— Не беспокойтесь, мадам, это происшествие не получит огласки.
Галка даже вздрогнула: сюрприз, однако. Но произнесшим сии слова оказался господин д'Ожерон. Оказывается, он предельно внимательно следил за всем происходящим. Что ж, на то он и губернатор, чтобы все видеть и все знать.
— Равно как и происшествие в Картахене, — добавил он, доверительно понизив голос. — Месье Дуарте ведет себя не лучшим образом. Не желаете ли вы, чтобы я сам занялся этим вопросом?
— Не стоит. — Галка отрицательно мотнула головой. Не хватало еще, чтобы кто-то посторонний вмешивался в их личные дела.
— Как хотите. — Д'Ожерон легко ушел от темы, и мадам капитан поняла, что это было всего лишь предисловие, завязка для более важного разговора. — Горестно видеть столь доблестного воина, как месье Дуарте, в таком жалком состоянии. Но я почему-то уверен, что вы решите этот вопрос… Кстати, как продвигаются ваши исследования?
— Довольно успешно, — тонко улыбнулась Галка. «Так и знала… Нашел ведь время, черт бы его побрал». — Джеймс в полнейшем восторге.
— Мадам! — Д'Ожерон заговорил еще доверительнее. — Как вы отнесетесь к предложению продать эту вещь? Французский флот получил бы неоспоримое преимущество над всеми прочими, обладай мы такими великолепными картами.
— Месье д'Ожерон, а кто я, по-вашему? — Улыбка женщины сделалась хитрой.
— Адмирал Антильской эскадры, мадам, — понимающе усмехнулся губернатор. — Но я говорил о флоте, базирующемся в Средиземном море. Иные масштабы, иные потребности… Я переговорил с господином де Баасом, он готов уплатить за… эту вещь четыреста тысяч ливров.
— Сожалею, но эту вещь мы не продадим ни за какие деньги, — совершенно серьезно сказала Галка.
Если верить взгляду д'Ожерона, то месье губернатор был недоволен ответом. Весьма недоволен. Он-то рассчитывал, что пиратка начнет торговаться, набивать цену. И вдруг — «ни за какие деньги». Что-то тут нечисто, дамы и господа…
— Полагаю, уговаривать вас бесполезно, мадам. — Он пожевал губами — признак плохого настроения. — Что в этой вещи такого ценного, если вы не желаете расставаться с ней ни при каких условиях?
— Преимущество, месье Бертран, — ответила Галка. — Иметь его на руках и разменять на деньги? Ни один нормальный полководец Европы так бы не поступил.
Д'Ожерон кивнул: все верно. И тему закрыл. Но теперь Галка точно знала, что трофей с испанской каравеллы следует хорошо прятать и еще лучше охранять.
Одним словом, весело отгулять свадьбу не получилось…
15
— Пьет, зараза, — сообщил Этьен, когда его люди — а он чуть не собственную разведслужбу создал из толковых парней — доложили о результатах своего расследования. — С самого утра пошел накачиваться, дурак несчастный… Да арестуйте вы его, капитан, и дело с концом!
— Если начать арестовывать за неумеренное питье рома, корабли некому будет вести, — с едкой иронией проговорила Галка. Они стояли на мостике «Гардарики», откуда открывался отличный вид на Кайонскую бухту, полную больших судов. — В какой он таверне?..
…В отличие от упомянутой у Сабатини таверны «У французского короля», эта, хоть и считалась по здешним меркам дорогой и приличной, называлась куда непритязательнее: «Винная бочка». Пираты гуляли и здесь, но хозяин этой таверны содержал здоровенных вышибал. Потому джентльмены удачи отправлялись буйствовать в другие злачные заведения. И кормили здесь вкусно, и женщины поприличнее, и комнаты чистые. Словом, все для скучающих господ офицеров. Дуарте еще недавно был капитаном и постоянным посетителем «Винной бочки». Но и разжалованный не изменил этой привычке. Ведь здесь всегда был в наличии недешевый, самой лучшей очистки, ром…
«А ведь она права. Я сам виноват в том, что со мной происходит».
Дуарте был уже изрядно пьян, но мысли в голове крутились очень даже трезвые. Именно это и доводило его до исступления: казалось, во всем мире не хватит рома, чтобы наконец утопить его боль. Это заставляло его кидаться на абордаж в первых рядах, но пуля и клинок щадили его. Возникала даже идея свести счеты с жизнью, но он был верующим католиком, христианином, для которого самоубийство — смертный грех. А попытка самоубийства чужими руками закончилась тем, что ему оставили жизнь. Ведь самый худший вид казни — это казнь в рассрочку, не так ли? Билли действительно умен, как сам дьявол. Не зря ведь Воробушек доверила ему один из линкоров… Жозе пил, не закусывая. Очередной стаканчик, как и все предыдущие, облегчения не принес, только выдавил из португальца пьяную слезу. Дуарте уронил голову на скрещенные руки и тихо застонал.
Две бутылки, прежде чем тихо и глухо стукнуться о гладко выскобленную столешницу, стеклянно звякнули. Дуарте поднял голову, исподлобья взглянув на подошедшего к нему посетителя таверны: небось опять кому-то припекло выпить за компанию. И он уже собрался послать любителя компаний подальше, когда сквозь слезы и туман, застилавшие глаза, разглядел, кого принесло.
— Алина.
Галка, утвердив на столе пару бутылок хорошего рома, стояла напротив осовевшего португальца.
— Побазарим за жизнь? — спросила она — как всегда, в своей странноватой манере. Выражение лица тоже странное: отстраненно спокойное. Поди разбери, что у нее на уме.
Дуарте смерил ее тяжелым взглядом. Потом пьяно кивнул.
— Садись.
— Послушай, милая. — Галка уселась напротив него, подозвала трактирную служанку и сунула ей три серебряных песо — цены тут были повыше, чем везде. — Принеси-ка нам жареного мяса, побольше и пожирнее, свежего хлеба, чего-нибудь овощного, бананов. И держите наготове горячий кофе. Много.
Зная, насколько Галка не любит ром, Дуарте только хмыкнул. Пришла решать проблему? Что ж, самое время. Пока никто ничего опять не натворил.
…На «Гардарику» мадам капитан вернулась под вечер, довольно уверенно держась на ногах. Хотя матросы, сидевшие с ней в одной шлюпке, явственно чуяли запашок, приличествующий скорее матерому пирату, чем женщине. Но Воробушек, в отличие от тех же матерых пиратов, совсем не выглядела пьяной. Задумчивой, хмурой — да, но никак не раскисшей от рома. И вот в таком виде она явилась в свою каюту.
— Эли! — Ни о чем не подозревавший Джеймс нахмурился: ко всем прочим фокусам женушка добавила моду — являться домой «под мухой».
— Все в порядке, Джек. — Галка, видать, все оставшиеся силы потратила на то, чтобы своими ногами дойти до каюты. Сейчас она мешком свалилась на стул. — Одной проблемой, надеюсь, меньше.
Эшби едва не выругался: не успела как следует поправиться после непростого ранения, как сразу принялась таким экзотическим способом решать чьи-то проблемы. Он и сам в былые годы службы на королевском флоте, случалось, выпивал сверх меры и потому знал: о чем-то расспрашивать Галку бессмысленно. А утром ей понадобятся либо стаканчик вина, либо порция горячего бульона с мясом, щедро сдобренного специями. Но сейчас Джеймс, сцепив зубы, помог своей несносной любви раздеться и улечься в постель.