– И как только я его найду, я получу обратно свои деньги?
– Да, – подтвердил я. – По-моему, это совершенно очевидно.
– То, что ты говоришь, действительно очевидно, – подтвердил Доу. – Не понимаю только, почему я должен поверить во все это дерьмо.
– А что, разве не похоже на правду? Ну почему вы мне не верите? – спросил я почти умоляющим голосом.
Я был совершенно уверен, что мне удастся таким образом выкрутиться или, по крайней мере, выиграть время, пока Эми Томс не приедет и не спасет меня. Или пока я сам что-нибудь не придумаю.
– Ну хотя бы потому, – объяснил Доу, – что Кин на моей стороне.
И тут, действительно, из тени, с усмешкой на лице, выступил Мелфорд.
– Ты и вправду думаешь, что у меня странный вид? – поинтересовался Мелфорд. – Сперва ты говоришь людям, что я голубой, потом – что я выгляжу странно. Обидно все-таки.
Надо сказать, что в полумраке свинарника, при мелькании лопастей вентилятора он выглядел не просто странно – он был похож на вампира. Волосы его стояли дыбом, лицо казалось вытянутым и бледным, а глаза огромными – не как у ребенка, но как у безумца. Почему же я прежде этого не замечал?
– Как ты мог так поступить со мной?! – воскликнул я.
Меня охватило почти неудержимое желание перемахнуть через барьер и наброситься на него, но Доу держал меня на мушке, поэтому я не двинулся с места.
– И ты еще считаешь возможным требовать от меня каких-то объяснений? После того как ты пытался тут меня заложить? По-моему, это не очень честно. Как только я узнал о пропаже денег, то тут же связался с Джимом, и мы вместе ищем их со вчерашнего дня. И ничего не поделаешь: все следы ведут к тебе. Сперва я было решил, что ты чист, но потом выяснилось, что все улики указывают на тебя. Я понял, что ты умудрился каким-то образом обвести меня вокруг пальца и незаметно вынести деньги из фургона. Так что, думаю, лучше уж тебе нам все рассказать.
Похоже было, что Мелфорд и в самом деле уверен, что деньги у меня. Возможно, он догадался, что торговля энциклопедиями – это ширма, а может быть, узнал, что я не рассказал ему об Игроке. Видимо, поскольку сам он все время юлил, лгал и манипулировал людьми, то считал, что все вокруг действуют точно так же и что моя нерешительность, жалобы, страхи – все было сплошным притворством и я с самого начала его обманывал. А может быть, он убил Ублюдка и Карен не по какой-то возвышенной причине, а просто из-за тех же денег, и теперь, не дрогнув, убьет меня, чтобы их получить.
Я мог бы догадаться об этом и раньше, но не хотел замечать очевидного. Вот оно – действие идеологии, единственное, в чем Мелфорд меня не обманул. Мы видим не истину, а только то, что хотим увидеть, – истину мы не замечаем никогда.
– Дерьмо все это! – выкрикнул я, изо всех сил стараясь изобразить возмущение.
Но это действительно было дерьмо – вот в чем дело. Самое настоящее, невероятно концентрированное дерьмо.
С минуту Доу внимательно смотрел на меня, а затем обратился к Мелфорду:
– Слушай, ты ко мне заявился, сказал, что поможешь найти деньги, так что, если окажется, что ты пытаешься меня поиметь, тебе не поздоровится.
– Ну что ты, Джим. Я знаю, с тобой шутки плохи.
– Слушай ты, задница, не надо мне зубы заговаривать.
– А ты подумай своими мозгами: я же не просто так стараюсь, мне моя доля нужна. Так какой мне смысл тебя обманывать?
– Так ты уверен, что деньги у него?
– Если в этом безумном мире можно быть уверенным хоть в чем-нибудь, то да. Знаешь, некоторые считают, что даже посадка на Луну была мистификацией. Она, правда, произошла в другом мире. – Тут он запнулся и вгляделся в лицо Доу. – Я совершенно уверен, что деньги у него.
– О'кей, – сказал Доу. – Так давай его выпотрошим.
– Как, разве мы не скормим его свиньям? – спросил Мелфорд.
– У меня есть идея получше.
По пути к отстойнику в глаза мне било яркое солнце. Я едва дышал от ужаса и вони и думал только об одном: мне очень не хотелось умирать, вдыхая запах дерьма. Мне вообще не хотелось умирать, но по мере того, как перспективы таяли, мои запросы стремительно сокращались.
Я знал, что от Доу и его пистолета меня отделяют какие-нибудь три метра: я слышал у себя за спиной его широкий и неуклюжий шаг. Мелфорд шел между нами, и я подозревал, что, какую бы сделку они с Доу ни заключили, доверия между ними, похоже, не было.
Доу велел мне остановиться на самом краю отстойника – возле кольев, которые были вбиты по всему периметру. В воздухе клубились тучи яростно жужжащих мух. Черное одинокое мангровое дерево, корни которого уходили в глубь отстойника, отбрасывало едва заметную тень.
Доу велел мне повернуться к нему лицом. Они с Мелфордом несколько секунд стояли рядом. Затем Доу взмахнул пистолетом в сторону Мелфорда:
– Отойди-ка туда, поближе к нему. Я хочу тебя видеть.
– Ты мне что же, не доверяешь?
– Да какое, на хрен, доверие? Я тебе буду доверять, когда деньги свои обратно получу, а ты исчезнешь отсюда к чертовой матери. А пока что я думаю, что ты хочешь меня надуть. Так что расклады такие, усек?
– Значит ли это, что я тоже должен тебя подозревать? – спросил Мелфорд.
– Заткнись, встань, где тебе говорят, и не зли меня!
– Нельзя дать лучшего совета тому, кто беседует с вооруженным человеком на краю отстойника, – заметил Мелфорд.
Он сделал несколько размашистых шагов и оказался на том самом месте, куда указывал Доу, обозначив тем самым третью вершину равностороннего треугольника. Видимо, Доу решил, что таким образом Мелфорд окажется в его поле зрения и в то же время, если вдруг придется в меня стрелять, Мелфорда пуля не зацепит.
Я старался не встречаться глазами с Медфордом. Бессильная ярость охватила меня настолько, что я в тот момент не вынес бы взгляда человека, вызвавшего во мне подобное чувство. Я ведь влез в комнату, где жил преступник; я тусовался под самым носом у Джима Доу; я участвовал в рейде против организации, которая проводила опыты на животных; я дал отпор Ронни Нилу Крамеру; в конце концов, я встретил девушку, – иными словами, я прогнал прочь слабого, безвольного Лема и вместо него создал нового Лема, который сам стал хозяином собственной жизни. И вот теперь я стоял под прицелом пистолета на берегу целого моря дерьма, потому что меня предал человек, которому я с самого начала не должен был доверять.
Не совладав с собой, я все же встретился с ним взглядом. На мгновение на его лице появилось какое-то проказливое выражение: он подмигнул мне и указал пальцем на землю у себя под ногами.
Я ощутил прилив воодушевления. Он сделал мне знак, пускай даже непонятный. В любом случае он мне подмигнул – а значение этого жеста совершенно понятно. Но что он хотел сказать, указав пальцем на землю? Чего он от меня хотел? Что вообще происходило? Подставил он меня все-таки или нет? И если нет, то почему я оказался в этом положении? И как тогда Мелфорд собирался справиться с Доу? Что-то непохоже, чтобы это был блеф, уловка, чтобы сбить меня с толку. Но что же тогда это такое?