– Я тоже прежде всего служу идее…
Они замолчали. Порох накопившихся эмоций, кажется, прогорел.
– Расскажи мне о сыне, – вдруг попросил подругу Вильмонт.
– А что бы тебе хотелось узнать о нем?
– Какой он.... Я хочу знать о нем все.
Лиза задумалась. При мысли о сыне лицо ее расцвело.
– Я очень люблю его. Смерть друзей, большие и малые радости, – все это скользит по моему сознанию, как капли дождя по стеклу, давно не внося в мою жизнь сколь-нибудь сильных чувств. И только все, что касается Сереженьки, по-прежнему волнует меня. Я боюсь за него. Поэтому я обещаю подумать над твоим предложением.
Едва она закончила эту фразу, как со стороны деревни показались хозяин лодки и Рудольф. Они несли какие-то ящики и о чем-то оживленно разговаривали между собой.
* * *
Лодка скользила по ровной и блестящей, как зеркало, морской глади. Они плыли по живописному фьорду. Погода была теплая и солнечная. Анри был уверен, что они плывут на какой-то необитаемый остров, где у революционеров имеется примерно такая же секретная база, как та, которую он видел в финских шхерах. Возможно, там, наконец, ему покажут таинственную боевую машину, с помощью которой кучка нигилистов задумала изменить естественный ход российской истории.
Рудольф постоянно поднимал к глазам бинокль. Анри любовался отвесными скалами с ослепительно сверкающими на солнце шапками снега и с низвергающимися с круч водопадами; вглядывался в таинственную глубину. По словам рыбака, несмотря на то, что фьорд был совсем небольшим по ширине, глубина здесь местами достигала 500 саженей [37] .
Внезапно словно тень прошла прямо под лодкой. При виде таинственного морского чудовища в толще воды Анри охватил страх. Что это было? Китовая акула, касатка или еще неизвестный науке монстр? Сидящая на корме Лиза вдруг испуганно вскрикнула. Вода позади рыбачьей шаланды – саженях в тридцати [38] – вдруг «закипела», и из морской пучины возник мостик подводной лодки. На его вершине откинулась крышка люка, и оттуда появилась круглая, как бильярдный шар, морщинистая голова. Странный подводник в больших очках некоторое время вглядывался в пространство перед собой, прежде чем помахал находящимся в шаланде товарищам. Рыбачья лодка описала широкий круг по фьорду и направилась в сторону субмарины.
– Скорее! Нельзя, чтобы нас заметили! – крикнул шкиперу рыбачьей посудины стоящий на носу подлодки худой и длинный матрос в кожаной одежде. На голове его была черная фуражка без кокарды. Всего из люка один за другим появились трое подводников.
Рыбак убрал парус. Анри вместе с Рудольфом сели на весла. По мере приближения к «стальной акуле» они стали грести потише. Анри прочел надпись на его рубке: «Народоволец». Рудольф перекинул долговязому подводнику причальный канат. Вскоре рыбачья лодка стояла борт в борт с грозным стальным карликом. Подлодка была совсем небольшой – саженей шесть [39] в длину и примерно полтора-два [40] в ширину. Она имела форму суженного на концах цилиндра и со стороны больше всего напоминала паровой котел. В средней ее части возвышалась башня с рулевыми плавниками и несколькими щелевидными иллюминаторами с плоскими толстыми стеклами. Рядом с рубкой имелась труба, как у паровоза, для отвода дыма из парового двигателя.
Пока из рыбачьей шаланды в чрево лодки переносили доставленные с берега ящики, Анри простился с Лизой.
– Желаю успеха, – сказала она ему. Затем подумав, добавила: – Берегите себя!
Рядом находились моряки, поэтому Анри ответил беззаботным тоном:
– Спасибо, что встретили и доставили. Не волнуйтесь, теперь все будет хорошо.
Один из подводников хлопнул новичка по плечу.
– Погружаемся!
Из-за поворота фьорда появилось какое-то судно.
Анри взялся за поручни лестницы, ведущей на вершину ходового мостика. Перед тем как исчезнуть в колодце башни, Вильмонт успел бросить прощальный взгляд на садящуюся в рыбацкую шаланду Лизу. Мужчине было грустно, как всегда бывает при расставании с близким человеком. Захотелось махнуть рукой Лизе на прощание. Но идущий следом матрос довольно грубо пихнул Вильмонта в плечо, чтобы он не задерживался в люке.
Анри начал спуск в отсек подлодки. Подняв в какой-то момент голову, он увидел над собой круглое отверстие люка и сквозь него голубое небо. В этот момент идущий последним моряк закрыл за собой крышку и начал закручивать запоры. У Анри было такое ощущение, что это закрывают крышку гроба и заколачивают ее гвоздями. «Господи, неужели я это делаю!» – запоздало ужаснулся Вильмонт. Он услышал плеск забортной воды и почувствовал, как железная консервная банка, в которую он залез по собственной воле, накренилась и стала проваливаться в подводную бездну. У никогда прежде не бывавшего на борту «потаенных судов» разведчика было такое чувство, будто они медленно опускаются в подводную могилу.
Согнувшись в три погибели внутри корпуса из клепаных стальных листов, каждый член экипажа был занят своим делом. Было видно, что управление подводной лодкой – дело весьма непростое. Вряд ли такая служба могла кому-то показаться медом. Само нахождение здесь уже можно было считать подвигом. Это был настоящий ад. Только такие фанатики, как эти революционеры, могли по доброй воле залезть в эту чугунную адскую бочку.
Дышалось внутри подлодки с трудом. Времени, которое субмарина находилась на поверхности с открытым люком, оказалось недостаточно, чтобы проветрить ее нутро. Поначалу Анри даже показалось, что нормальный человек просто не способен жить и работать в такой жуткой атмосфере, перенасыщенной сильными запахами смазочных масел, ароматами камбуза и гальюна, несвежего нательного белья и испарениями давно не знавших бани человеческих тел. Вскоре у новичка действительно закружилась голова и стали слезиться глаза. Анри даже пришлось ухватиться за какую-то трубу, чтобы не упасть. В это время он находился в центральном посту подводного корабля, прямо за сутулой спиной командира. Это был совершенно лысый, неряшливого вида мужчина лет 50, совсем невзрачной наружности, с руками старого мастерового. Одет он был в мешковатые штаны, вместо брючного ремня подтяжки, поверх клетчатой рубашки надет свитер-безрукавка. Одежда капитана явно нуждалась в хорошей стирке. Впрочем, все его тут называли «Господином Механиком».
Сгорбившись и нервно подрагивая узкими, костистыми плечами, механик повис на ручках перископа, ведя наблюдение через его окуляры. Оказывается, они нырнули вовсе не так глубоко, как показалось Вильмонту, и шли теперь под самой поверхностью, выставив из воды выдвижную оптическую трубу. Командир постоянно рассказывал (а точнее, орал из-за сильного шума) обо всем, что происходит наверху, двум другим обитателям клепаной железной бочки и по мере необходимости отдавал приказы.