружу.
– Ты у себя, Олег Николаевич? – спросил молодой, но очень уж строгий женский голос. – Чего заперся, водку пьешь?
– Да нет, – с готовностью рассмеялся шутке Карпов, – тут у меня из ГУВД товарищ. Про Дубровину пришел поговорить…
Не успел он закончить объяснения, как в дверном проеме, решительно оттеснив мужчину плечом белоснежной блузки, появилась молодая женщина с тонкими поджатыми губами. Антон поднялся, сообразив, что это наверняка управляющая офисом.
– Моя фамилия Копаев, – представился он. – А вы, наверное, управляющая…
– Да, Ксения Владимировна.
– Можно мне вам, Ксения Владимировна, задать тоже несколько вопросов?
– Конечно, пройдемте ко мне, – не столько предложила, сколько приказала женщина и скрылась за дверью.
Карпов с натянутой улыбкой смотрел на Антона.
– Спасибо за откровенный разговор, – сказал старший лейтенант и протянул руку. – Если что, не обессудьте, наведаюсь снова.
– Конечно, о чем разговор. Я же сам полицейским был, понимаю!Антон пожал руку и двинулся за удаляющейся фигурой в черной юбке и белой блузке. Кабинет управляющей был меньше, чем у безопасника, но мебель тут стояла дороже и компьютер помощнее. Однако разговор пошел деловой и в принципе полезный. Ксения Владимировна по-женски посокрушалась о смерти сотрудницы, которой только жить и жить. Тут же поведала, что ничего не предвещало, что была Оксаночка замкнутой, но вполне уравновешенной. Если бы у нее хоть подруги были, а так… И подсказать было некому, что беда надвигается. Тут такие предположения были, что она чуть ли не в секту какую-то попала. Собрались в прокуратуру идти, только быстро выяснилось, что это обыкновенная болтовня и никому Оксаночка свою квартиру не отписывала и не завещала. Девчонки что-то там про неразделенную любовь болтали. Вот это похоже было на правду. Одинокая она была.
И еще одну интересную вещь Антон узнал. Оксана была девушкой не просто старательной, она была еще креативной и желала продолжать учиться. Вот и не так давно она проходила обучение на семинаре. Кажется, что-то по теме личностного роста. Сама записалась, никто из руководителей ее на занятия не гнал.