– Кто это сделал? – спросил я.
– Мой муж, – вызывающе сказала она, словно не было ничего удивительного в том, что муж вырезает буквы на теле своей жены.
– Зачем он сделал это?
– Чтобы пометить меня как шлюху, – сказала она с гордостью. – А теперь говорите: что вам надо?
– Мне нужно узнать, где я могу повидать вашего достопочтенного мужа. – Я обнаружил, что машинально поглаживаю ноющую голень, и тотчас убрал руку. – Найти его нелегко.
– Он убьет вас за то, что вы сюда явились, а если причините мне вред, будет еще хуже. Кто вы, в конце концов?
– Меня зовут Бенджамин Уивер, – сказал я.
– О, Иисусе, спаси меня! – закричала она и отступила. Она прижала к груди свою оловянную кружку с джином, словно принимая одного спасителя за другого. – Вы пришли его убить, так?
Я сделал шаг вперед.
– Зачем мне это делать?
– Вы всех убиваете. Вы убиваете докеров. Все говорят, что вы – человек Денниса Догмилла и вы убиваете всех, кто против него.
– Не стоит слушать всех. Это не самый надежный источник. Если Билли хочет противостоять Догмиллу, лучшего друга, чем я, ему не найти.
– Тогда зачем он вам? Вы же не ищете его, чтобы стать ему другом.
– Я хочу задать ему кое-какие вопросы.
– А если он не захочет отвечать?
– Рано или поздно большинство отвечает на мои вопросы.
– Как Артур Гростон?
У меня по телу побежали мурашки. Я тотчас забыл о боли в ноге. Откуда жене Билли Гринбилла известно о моих делах с торговцем свидетельскими показаниями?
– Что тебе о нем известно?
– То, что он мертв. То, что вы его убили.
Я пожал плечами, пытаясь скрыть свое замешательство.
– Когда я в последний раз видел Гростона, он был вполне здоров. Кто тебе сказал, что я его убил?
– Матерь божья, да это все знают. Говорят, вы держали его голову в ночном горшке, пока он не задохнулся.
– Я действительно окунал его голову в дерьмо, но он был жив.
– И вы думаете, я после этого скажу, где Билли?
– Я его все равно найду, – сказал я. – Поверь моему слову. Если ты мне поможешь его найти, получишь вознаграждение за свои труды.
Она сделала еще глоток, на этот раз более скромный, из своей кружки.
– Какое вознаграждение?
– Во-первых, – сказал я, – я ничего не скажу ему про Тимми. Во-вторых, я дам тебе денег.
– Сколько? – прищурилась она.
Я подумал, что не стоит жадничать. В конце концов, это были деньги судьи. Более того, я знал, что только значительная сумма может пересилить ее страх перед Гринбиллом.
– Пять шиллингов, – сказал я.
С таким же успехом я мог предложить ей сокровища инков. Она зажала свой рот рукой, а другой оперлась о стену.
– Покажите, – прошептала она.
Я высыпал монеты из кошелька на ладонь и протянул ей. И она предпочла мое серебро своему хозяину. Если она и заметила какие-то параллели с тем, как вели себя определенные персонажи в ее священном писании, то никак этого не показала.
Билли Гринбилл, как она мне сказала, жил на чердаке дома на Кингс-стрит – неподалеку, в нескольких кварталах. Я решил, что спешить смысла нет: у меня не было желания наносить визит Билли и его друзьям, пока они не легли спать. Поэтому я нашел тихое местечко у реки, где и стал ждать, не выпуская из рук пистолета. Меня никто не побеспокоил, хотя несколько раз я слышал приближающиеся шаги.
Вскоре после полуночи я подошел к указанному Люси дому и осторожно открыл замок отмычкой. Как я и надеялся, в доме было темно и тихо. Я поднялся вверх по лестнице, стараясь делать это по возможности неслышно.
На самом верху, у входа на чердак, я вынул шпагу и проверил дверь. Она, к счастью, не была заперта. Я повернул ручку и открыл дверь.
Горела одна свеча. Будь света побольше, я бы поступил осмотрительнее. Но я открыл дверь и вошел, прежде чем понял, что меня ждет. Полдюжины мужчин со шпагами и пистолетами наготове вовсе не спали, а поджидали меня, сидя на стульях. Они улыбались.
Дверь за мной закрылась.
– Уивер, – сказал один из них. – А я гадал, почему тебя не было так долго.
Я посмотрел на него. Он был моим сверстником или чуть старше. Небритый и толстогубый, он походил на странную помесь рабочего и утки.
– Гринбилл-Билли, – сказал я.
– К вашим услугам, или, может быть, наоборот, ты к моим.
Один из его парней встал и взял у меня шпагу и оба пистолета. Они не потрудились проверить, нет ли у меня другого холодного оружия, спрятанного на ногах.
– Значит, – сказал я, – Люси велели сказать, чтобы я пришел сюда.
– Точно. Мы тебя ждем уже несколько дней и, поверь, рады, что ты пришел, потому что нам осточертело сидеть в этой комнате.
– И теперь вы намерены схватить меня и получить вознаграждение?
– Это предпочтительнее, но если надо будет тебя убить, мы это тоже сделаем.
– Зачем? – спросил я. – Какой вам смысл с этим связываться?
Гринбилл ухмыльнулся, и даже в темноте было видно, что зубы у него в ужасном состоянии.
– Какой смысл, ты говоришь? Сто пятьдесят фунтов, вот какой смысл. Обещаешь, что будешь вести себя тихо-тихо, когда мы поведем тебя к мировому судье, чтобы получить свое вознаграждение?
– А что если я не стану обещать?
– Если не пообещаешь, мы все равно отведем тебя туда, разбив тебе голову в кровь, а можем и не разбивать. Может, пойдешь и не будешь рыпаться?
Я пожал плечами:
– Я уже однажды сбежал из Ньюгейта, не сомневаюсь, что смогу это сделать еще раз.
Он засмеялся:
– Ты, я вижу, в себе уверен. Но это их проблемы, а не мои. Поэтому давай собирайся.
Я пришел к заключению, что плох тот ловец воров, которому нужно оружие, чтобы защитить себя. Иметь оружие, конечно, предпочтительнее, но если, чтобы спасти себе жизнь, нужны кулаки, раздумывать не приходится. Ко мне подошли двое, намереваясь, как я понимаю, схватить меня за руки. Я сделал вид, что позволю им это сделать, но, когда они приблизились ко мне на нужное расстояние, я схватил их руки и зажал у себя под мышками, а затем нанес резкий удар локтями. Я столкнул обоих головами, и они повалились навзничь.
Билли времени не терял. Он навел на меня пистолет, а я схватил одного из его соратников, который понял, что ситуация меняется для него к худшему, и направлялся к выходу. Я ухватил его за плечи и повернул в сторону Билли, превратив труса в свой щит. Либо Билли поспешил, либо ему было наплевать, но он выстрелил в плечо своего товарища.