Коротко заржав, Монгол взвился в воздух и великолепным прыжком преодолел препятствие. Все это заняло не больше секунды. Учитель джигитовки из кавалерийской школы наверняка остался бы сейчас доволен своим воспитанником…
Серж невольно оглянулся по сторонам: не заметил ли кто-нибудь его триумфа, – и вдруг увидел, что несчастного подпрапорщика Дудина придавил его собственный конь. Видимо, не слишком опытный всадник не успел вовремя снять ноги со стремян и ослабить поводья.
Серж придержал Монгола, желая помочь другу, и на него налетел эскадронный командир.
– Проклятие, Карпович! – яростно заорал майор Тиль. – Отставить слюнтяйство! Увидели кровь и перетрусили? Приказываю – вперед!
Серж скрипнул зубами от обиды. Конечно же он не испугался. Еще кадетом он часто бывал в анатомическом театре и в публичном морге. Старшекурсников специально водили по таким местам, приучая к видам, без которых не обходится ни один кавалерийский бой.
– Разве вы не видите, что он умирает? Его необходимо срочно вытащить.
– Вы размазня, поручик! Наложили в штаны и ищете повод выйти из игры. Не выйдет!
Командир вдруг ударил Монгола по крупу хлыстом. Не выносивший такого обращения жеребец взвился на дыбы, и Серж едва удержался в седле. Возмущенный, он обернулся к командиру:
– Как вы смеете?!
– Молчать, щенок! – побагровел начальник и замахнулся – Сержу показалось, что на него, – и снова ударил Монгола.
Конь понес.
– Черт! Тебя! По-де-ри! – пытаясь остановить коня, бормотал Серж. – Ничего, скоро сочтемся…
Препятствия вырастали на пути неожиданно. Всадникам нужно было успевать ориентироваться: отыскивать взглядом место, подходящее для прыжка, направлять туда лошадь, чуть придерживать ее перед броском, чтобы выровнять дыхание, – и посылать вперед. «Ух!» – и очередное препятствие позади.
Правда, после каждого броска рядом с Сержем оставалось все меньше всадников. Но те, кто уцелел, фанатично мчались на звонкий лай гончих.
Проскакав так верст семь, а то и восемь, всадники влетели в багряный лес. Копыта гулко застучали по опавшим листьям. По плечам и лицам всадников хлестали ветки. Серж припал к холке лошади, чтобы не лишиться глаз, и ослабил поводья, предоставив коню самому выбирать дорогу. «Только бы Монгол не выдохся раньше времени! – мелькнуло в голове. – Иначе проклятый эскадронный не упустит новой возможности унизить меня перед всеми».
Охотники проскочили просеку, перемахнули неглубокий овраг и выехали в поле.
Природные декорации стремительно менялись: березовая роща, овраг, опять равнина – а свора собак с егерями уже на той стороне луга и вот-вот скроется за деревьями. Самого зверя не разглядеть. Вдруг псы со своими егерями-доезжими будто проваливаются сквозь землю – впереди снова глубокий овраг.
Серж остановил коня для короткого отдыха, соскочил, быстро проверил подпругу и снова взлетел в седло. Отпустив поводья, он откинулся назад, предоставив умному животному самому выбрать путь вниз. Монгол осторожно сполз по крутому спуску, затем, высланный вперед шпорами, птицей взлетел на противоположный край… Гонка казалась бесконечной.
Наконец несколько самых умелых всадников оказались в чаще. Охотники скакали по вьющейся между деревьями узкой тропинке, стремясь на звук собачьего лая. За ними увязалась лошадь с пустым дамским седлом, каждую минуту напоминая счастливчикам о незавидной участи, которая постигла многих их товарищей.
Вскоре басовитые голоса гончих слились в сплошной истеричный вой.
– Большого зверя подняли, – отметил один из охотников.
Через несколько минут за деревьями замелькал темно-бурый силуэт, похожий на огромный оживший валун, поросший рыжим мхом. Вначале охотники приняли его за медведя. Но они ошиблись.
Окруженный заходящимися в неистовом лае собаками и прижатый к стволу дуба, огромный кабан злобно фыркал. В звере было не менее двадцати пудов, а то и все двадцать пять [21] . Собаки боялись бросаться на него – искушенные в охоте на зайцев и лис, они робели перед лесным исполином. Псы только удерживали кабана на месте, не позволяя ему скрыться, и звали охотников.
Но вот одна из гончих все же решилась атаковать. Секач наклонил могучую голову, скакнул ей навстречу и пырнул собаку клыками в живот. Подброшенная в воздух мощным ударом, псина отлетела в густые заросли с распоротым брюхом. Визжа, остальные собаки отпрянули на почтительное расстояние.
Серж еще не видел такого огромного и лютого зверя. Кабан вел себя так, словно пережил не одну травлю. Егеря конечно же опасались за собак, но не смели убить зверя, ибо эта была привилегия господ-охотников.
Оказавшийся одним из первых на месте событий майор Тиль поспешил первым добыть трофей. Его охватил азарт. Спрыгнув с коня, майор выхватил ружье у одного из егерей, подбежал к кабану на расстояние уверенного выстрела и прицелился.
И тут зверь кинулся на стрелка. Нападение его было столь решительным и свирепым, что у эскадронного командира сдали нервы. Да и трудно не запаниковать перед таким противником! Охотник попятился. Нога его оскользнулась на мокрой траве, и мужчина упал ничком, растянувшись на земле. Падая, он успел нажать на курок, но промахнулся и выронил ружье. Теперь его могло спасти только чудо – например, чей-нибудь удачный выстрел.
Егеря и охотники открыли пальбу. Несколько пуль попало в кабана, но ни одна не задела ни его сердца, ни мозга. Вепрь только пошатнулся. Жизнь беспомощно растянувшегося на земле человека повисла на волоске.
Серж пришпорил Монгола и бросился наперерез кабану. Монгол не подвел и пошел вперед на разъяренного зверя.
Кабан заметил движение слева от себя и обернулся к Сержу. Молодой человек осадил коня и выхватил из кобуры револьвер. Их разделяло саженей пятнадцать [22] . Зверь оскалился, роняя пену изо рта. Он внимательно и злобно смотрел на нового врага. Молодому человеку показалось, что на него несется потерявший управление локомотив. Серж начал всаживать пулю за пулей в приближающегося монстра. Кто-то кричал ему, чтобы он скакал прочь. Такой большой кабан мог, даже будучи раненным, свалить лошадь и добраться до всадника.
Но Серж оставался на месте и продолжал стрелять, пока не кончились заряды. В конце концов пораженная множеством пуль свинья остановилась и закачалась. Собаки тут же бросились на умирающего зверя и начали рвать его. Кабан принял смерть без визга и стона…
Героя окружили восторженные свидетели его подвига. Все хотели пожать руку Сержу и высказать ему восхищение.
– Мы все видели, как вы его на себя вызвали. Ай да удалец! За спасение командира в бою награждают орденом. Конечно, здесь не война. Но если вас не представят к Владимиру, я подам жалобу государю на ваше начальство, – горячился граф Сатин, распоряжающийся охотой.