— Там бабушка старенькая, ей подниматься трудно! — сказал один из сантехников.
— Нет там никакой бабушки! — наудачу брякнула Лола. — Там Женя Козлов живет, он мастер спорта по самбо! А вы, наверно, вообще подъезд перепутали!
На самом деле она понятия не имела, кто живет внизу, — квартира уже полгода стояла пустая — не то ее продали, не то готовили к ремонту. Леня Маркиз не слишком приветствовал тесное общение с соседями.
Лолина уловка удалась — сантехники отшатнулись от ее двери, и один даже тихонько выругался неприличными словами, за что получил от второго тычок в бок. Неизвестно, чем бы закончилась эта история, но тут на сцене, то бишь на лестничной площадке, появилось новое лицо.
Это была соседка Маргарита Степановна, которая выглядела очень недовольной. Недовольство ее было весьма объяснимо.
Маргарита Степановна была женщиной счастливой. Счастье ее заключалось в наличии у нее двух обожаемых существ — мужа Вовы и хомяка Персика. Причем если спросить Вову, то он поставил бы наличие хомяка на первое место. Маргарита же равно любила обоих своих домочадцев.
Муж Вова много работал, чтобы обеспечить жене и хомяку безбедную жизнь, Маргарита Степановна вела хозяйство и присматривала за Персиком. Хомяк был ангорский, необычайно пушистый, и очень любопытный. Он вечно сбегал из своей клетки и норовил куда-нибудь отправиться. Кот Аскольд до сих пор не может простить Лене, что тот лишил его в свое время отличной охоты на хомяка, когда Персик по глупости забежал к ним в квартиру.
Нынче ночью Маргарита Степановна проснулась от того, что в лицо ей тыкалось что-то пушистое.
— Персик, — сонно пробормотала она, — опять тебе неймется…
Тут она осознала, что ей некомфортно, и, окончательно проснувшись, определила, что хомяк совершенно мокрый. Оттого и полез он в хозяйскую постель, что замерз. Маргарита Степановна забеспокоилась и выбралась из кровати.
На полу в коридоре подсыхали следы крошечных лапок, которые шли из ванной. Маргарита Степановна не подумавши открыла дверь шире, и в коридор тут же выплеснулась вода. От ее оглушительных криков проснулся муж Вова. Совместными усилиями супруги с трудом определили, что вода льется из-под ванны. Пока вытирали лужи, пока искали хомяка, который в процессе уборки куда-то делся, наступило утро. Невыспавшийся Вова заторопился на работу, а Маргарита Степановна села на телефон на предмет вызова сантехника.
Обыватели прекрасно знают, что дело это трудное, нервное и чрезвычайно хлопотное. Маргарита Степановна истратила кучу сил и нервов и едва не сорвала голос, препираясь с диспетчером. Тот пытался отфутболить ее к аварийке.
— Знаю я вашу аварийку, — отвечала многоопытная Маргарита Степановна, — приедут, отключат воду во всем подъезде и уедут. А мне потом с соседями разбираться. Нет уж, пускай сантехник придет и сразу починит.
Наконец у нее приняли вызов, и Маргарита Степановна перевела дух и занялась домашними делами.
Однако время шло, тазик под ванной наполнялся все быстрее, а сантехника дяди Феди не было и в помине.
Каждый из жильцов, имевший дело с дядей Федей, неизменно задавал себе риторический вопрос: почему даже в их элитном доме сантехник — пьяница и лентяй?
На все требования поменять персонал управдом Сан Саныч отвечал, что дядя Федя хоть что-то умеет, а остальные — полностью косорукие, мигом всю импортную сантехнику у жильцов доломают.
Прождав дядю Федю несколько часов без всякого результата, Маргарита Степановна озверела и решила жаловаться управдому.
Управдом Сан Саныч был калач тертый. Все жалобы жильцов ударялись в его круглый внушительный живот и отскакивали от него, как резиновый мячик от кирпичной стенки. Но Маргарита Степановна дошла уже до крайней точки, так что управдом обещал дядю Федю срочно отыскать.
И вот, возвращаясь после трудного разговора с управдомом, злая и усталая Маргарита Степановна увидела на своей площадке двух мужичков в аккуратных синих комбинезонах с надписью «Санремсеть». Сердце ее наполнилось невыразимой радостью.
— Ребята! — закричала она, подбегая и порываясь расцеловать старшего из сантехников, от чего, надо сказать, он ловко уклонился. — Ребята! Вы давно меня ждете? А я-то управдома пытаю — где сантехник, где сантехник…
С этими словами она распахнула дверь своей квартиры и потянула за рукав младшего.
— Тетя, — сказал тот, вырвав руку, — мы вообще-то не к вам.
— То есть как это — не ко мне? — Маргарита Степановна так возмутилась, что даже не обиделась на «тетю». — А к кому же, интересно, еще?
— Дама, мы вот напротив… — Старший сантехник незаметно оттирал от нее второго.
— Ничего не знаю! — проорала Лола из-за своей двери. — Никого не вызывала!
— Вот видите! — обрадовалась Маргарита Степановна. — Там вас не вызывали.
— Значит, мы дом перепутали… — Сантехники переглянулись и начали отступать к лифту.
— Нет уж! — Маргарита Степановна вцепилась теперь в старшего. — Никуда не пущу! А ну, заходи в квартиру!
— Да отвали ты!
Тут двери лифта распахнулись и выпустили дядю Федю. Он был сильно поддавши и оттого в наипрекраснейшем настроении.
— Степановна, я пришел! — возвестил он. — Счас мы твой засор мигом устраним!
— У меня не засор, у меня потоп…
— Пото-оп ? — еще больше расцвел дядя Федя. — Ну, мы и потоп ликвидируем! А это ктой-то? — Он с подозрением уставился на мнимых сантехников. — Это ты, значит, кого-то другого вызывала? А тогда для чего занятого человека дергать?
Дядя Федя был известен в доме не только ленью, но и гипертрофированной обидчивостью. Маргарита Степановна прикинула, что этих двоих она впервые видит, да и вообще какие-то они странные, а если поссориться с дядей Федей, то она так всю жизнь и будет менять тазики под ванной.
— Да я их знать не знаю! — Она прижала руки к обширному бюсту. — Это они вон к ней! — Она махнула рукой в сторону Лолиной двери.
— Никого не вызывала! — снова проорала Лола.
— Ах вот, значит, как… — В проспиртованной голове дяди Феди что-то переклинило и коротнуло. — Стало быть, на моей территории самовольно калымите…
Он шагнул к «сантехникам», сжимая в руке разводной ключ. Тут раскрылись двери лифта, и двое подозрительных мужичков вошли в кабину. Но перед этим старший быстро и без замаха ударил дядю Федю в живот. От этого удара дядя Федя утробно ухнул и согнулся пополам, как перочинный ножик.
Лифт уехал, Маргарита Степановна всплеснула руками и потащила дядю Федю в свою квартиру. Лола так и не осмелилась открыть дверь.
У Маргариты Степановны дядя Федя, охая и держась за живот, протопал, не снимая ботинок, прямо в гостиную и прочно улегся на диван.
— Умираю! — подвывал он. — Счас живот лопнет…