– Как нет? Он там! Я слышала! Просто они убили его, наверное! Или Григорий без сознания! Точно! Что делать? Как нам открыть дверь? – запаниковала Муза.
– Откуда я знаю? – пожала плечами Олеся. – Ты думаешь, что я хожу с ключами? Я – повар! А это – не наши помещения! Здесь арендаторов – тьма! Захламили все! Я не могу пойти в кухню и спрашивать у поваров ключи, потому что их у них нет! Можно я уйду отсюда? Что называется, от греха подальше. От вас и правда пахнет спиртным.
– Я выпила вина! Но я не пьяная! Правда! Этот человек там! Надо же что-то делать! Эти бандиты ушли и вернутся только с Ольгой Юрьевной! У нас есть время вытащить его оттуда! – настаивала Муза.
– Кто такая Ольга Юрьевна? – спросила Олеся.
– Руководительница, то есть директриса брачного агентства, – пояснила Муза.
– Я, кажется, видела ее. Такая энергичная дама с короткой стрижкой и презрительным отношением ко всем особям женского пола? – уточнила Олеся.
– Именно, ты хорошо ее охарактеризовала, так и есть…
– Ладно, стойте здесь. Я попробую найти и привести сюда Валеру, – решилась повар.
– Кто у нас Валера?
– Кухонный рабочий. Но у него весьма темное прошлое. Если у нас что-то ломается, в том числе и замок, он все открывает и чинит, – пояснила Олеся.
– Так беги скорей! Валеру сюда!
– А тебя как зовут? – спросила женщина-повар, словно намереваясь, если что, запомнить ее имя и помянуть.
– Муза.
– Чья? Что? – спросила Олеся.
– Муза – мое имя, – уже привыкла к такой реакции людей Муза.
– Надо же! Все и правда не так просто в этом брачном агентстве. У вас там клички или псевдонимы? Диана? Анжелика – маркиза ангелов? – удивилась Олеся.
– Это мое настоящее имя. Олеся, мы теряем время! – напомнила Муза.
И Олеся удалилась, повторяя про себя: «Валера, Валера… только бы он на ногах стоял».
Муза, оставшись одна, снова поскреблась в дверь.
– Гриша, ты слышишь меня? Это я – Муза. Я помогу тебе. Это я тебя подставила, но я тебя и вытащу отсюда! Я помогу! Держись! Главное, чтобы ты жив был, – Муза разговаривала с ним, прислонившись лбом к двери и склонившись к замочной скважине.
– Муза… – вдруг услышала она его голос.
– Григорий?! Ты жив?! Все хорошо! Сейчас откроем! – очень обрадовалась она.
– Муза, уходи отсюда немедленно! – сказал Григорий.
– Я никуда не уйду! Ты не можешь изнутри открыть дверь? – спросила она.
– Я не могу. Я связан. Уходи, Муза, я не шучу, это очень опасные люди! – снова донеслось до нее.
– С кем ты разговариваешь? – спросила подошедшая Олеся с молодым мужчиной со щетиной на лице.
– С Гришей! Я же говорю, что он там! Он откликнулся! Пришел в себя! Открывайте скорее!
Валера почесал затылок.
– Черт знает что происходит! Человека закрыли! А может, он преступник? Может, он буянил?
– Открывайте! – закричала Муза. – Он не преступник!
– Ладно-ладно, не шуми! Оглушила уже! – поморщилась Олеся. – Открой ее дружка, а то всех на уши поставят!
– Как скажешь, но если что, меня здесь не было, – предупредил Валера.
– Хорошо, – вздохнула Олеся.
Мужчина повозился с замком немного, и дверь открылась. Первой туда влетела Муза, распихивая остальных. Картина, которая предстала ее глазам, была просто ужасающая. Это было небольшое помещение с маленьким окном, мебель отсутствовала. На голом бетонном полу лежал Григорий в костюме и рубашке, которая почему-то стала красного цвета. Вообще, он больше напоминал отбитый кусок мяса, его красивое лицо напоминало месиво.
– О господи! – рванулась к нему Муза и упала на колени. – Что они с тобой сделали?
– Все нормально, – прошевелил он разбитыми губами. – Ты зачем сюда? Уходи. Со мной все будет хорошо.
– Да, я вижу, как с тобой хорошо! – воскликнула она, дрожащими руками ощупывая его руки, грудь, а до лица боясь даже дотрагиваться.
– Матерь божья, – ахнула Олеся. – Что с человеком сделали? Так избили! Да даже преступник такого не заслуживает!
– Я ухожу, все остальное без меня! – испугался мастер и скрылся с невероятной скоростью, только его и видели. По виду Олеси было понятно, что она тоже хотела бы исчезнуть, но остатки совести не давали ей этого сделать.
– Я связан, – сказал Григорий, поворачиваясь к Музе спиной и показывая свои отекшие кисти.
Муза вцепилась в его руки своими, но развязать не смогла, одна рука у нее находилась все еще в бинтах.
– Помоги! – обратилась она к Олесе, та пулей влетела в комнату и закрыла за собой дверь на замок, прижавшись к ней спиной.
– Все! Это конец! – выдохнула она.
– Что? Помоги мне! – попросила Муза, не поняв ее реакции.
– Эти двое амбалов возвращаются! Они… они… – У девушки даже дыхание перехватило.
– Закрой дверь! – закричала Муза, мгновенно находя узел на веревке, связывающей руки Григория, и впиваясь в него мертвой хваткой.
– Я закрыла.
– А они могут открыть с той стороны? – поинтересовалась Муза, жутко испугавшись. Она не хотела выглядеть так же, как выглядел Григорий, и это было понятно.
– Я не знаю. Валера оставил какую-то отвертку. Может, мне воткнуть ее в замочную скважину? – спросила Олеся, испугавшись не меньше Музы.
– Конечно, воткни! И вообще, дверь держи! У меня узел поддался. Сейчас! Все! Григорий, я развязала!
– Я же говорил, уходить тебе надо было. Помоги мне подняться на ноги, – сказал он.
– Тебе бы лучше полежать, – посоветовала она.
– Я в норме, они мне лицо разбили, поэтому голова кружится и болит, а так все нормально, – Григорий, держась за стенку и за Музу, встал на ноги и помог Олесе заблокировать дверь, с силой воткнув отвертку в замочную скважину и погнув ее. В это же мгновение в замке что-то заскрежетало, наверное, пытались вставить ключ.
– Тихо! – прошептал Григорий и, тяжело дыша, подошел к окну. Он рванул фрамугу и открыл окно, жестом приглашая женщин к единственному спасительному выходу отсюда. Да, без мужчины им было бы не выбраться. Женщин второй раз приглашать не пришлось. Они кинулись к единственному присутствующему мужчине, хотя он и выглядел не очень, и прижались к нему.
– Быстро выбирайтесь наружу и бегите как можно дальше, – прошептал он.
– А как мы встретимся? Ну, чтобы не потеряться? – спросила Муза и наткнулась на недоуменный взгляд Григория.
Он явно не собирался с ней встречаться ни до ни после. Первой Григорий помог подняться на подоконник Олесе, и она выбралась на улицу. Даже прыгать не пришлось, это был цокольный этаж.