— Ты же знаешь: сейчас не лучшее время задавать подобные вопросы. Мне ни к чему, чтобы мои постояльцы думали, что я на них доношу.
Я одарил Молль гинеей. У меня не было времени выуживать у нее сведения с помощью более мелких монет.
— Дело не терпит отлагательства, Молль, иначе я бы не стал тебя беспокоить.
Она взяла монету в руку, оценивая вес золота. Оно обладало силой, несравнимой с ценной бумагой или банковским билетом. Ее неудовольствие вмиг улетучилось.
— Квилт никчемушный подонок, но не. убийца, скажу я, нет. Близок к Уайльду, работает на него. По крайней мерс так было. Путался с девкой, о которой ты меня спрашивал на прошлой неделе, с Кейт Коул, которая повесилась в Ньюгете.
— Ты знаешь, где его можно найти?
Она знала. По крайней мере она знала несколько возможных мест, к сожалению расположенных в разных концах города. Незаметно я передал ей еще одну гинею. Я злоупотребил ее доверием, задавая вопросы в присутствии толпы людей, и был готов щедро заплатить Молль за беспокойство.
В ту ночь я заглянул еще в пару местечек, но Арнольда там не было. Усталый и подавленный, я отправился домой спать. На следующий день я возобновил поиски и застал его около полудня за обедом в таверне, которая, по словам Молль, была его излюбленным местом в дневное время. Он сидел за столом, отправляя в рот жидкую овсянку, не заботясь, что в рот попадало немного, а на одежду с избытком. Напротив него сидела худосочная уличная девка, явно нуждавшаяся в пище. Она была так худа, что могла, опасался я, отойти в мир иной в любую секунду. Она не сводила голодных глаз с тарелки Арнольда, но он не обращал на нее никакого внимания.
Я постарался не попадаться ему на глаза, когда нанимал частный кабинет на первом этаже. Человек за стойкой безучастно принял шиллинг как плату за то, чтобы закрыть глаза на дальнейшие события. Я подошел к Арнольду сзади и выбил из-под него стул. Он тяжело рухнул на пол вместе с тарелкой. Его компаньонка вскрикнула, а я усугубил удивление Арнольда, наступив ему на левую руку, обернутую в грязную тряпицу. Он взвыл пронзительно и отчаянно. Его подруга зажала рот ладонью, сдерживая крик. Я подхватил ошеломленного Арнольда под мышки, поволок по коридору и швырнул в нанятую заранее комнату. Я запер дверь и положил ключ в карман. Комната была идеальной: темная, маленькая и слабо освещенная, с окном слишком маленьким, чтобы в него могли пролезть воры, а значит, Арнольду через него не улизнуть.
От ужаса у него выпучился единственный глаз, но он не вымолвил ни слова. Однажды я уже убедился, что в душе он не тот головорез, каким хотел казаться, и мне был знаком такой тип людей. Поэтому я знал, что сделать, чтобы заставить его говорить. Рассчитывая силу, поскольку был взбешен, я приложил его об стену. Боюсь, все-таки слишком сильно, так как после удара головой о кирпич его здоровый глаз закатился и он рухнул на пол.
Я сходил к стойке, закрыв дверь на ключ, и принес две кружки пива. Я заметил, что шлюха уже сидит за столиком с другим мужчиной и не обратила на меня никакого внимания. Человек за стойкой посмотрел на меня с полнейшим равнодушием, блюдя своеобразный этикет. Я решил взять это местечко на заметку — мне нравилось подобное ведение дел.
Я снова вошел в комнату и плеснул пивом в лицо Арнольду. Он заворочался, словно пробуждался от приятного сна.
— Бог мой. — Он утер эль с лица.
— Надеюсь, мне не придется тебя убивать, — сказал я. — Я даже надеюсь, мне не придется причинять тебе слишком сильной боли, но ты должен будешь мне помочь, чтобы мои надежды сбылись.
Он тер свой здоровый глаз так неистово, что я стал бояться, как бы он его не выковырял.
— Я знал, что от вас добра не жди, — пробормотал он.
— Ты правильно заметил, — сказал я. — Начнем с простого ответа. Зачем ты был в кофейне Кента, когда я пришел туда по своему объявлению?
— Просто зашел выпить чашку кофе, — сказал он кротко.
Мне следовало быть более изобретательным, но пока я решил наступить ему на раненую руку, дабы он быстро сообразил, что шутить я не намерен. На повязке выступила свежая кровь и какая-то коричневатая жидкость, к которой я счел за лучшее не присматриваться.
— Думаю, руку ты потеряешь, — сказал я, — а может быть, и жизнь, если будешь продолжать в подобном духе. Не исключено, что гниение толком развиться и не успеет — если сыграешь в ящик раньше. Так, может, скажешь, что ты делал у Кента?
— Отпустите меня, — сказал он еле слышно. — Это мой последний шанс. Уайльд доверял мне. Теперь мою работу делает этот еврей Мендес. Я должен все поправить. — Он побледнел, и я боялся, что он потеряет сознание.
— Что ты там делал? — повторил я.
— Меня послал Уайльд, — наконец сказал он. Потом его вырвало прямо на платье.
Меня не удивило, что за всем этим стоял Уайльд, но мне было необходимо понять, почему Уайльд был заинтересован в моем расследовании.
— Почему? — продолжал я. — Что именно Уайльд велел сделать?
— Он велел наблюдать за вами. — Арнольд тяжело дышал, ему было трудно говорить. — Дать ему знать, если кто-нибудь будет вам мешать.
Я не ожидал такого ответа.
— Что? Ты хочешь сказать, Уайльд тебя послал, чтобы ты ему сообщил, если кто-нибудь на меня нападет?
Арнольд попытался отодвинуться от меня подальше и заполз в самый угол.
— Ну да, клянусь. Он хотел знать, не побеспокоит ли вас кто-нибудь. А еще — кто придет на встречу с вами. Он сказал, чтобы я посмотрел, не узнаю ли я кого-то из них, а если не узнаю, чтобы описал их внешность. Он велел, чтобы я не попадался вам на глаза, а когда я попался, я испугался и убежал.
— Кого он ожидал там увидеть? — резко спросил я.
— Не знаю, он не сказал.
— Кто убил Майкла Бальфура и Самуэля Лиенцо?
Я полагал, прямой подход будет наиболее эффективным для человека в положении Арнольда. Сначала он только застонал и снова сказал: «Бог мой», но я подошел к его руке, и он опомнился.
— Рочестер, — сказал он наконец. — Мартин Рочестер.
Я с трудом подавил приступ отчаяния:
— А кто такой Мартин Рочестер?
Он посмотрел на меня, и в его взгляде смешались мольба и недоверие.
— Рочестер — это Рочестер. Что еще за вопрос!
— У него есть другое имя?
— Если и есть, я его не знаю, — покачал он головой.
— С трудом верится, что этот человек ворвался в дом Майкла Бальфура и инсценировал его самоубийство. Кто ему помогал?
Арнольд явно не хотел отвечать на этот вопрос, его взгляд умолял меня не настаивать, но я был неумолим, и он понял, что я скорее убью его сам, не дожидаясь, пока это сделает в отместку Рочестер.
— У него есть свои парни. Берти Фенн, которого вы знаете, вы ж его убили, и все такое. Есть еще трое: Кит Манн, Толстый Билли — который на самом деле вовсе не толстый, просто кличка такая — и третий — как зовут, не знаю, рыжий. Я держусь от них подальше. Иногда мы видимся, ну, случайно, только я их почти не знаю и к этим убийствам ничего-никак.