Догмилл выхватил бокал у меня из рук и швырнул им в стену. К его огромному разочарованию, бокал не разбился, но вино расплескалось, запачкав мистера Гринбилла, который изо всех сил делал вид, что его достоинство не задето.
– Где моя сестра? – потребовал Догмилл.
Я посмотрел на него с удивлением:
– Ваша сестра? Понятия не имею.
– Разрешите мне задать ему вопрос, мистер Догмилл, – сказал Гринбилл, шагнув вперед.
Догмилл не обратил на него никакого внимания.
– Мне известно, кто вы, – процедил он сквозь зубы. – Я написал кое-кому из джентльменов с Ямайки. – У него в руках были письма, которые я сам написал. – Мне сообщили, что вы использовали имя Мэтью Эванса и прежде, хотя это не настоящее ваше имя. Вы мошенник по имени Джереми Бейкер, зарабатывающий на жизнь, похищая молодых девушек и требуя выкуп за их возвращение. Один из этих джентльменов, получив мое письмо, прибыл в Лондон, чтобы предупредить меня. Получив эти сведения, я решил узнать, где находится моя сестра, но ее никто не видел уже два дня.
Я взял бокал, который, по всей вероятности, принадлежал Догмиллу, и вылил его содержимое на грязный пол. Затем вновь наполнил бокал и сделал глоток.
– Таким образом, вы избавили меня от необходимости сообщать вам неприятные известия. Теперь мы можем прийти к полюбовному соглашению.
Догмилл ударил по столу с такой силой, что я подумал, тот развалится на части.
– Никакого соглашения не будет. Вы вернете мою сестру, а потом я оторву вам голову.
Хертком положил руку на плечо Догмилла:
– Почему бы не попробовать в духе доброй воли договориться с этим парнем.
– Отлично сказано, Хертком.
– Не вздумайте играть, приятель, – сказал он с раздражением. – Я сдерживаю мистера Догмилла ради его сестры, а не ради вас. Вы обманули мое доверие.
– Ваше доверие не такая уж драгоценная вещь, чтобы им дорожить, – сказал я.
Хертком открыл рот, но ничего не сказал. Мне показалось, он готов был заплакать, и, признаюсь, я почувствовал угрызения совести из-за того, что разговаривал с ним так, но я играл роль и собирался играть ее до конца.
Догмилл сделал глубокий вдох и повернулся ко мне:
– Вы должны понять, Бейкер, что имеете дело не с тем человеком.
– Это, – сказал я, – и есть, по-вашему, «в духе доброй воли» договориться?
– Да, – проговорил он, – и я скажу вам всю правду. Вы не получите от меня ни пенни. Ни фартинга. Я не позволю, чтобы такой низкий человек, как вы, принуждал меня заплатить за то, чтобы вернуть мою сестру. Я могу предложить вам кое-что другое. Если моя сестра вернется домой невредимой, я дам вам день, прежде чем начну принимать меры. Если у вас есть разум, вы успеете убраться отсюда, ибо, если я вас найду, я разорву вас на куски. Это самое большее, что я могу вам предложить.
Я покачал головой:
– Должен вам сказать, я представлял нечто иное, когда связывал вашей милой сестре руки за спиной и вставлял ей кляп в рот.
Гринбилл, стоявший за спиной Догмилла, едва сдержал ухмылку. Несмотря на его преданность хозяину, он был бы не прочь применить силу против молодой женщины, если бы выпала такая возможность.
Я думал, что снова понадобится помощь Херткома, чтобы удержать Догмилла. Но Догмилл не сдвинулся с места.
– Вы можете надеяться на что угодно, но не получите ничего. А теперь решайте, хотите вы проститься с жизнью, а заодно и с мечтой разбогатеть, или нет.
– Большинство людей, – сказал я, – готовы расстаться с несколькими фунтами, если это спасет жизнь человека, которого они любят. И угроза нависла над вами, а не надо мной. Пора это понять.
– Вы думаете, у меня ничего нет в арсенале, кроме пустых угроз? – сказал он. – Вы имели дело с малой толикой моего гнева, если помните. Вы узнаете, что значит мой гнев. Он обернулся к Херткому. – Пусть мистер Грегор войдет.
Хертком встал и вышел. Вскоре он вернулся с высоким джентльменом в кудельках. Он улыбнулся и сел.
– Вам, я полагаю, знаком этот джентльмен? – сказал Догмилл.
– Знаком, – ответил я, поскольку этим джентльменом был Элиас Гордон.
– У мистера Грегора имеется ордер на ваш арест за кражу бумаг из его дома на Ямайке. Как видите, вы у меня в руках.
– Вы намерены сделать то, о чем он говорит, мистер Грегор?
Элиас заметно нервничал, но был собой доволен. В его игре было что-то драматическое, и он наслаждался своей ролью.
– Полагаю, вы знаете, что я намерен сделать, – сказал он.
Я действительно знал, поскольку он уже это сделал. Он убедил Догмилла, что Грейс грозит опасность. Я хотел, чтобы дело разрешилось как можно скорее, и Элиас пошел с этой целью к Догмиллу.
– Видите, у вас нет выбора, – сказал Догмилл. – Вам придется делать, что я велю, или вам конец.
– Ладно, – сказал я, – раз так сложилось, мы могли бы пойти на компромисс. Я могу воздержаться от финансовых требований, учитывая положение, в котором оказался. Что вы скажете, если я верну вам сестру в обмен на кое-какие сведения? Я прошу не так уж много.
Он моргал, пытаясь понять суть моего предложения.
– Какие сведения? – спросил он.
– Сведения, касающиеся Уолтера Йейта, – сказал я.
Гринбилл залился краской, и что-то непонятное промелькнуло на лице Догмилла.
– Что я могу об этом знать?
– Думаю, – пожал я плечами, – что-то вы должны знать, если вам дорога ваша сестра.
– Почему вас это интересует? – спросил он.
– Чистое любопытство, – сказал я, отхлебывая вина. – Если вы расскажете, почему велели его убить и еще кое-какие детали, я отпущу вашу сестру. Все просто.
– Я велел его убить? – повторил Догмилл. – Да вы, должно быть, с ума сошли.
– Должно быть. – Я допил вино и поставил бокал. – Тогда я пошел. Если передумаете, оставьте мне здесь записку в течение двух суток. Если я от вас ничего не получу, скорее всего вы никогда больше не увидите мисс Догмилл. – Сказав это, я направился к выходу.
Гринбилл двинулся ко мне, чтобы преградить путь.
– Я не позволю вам уйти, – сказал мне Догмилл. – Не позволю вам удерживать мою сестру. Вы не уйдете отсюда, пока не скажете, где она. Можете говорить о двух сутках, если вам угодно, но так или иначе, сударь, дело кончится сегодня.
Я снисходительно улыбнулся:
– Вы ошибаетесь, если думаете, будто я действую в одиночку. Полагаю, мистер Грегор может подтвердить, что я очень изобретателен.
– Он удивительно изобретателен, – сказал Элиас. – Вы бы слышали, как он говорит.
Догмилл взглянул на него и снова обернулся ко мне. Он прикусил губу, пытаясь сообразить, что сказать, дабы заставить меня остаться в комнате на его условиях, а не на моих, но ничего не мог придумать. Пока мой план работал без осечек.